было видно, как он переживал, пропускал через себя всё то, что говорил ему Орлинский. Когда Юрий закончил, Василий Васильевич ещё минуту сидел молча, опустив голову, и смотрел на чашку с остывшим чаем, к которому он даже не притронулся.
– Юра, так значит, мой родной брат жив? – тихо, но с большой надеждой и радостью спросил Максимов.
– Да, Василий Васильевич. Ваш брат жив. И, как вы поняли, не только жив. Он – живая легенда, старец Утёс, который помогает людям, но его мало кто видел, – ответил Орлинский.
– И зовут моего брата Андрей! Андрей Званцев! Утёс! Вот так история… Юрий, вы сейчас мне такой стимул по жизни дали!.. Если бы у меня тогда осенью сердце не прихватило, то, получается, я с вами бы не встретился и не знал ничего этого. Надо же! А ведь и вправду, нет худа без добра! – Василий Васильевич не переставал улыбаться.
Орлинский посмотрел на часы. Нужно было двигаться в сторону дома. Скоро приедет Полина, надо ещё успеть в магазин забежать. И Максимов тоже понял, что Юрия уже поджимает время. – Юрий, как я вам писал, я смотрел ваши программы, читал интервью. Так вот. Я думал, что бы вам такое подарить на память, в знак благодарности. И решил подарить вам вот это…
Василий Васильевич открыл клатч и достал оттуда небольшую коробочку. Снял крышку: там лежали часы.
– Юрий, я решил подарить вам вот эти часы, раритетные, швейцарские, им чуть больше ста двадцати лет. Это одна из первых моделей карманных часов, выпущенных уже для ношения на руке. Они серебряные. В превосходном состоянии, одним словом – «Омега». Ремешок тут, естественно, новый, но всё остальное история. Носите на здоровье!
Он протянул часы Орлинскому. Юрий знал толк в часах и с удовольствием взял в руки этот старинный хронометр.
– Кокетничать не буду, Василий Васильевич. Благодарю! Классный подарок! Представляете, я в принципе хотел себе, где-нибудь да как-нибудь, старинные наручные часы приобрести. А вы мне такой роскошный презент сделали. Спасибо! Мечты сбываются! – Орлинский с благодарностью пожал руку Максимову.
– Юрий, а в этом конверте их, что называется, родословная – жизненный путь, так сказать. Как-нибудь посмотрите. Занятно.
Они вышли из кафе уже как старые друзья. Такое бывает в жизни, когда, пообщавшись несколько минут, находишь настоящего друга на всю жизнь. Это, наверное, невозможно объяснить. Да и не нужно. В такие моменты оперативно действуют другие силы, и пытаться объяснить их словами не стоит.
Орлинский сказал, что вылетает в Магадан десятого июня и, конечно, будет ждать прилета Василия Васильевича. Тот обещал, что между пятнадцатым и двадцатым июня обязательно прилетит. Юрий добавил, что его встретят и привезут на Карамкен. Они ещё раз пожали друг другу руки и разошлись в разные стороны.
…Орлинский с тремя полными пакетами продуктов зашёл в квартиру, быстро скинул всю одежду – и бегом под холодный душ. Пятнадцати минут ему вполне хватило, и вскоре он, посвежевший и бодрый, встретил Полину у подъезда. Она вышла из машины и сразу отпустила водителя.
Полина Викторовна выглядела просто шикарно – впрочем, как всегда. Красивая, стройная, молодая женщина в обтягивающих рваных чёрных джинсах. Расстёгнутая легкая кожаная куртка на молнии, тоже чёрного цвета, светлая блузка, изящные туфли с узором в тон джинсам, волосы на прямой пробор, очаровательная улыбка и немного загадочной грустинки в глазах. В левой руке – дамская сумочка.
– Здравствуйте, дорогая Полина Викторовна! – Орлинский, улыбаясь, шагнул навстречу.
– Здравствуй, Юр! – она протянула руку. Через пять минут они были в квартире Орлинского. Полина с живым интересом осмотрела берлогу холостяка. Всё на своих местах, ничего лишнего, чисто, ни пылинки. Современная красивая мебель. Юра включил радио со звуками природы. Зашумели волны, закричали чайки.
– У тебя классно, Юр! Мне нравится. Ты молодец! – похвалила Полина. – И какие у нас на этот вечер планы? – шутливо поинтересовалась она.
– Ну, не знаю какие у вас, девушка, но у меня план коварен и прост! – он подошел к Полине, обнял её за талию, притянул к себе. Она положила руки ему на шею. Поцелуй был долгим.
– Так вот. Первое – это накормить дорогую гостью до отвала! – засмеялся Юрий. – Второе – потанцевать. Третье – уложить спать, но перед этим, возможно, сделать расслабляющий массаж стоп. Как тебе план?
– Мне нравится! Я согласна! Но меня есть две личных просьбы, – хитро прищурилась Полина.
– Так-так. Излагайте! – Орлинский скорчил суровую гримасу. – Выдай мне, пожалуйста, свою чистую рубашку, которую не жалко, я хочу принять домашний вид. И перед массажем стоп, который ты мне обещал, пожалуйста, спой под гитару. Хорошо? – и Полина хитренько заглянула в глаза Юрия.
– Галстук к рубашке нужен? – он засмеялся, подхватил Полину на руки, поднял и закружил. Ей это очень понравилось. Она чувствовала его сильные руки, и ей было очень хорошо и спокойно.
– Ой, Юр, остановись! У меня голова закружилась! Ах ты, Орлинский, шалун, и хулиган!..
– Сам себе поражаюсь и не узнаю себя! Всё, прекращаю дурачиться, иду за рубахой и потом займусь ужином. Полина, а рубашку какого цвета вы желаете? – весело спросил он.
– Любого. Но я хочу в ней тебе очень-очень-очень сильно нравиться! – игриво ответила она.
– Понял! Значит, любого! Я пошёл!
Из колонок пели соловьи и шумела летняя листва. Двое взрослых людей, мужчина и женщина, в уютной квартире, резвились и радовались друг другу, как дети. Бывший разведчик, а ныне журналист, и одинокая женщина, серьёзная бизнесвумен – у каждого своя история жизни. И вот так получилось, что после нескольких лет дружбы они стали близки. Осторожно близки. Она боялась, что это всё может закончиться, а он не хотел себе признаваться, что она – та женщина, с которой рядом можно и состариться.
Орлинский острым ножом с тонким лезвием резал малосольного тайменя, а Полина ушла переодеться в выданную ей за поцелуй рубашку Юрия. Он начал раскладывать сочные куски таймешатины на большую плоскую тарелку, очень старательно и красиво. Потом достал из холодильника банку маринованных сибирских груздей и на секунду задумался, как лучше их оформить с домашней сметаной.
– Юр! Посмотри! Как мне твоя ковбойская рубаха? – услышал он за своей спиной весёлый голос Полины.
Орлинский развернулся на голос. Полина стояла босиком, в надетой на голое тело и почти расстёгнутой клетчатой рубашке, которая была намного выше её коленок. Она призывно растрепала волосы и от этого стала ещё обворожительней. Её озорной взгляд и легкое покачивание бёдрами сделали свое дело. Этого было более чем достаточно для того, чтобы Юрий понял, что ужин придётся на время отложить.
