Я встретился с арестованным Дыбецом. Сообщил ему, что следствие закончено и доказано, что он словом и оружием выступал против повстанчества и Махно, разоружал полки повстанцев, расстреливал людей, говорил что махновцы пособники Деникину и открыли Деникину фронт, агитировал против повстанчества и Махно.

Дыбец не отрицал и сидел молча с видом обреченного. Когда я от него уходил он сказал, что понимает свое положение, что красные за такие дела давно расстреляли бы. Я ему сказал, что анархисты пытаются их освободить и что есть какой-то шанс. Но Махно и особенно Щусь требовали показательного суда над ними, как над предателями, и их смерти... по случаю того, что красный командир Одесской группы Гуляницкий при отступлении из Ольвиопольского района, в лазаретах расстреливал больных и раненых махновцев, стягивая даже с операционного стола. Но большинство было на моей стороне. Все арестованные были освобождены, снабжены деньгами, документами и вскоре, от нас невредимыми уехали на север.

В Добровеличковском районе наша армия заняла несколько сел по фронту 40 верст и на 30 верст глубиной. Правда, полки были в достаточной степени выдержанные и обстреляные, так что на них можно было положиться; однако требовалась некоторая реорганизация. За счет уменьшения праздных людей, сидящих в обозах, необходимо было увеличить конницу и организовать армию так, чтобы она могла быть пригодной к партизанщине, то есть легкой на подъем и быстрой в маневрах.

Кроме того, требовал разрешения вопрос дальнейшего политического существования махновщины, как самостоятельного организма. А чтобы это сделать, следовало созвать полноправное собрание, которое и состоялось первого сентября в той же Добровеличковке. Полки аккуратно прислали делегатов, и собрание открылось. Единогласно был избран президиум, в составе: председателя — Махно и секретарей — Волина и Шпоты.

После приветствий, собрание приступило к обсуждению деловых вопросов. Затем был избран Реввоенсовет армии в составе тридцати человек: председателем — Лащенко, секретарями — Шпота и Хохотва[676], членами: Махно, Волин, Вдовиченко, Буданов[677], Калашников, Дерменжи, Чубенко, Павловский, я и другие. Здесь же были избраны заведующие отделами Реввоенсовета: военно-контрольным во главе с Хохотовой и культурно-просветительным — Волиным. Кроме того, был избран и штаб Повстанческой Армии во главе с командармом — Н. Махно и начштарма — меня. (В. Белаш — Ред.).

Собрание передало нам военную власть и возложило ответственность за действия армии. Особая ответственность за организацию и управление армии возлагалась на меня, считая Махно, администратором.

Итак, роли распределены: Реввоенсовет пополнен, штарм избран, вооруженные люди названы «Революционной Повстанческой Армией Украины (махновцев)».

На собрании, по моему настоянию, была избрана организационная комиссия, которая поступала в мое распоряжение. Организационная структура Повстанческой Армии мною была разработана и утверждена Реввоенсоветом. Она заключалась, примерно, в следующем: Повстанческая Армия складывается из четырех корпусов: трех действующих и одного резервного. Корпус — из полков, полки — из батальонов и дивизионов; батальоны и дивизионы — из рот и сотен; роты и сотни — из взводов; взводы — из полувзводов. По мере численного роста бойцов, полки возрастают в бригады, батальоны в полки, роты в батальоны и так далее... Соответственно с тем, был выработан штат полков, маневровых отрядов и штабов.

Во главе 1-го Донецкого корпуса был назначен Калашников, 2-го Азовского — Вдовиченко, 3-го Екатеринославского — Гавриленко[678] и 4-го Крымского — Павловский[679].

Красные части, которые были в Крыму, Николаеве, Херсоне, Одессе, а также до этого стоявшие по Днестру против румын и именовавшиеся сейчас как «Южная группа», были отрезаны с севера. Это была настоящая армия, и действуй она в тылу Деникина, как этого требовали приказы командования, могла бы активно способствовать успеху контрнаступления Южного фронта, начатого в средних числах августа 1919 года.

А происходило там следующее.

Во второй половине августа войска группы Селивачева освободили Павловск, Бирюч (Красногвардейское), Валуйки, Белгород, пройдя 150 километров подошли к Купьянску и приблизились к Харькову.

Таким образом, группа Селивачева оказалась с обнаженными флангами, что ставило ее в невыгодное положение. Деникинцы воспользовались этим и 26 августа ударили по ее флангам в районах Белгорода и Бирюча в сходящихся направлениях на Новый Оскол. Противник старался окружить и уничтожить красные войска, чтобы взломать весь центральный участок Южного фронта, прикрывавший путь к Москве. Завязались ожесточенные бои. Истекая кровью в неравных боях красные войска вынуждены были отходить.

Для облегчения положения группы войск Селивачева главным командованием 25-го августа был отдан приказ о наступлении частей Южной группы 12-й армии.

В нем говорилось:

«По обстановке сейчас является крайне желательным частями Южной группы нанести удар на Винницу–Житомир и на Помошную–Знаменку–ст. Мироновку во фланг и тыл противнику.

При успешных действиях частей этой группы ее задача должна быть расширена до очищения всего района средней Украины от петлюровских и Деникинских банд и удержания его в своих руках до подхода подкреплений...»[680].

Но Южная группа 12-й армии состоящая из 45-й, 47-й и 58-й стрелковых дивизий под командованием 22-х летнего И. Якира и членов Реввоенсовета Я. Гамарника, Л. Картвелишвили (Лаврентий) и В. Затонского поспешно бежала не оказав сопротивления, вписывая «славные страницы», не выполнив директив В. И. Ленина от 9-го августа, директив Главного командования от 18 и 25 августа 1919 г. (приведены выше).

Обычно невыполнение боевого приказа (а их было несколько) влечет за собой неприятности, связанные с военным трибуналом, но боевые соратники Южной группы, уведшие войска с поля боя, так распишут трудности пережитого и мудрость своего руководства, что преподнесут себя не как дезертиры, а как герои, и им будут пожалованы почести и награды.

Нам же против Деникина надо было организовать сопротивление, и мы бросили клич: «Все, кому дорога свобода и независимость, должны остаться на Украине и вести борьбу с деникинцами».

Наша армия росла не по дням, а по часам. В нее вливались масса добровольцев из городов и сел, которые мы оставляли, отступая на запад, всевозможные отряды, местные формирования и регулярные части.

Махно и махновщина в этот период пользовались у населения и в войсках особым авторитетом и любовью.

За горами, за доламиЖдет сынов своих давноБатько храбрый, батько добрый,Батько мудрый наш — Махно...

Пели роты красного полка, руководимого большевиком Полонским, только что присоединившиеся к нам и идущие на станцию Помошную для получения из рук Махно черного знамени Анархии.

Наш Реввоенсовет, штабы и посланные в красные войска агитаторы склонили остаться на Украине еще одну бригаду 58-й дивизии и всю кавалерию этой дивизии.

Член Реввоенсовета Южной группы В. П. Затонский описал события в 58-й дивизии так:

«...Главный ее состав — тавричане, поддавшись агитации Махно, не хотели покидать свои хаты и уходить на север; отнюдь не собираясь покориться белым генералам, они расчитывали вести с ними партизанскую борьбу, предпочитая это отступление в далекие, неведомые им края. В Николаеве они чуть не подняли бунт, команды броневиков перешли к Махно; кавалерия, дошедшая с Федько до Помошной, повернула к Махно. В дивизии оставалось лишь 6 пехотных полков, и то совершенно ненадежных.

Я решил выехать к этим частям вместе с Федько. Выехали ночью, наутро были в Голте. Туда были вызваны все комполки и комбриги. Мы устроили так называемое совещание командного состава.

Спрашиваем о надежности полков.

Один за другим выступают командиры и на ломаном русско-украинском диалекте заявляют: “Мой полк буде драться с белыми и с кем угодно”. — “А с Махно?” — “Ни, с Махно не буде, сами думают, как бы к Махно уйти”. Наконец, пятый по счету комполка сразу заявляет по-украински: “Мий полк буде битися з Махном”. Интересуюсь, в чем дело, неужели это исключительно дисциплинированная часть. Следует откровенный ответ: “Та ни, мои хлопцы уси з Верблюжки, так воны на Махно злостяться”. Чтобы понять смысл этой великолепной реплики, нужно знать, что Верблюжка — огромное село Александрийского уезда, родина и основная база Григорьева. Когда Григорьев выступил против нас, Махно его не поддержал, видя в нем, очевидно, конкурента, и больше того, постарался ликвидировать его, просто говоря, застрелил. Так вот этот полк, состоящий из верблюжцев и по настроению григорьевский, не мог забыть Махно его предательства.

1 ... 115 116 117 118 119 120 121 122 123 ... 243

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Дороги Нестора Махно - Виктор Белаш бесплатно.

Похожие на Дороги Нестора Махно - Виктор Белаш книги

1937. Как врут о «сталинских репрессиях». Всё было не так! - Игорь Пыхалов - История
1937. Контрреволюция Сталина - Андрей Буровский - История
Полный курс лекций по русской истории. Достопамятные события и лица от возникновения древних племен до великих реформ Александра II - Сергей Федорович Платонов - Биографии и Мемуары / История
Рождённый в блуде. Жизнь и деяния первого российского царя Ивана Васильевича Грозного - Павел Федорович Николаев - Биографии и Мемуары / История
Отпадение Малороссии от Польши. Том 3 - Пантелеймон Кулиш - История
Независимая Украина. Крах проекта - Максим Калашников - История
История Украинской ССР в десяти томах. Том пятый - Коллектив авторов - История
Дворянские усадьбы Гжатского уезда Смоленской области - Сборник - История
Тесен круг. Пушкин среди друзей и… не только - Павел Федорович Николаев - Биографии и Мемуары / История / Литературоведение
Война: ускоренная жизнь - Константин Сомов - История

Оставить комментарий