Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Теперь, чтобы форсировать какой-нибудь ручей, мне не приходилось больше перепрыгивать с камешка на камешек. Я смело шлепал по воде в своих промокших ботинках! Отшагав таким образом три часа, я почувствовал, как болят не привыкшие к нагрузкам мышцы. И все же — я был счастлив, как никогда…
А впереди меня ждала самая неприятная часть Ларига — хаотическое нагромождение красных гранитных глыб. Здесь тропа заканчивалась, и приходилось карабкаться с одной скалы на другую. Зато по окончании этого тяжелого участка пути ждала награда — прелестные заводи Ди. Река образовывала здесь три озерца с кристально чистой ледяной водой. В этой местности подземные потоки находили себе выход среди мшистых кочек и скапливались в небольших водоемах. Местами в почве образовывались прорехи, и сквозь них можно было видеть, как под землей струится вода. Ее течение сопровождалось нежным звуком — будто звенели хрустальные японские колокольчики, которые обычно вешают в открытых окнах.
Одолев несколько миль, я решил отдохнуть на берегу Ди. За плечами у меня осталось двенадцать или тринадцать миль. От вожделенного охотничьего домика меня отделяли еще восемь. Я забрался уже достаточно высоко, и Глен-Ди открывалась передо мной во всей своей красе. Напротив высились Каирн-Тоул и огромный, усеянный разбросанными валунами Девилс-Пойнт. Я лежал в мокром вереске и наблюдал, как на холмы наползают туманы из широкой долины Лен-Гуисахан. Именно здесь, поднявшись выше туманов, я увидел орла. Лежа на спине, я заметил в небе парящую точку и затем достаточно долго следил в полевой бинокль за его величавым полетом. Орел летел медленно, широко раскинув хищно изогнутые на концах крылья.
У меня было сильнейшее искушение хоть на время скинуть осточертевшие ботинки (думаю, люди, которым доводилось одолевать Лариг в плохую погоду, легко смогут меня понять). От этой затеи меня удержала лишь трезвая мысль, что потом мне не удастся втиснуть свои уставшие, натруженные ноги обратно в башмаки. Те же самые люди могут представить, каких неимоверных усилий стоило мне снова подняться и двинуться к безнадежно далекой сосновой роще в долине Глен-Луи-Бег.
Тяжело ступая, я побрел по мокрому лугу. На полпути оглянулся и бросил взгляд на высившиеся позади холмы Лариг-Гру. При этом я подумал, что никакая сила на земле не заставила бы меня сейчас развернуться и пройти по своим следам обратно. На лугу я обнаружил маленькие кочки, поросшие сфагнумом, иначе белым торфяным мхом. Я запустил пальцы в подсохшую красноватую массу и выдернул кустик мха. Поднес его к носу: он пах сырой землей и одновременно чем-то чистым и приятным. Затем я спустился к Ди, которая в этом месте представляла собой стремительный поток шириной примерно двадцать футов. В моем нынешнем положении мне незачем было искать брод, поэтому я просто вошел в речку и побрел к противоположному берегу. Вода поднялась до колен, затем стала снова спадать. Скоро я уже стоял на относительно сухой почве.
Каждый шаг теперь был мучением. За этот день я проделал почти двадцать миль и чувствовал себя совершенно выбившимся из сил. Взглядом я обшаривал окрестности в поисках хижины, которой полагалось быть где-то поблизости. Одна только мысль, что ее хозяин может оказаться «на холме» (как изволил выразиться авьеморский портье), повергала меня в состояние, близкое к панике. Я чувствовал: если его действительно не окажется дома, то я свалюсь прямо здесь, на мокром вереске. Пусть я лучше схвачу пневмонию (а это виделось мне более чем вероятным), пусть замерзну ночью и умру — все лучше, чем протопать еще двадцать миль, отделяющие меня от Блэр-Атолла.
И тут вдалеке справа я разглядел маленький белый домик — слава тебе, Господи! — над крышей которого курился тонкий дымок! Добрый знак, хотя я и не замечал никаких признаков жизни вокруг хижины. К ее стене были приколочены шесть лисьих хвостов. Я понимал, что животные эти подстрелены хозяином (недаром же я некоторое время прожил в Уорикшире), потому отогнал прочь страхи и решительно забарабанил в дверь. Из домика донесся собачий лай, затем на пороге возник высокий крупный мужчина. Он невозмутимо выслушал мои объяснения и отступил в сторону, приглашая войти внутрь. И все без единого слова, будто для него было обычным делом принимать незваных гостей, насквозь вымокших, можно сказать, наполовину утопленников. С чувством огромного облегчения я шагнул в жарко натопленную комнату.
3Хижина охотника стояла под укрытием холмов неподалеку от реки Ди. Рядом протекал маленький ручеек. Это было первое человеческое жилье, которое я встретил, отмахав двадцать миль от Койлум-Бриджа.
В пути я вымок до последней нитки, и никогда еще огонь в очаге не казался мне столь прекрасной и желанной вещью. Комната, в которой я очутился, могла служить прекрасной иллюстрацией к биографии ее хозяина. Чувствовалось, что здесь живет человек, привыкший большую часть года проводить в одиночестве среди диких холмов. Подобные жилища можно встретить где-нибудь в канадской глубинке или на границе австралийского буша. По стенам были развешаны несколько ружей, под потолком висел непромокаемый чехол для оружия. Возле огня лежала разложенная для сушки одежда (как выяснилось, мой хозяин за сегодняшний день дважды основательно вымок под дождем). Над очагом была протянута веревка, на которой сохли две пары носков грубой вязки. Перед огнем стояли перевернутые башмаки с металлическими набойками. Я с одобрением отметил, что они плотно набиты газетой — насколько мне известно, это самый правильный способ сушки мокрой обуви.
На столе возле окна я увидел радиоприемник — чудесное изобретение цивилизации, позволяющее поддерживать связь с окружающим миром в таких глухих местах.
Я много побродил по свету и могу с ответственностью заявлять: ничто не сравнится с тем искренним и исполненным достоинства гостеприимством, с которым вас встречают в самой скромной хижине любой гэльской страны. В Ирландии мне доводилось гостить у беднейших крестьян. Эти люди с радостью предоставляли мне кров и стол, и поверьте: они были бы возмущены и оскорблены, если б я попробовал предложить им денег. Здесь, на шотландском Нагорье, я столкнулся с той же благородной щедростью, которая являлась характерной приметой давно минувших времен.
Моему хозяину на вид было от пятидесяти до шестидесяти лет. Лицо его — характерного красного цвета — выдавало человека, близко знакомого с ветрами и дождями. После приветственного рукопожатия он сочувственно улыбнулся (еще бы, ведь я выглядел как бедолага, только что выловленный из реки) и махнул в сторону очага:
- Святая Земля. Путешествие по библейским местам - Генри Мортон - Путешествия и география
- Лондон. Прогулки по столице мира - Генри Мортон - Путешествия и география
- Кунашир. Дневник научного сотрудника заповедника - Александр П. Берзан - Путешествия и география / Периодические издания
- Державы для… - Юрий Федоров - Путешествия и география
- Людоеды из Цаво - Джон Паттерсон - Путешествия и география
- Путешествие в Англию и Шотландию задом наперед - Жюль Верн - Путешествия и география
- Один на реке - Роман Шкловский - Путешествия и география
- Страшные Соломоновы острова - Джек Лондон - Путешествия и география
- Дзэн и искусство ухода за мотоциклом - Роберт Пёрсиг - Путешествия и география
- Брачные игры каннибалов - Дж. Троост - Путешествия и география