покеру. Или к алкоголю. Или потому что я перестала давать ему деньги на арендную плату и коммунальные услуги. Я не буду тратить сотни долларов на бензин каждый месяц, ездя туда и обратно в Эштон каждые выходные, чтобы навестить своего жениха.
С тех пор как Джеремая присоединился к Войнам и переехал в Эштон, он приезжал сюда всего несколько раз. Каждый раз, когда он уезжал, я замечала, что все наличные в моем бумажнике оставались у него.
Я была не против подкинуть ему немного денег. После всего, что Джеремая сделал для меня, я могла позволить себе побаловать своего жениха.
Я любила его. Когда-то.
Или, может быть, я любила того мальчика, которым он был.
Теперь он остался в прошлом. Любая привязанность иссякла и погибла в гневе за последние шесть недель.
Бессонные, несчастные, унизительные ночи превратили любовь в обиду.
Возможно, причина, по которой Дэш не пытался нанять нового менеджера для гаража, заключалась в том, что он надеялся, что все обернется именно так. Я не могла винить его. Он видел истинное лицо Джеремаи, в то время как я — нет.
И все же, если не считать свадебной катастрофы, мне повезло. Сейчас я была счастливее, чем в детстве. У меня был свой скромный дом с домовладелицей, которая была вне себя от радости, когда я спросила ее, могу ли я остаться.
Моя жизнь выглядела точно так же, как и до июня, без Джеремаи.
У меня была независимость, и это было для меня дороже, чем все доллары на моем сберегательном счете.
Коробки, которые я упаковала, были распакованы. Мне не пришлось закладывать обручальное кольцо, потому что Джеремая не купил мне его; он хотел приберечь эти деньги для нашей совместной жизни. Вранье.
Джеремая был совсем не похож на мужчин здесь, в гараже. Дэш надел кольцо на палец Брайс через несколько недель после их знакомства. Он женился на ней почти так же быстро. Когда Эмметт и Лео встретят женщин, которым суждено будет кататься на задних сиденьях их мотоциклов, они сделают то же самое.
Когда я успела стать легкой добычей? Я думала, что за последние десять лет стала сильной, независимой женщиной. Но, возможно, я стала тем, кем боялась стать больше всего, — своей матерью.
Была ли я тряпкой для всех? Или Джеремая был моим слабым местом? Я обдумаю эти вопросы позже вечером, когда останусь дома одна и снова буду охвачена неуверенностью в себе и стыдом.
— Как ваш дом? — спросила я Женевьев, более чем готовая выбросить Джеремаю из головы.
— Продвигается. — Она улыбнулась. — Исайя продолжает говорить мне, чтобы я не торопилась с оформлением, но я, кажется, не могу перестать заказывать что-то онлайн. Я просто готова обзавестись домом. Последние три года в школе все казалось таким временным. За год до этого тоже. Я хочу стабильности.
— Понимаю.
— Можно я открою тебе секрет?
Я наклонилась вперед.
— Всегда.
— Я беременна.
— Что? — Мои руки взлетели ко рту, затем поднялись в воздух. — Боже мой. Это потрясающе. Поздравляю.
Она просияла.
— Еще рано, но мы так взволнованы.
Я встала и обошла стол, наклоняясь, чтобы заключить ее в объятия.
— Ты будешь самой лучшей мамой.
У Женевьев было сердце матери — хорошей матери. В отличие от моей собственной, она никогда не позволила бы своим детям страдать.
— Спасибо. Мне нужно было это услышать. Жаль, что здесь нет моей мамы, чтобы я могла задать ей вопросы.
Я обняла ее крепче.
— Мы еще не многим рассказали, — сказала она, когда я вернулась на свой стул.
Я крепко сжала губы.
Дверь между офисом и магазином открылась, и парни ворвались внутрь. Исайя немедленно подошел поцеловать жену. Эмметт и Лео нырнули в холодильник.
— Я забыл тебе кое-что сказать прошлой ночью, — сказал Лео с набитым ртом, садясь рядом с Эмметтом под окном.
— Прошлой ночью? — Исайя переводил взгляд с одного на другого.
Я отмахнулась.
— Я забрала его пьяную задницу из «Бетси».
Лео проглотил свой кусок.
— Я видел цыпочку, которая, клянусь богом, выглядела точь-в-точь как ты.
Мое тело напряглось. Была одна цыпочка, похожая на меня, но… нет. Невозможно.
— Ты был пьян, Лео. Очень, очень пьян.
— Верно. — Он откусил еще кусочек ветчины по-швейцарски.
— Никто не похож на Прес. — Эмметт усмехнулся. — Она единственная фея в Клифтон Фордж.
Я закатила глаза.
— Однажды на Хэллоуин. Всего однажды. И теперь вы никогда этого не забудете.
— Что не забудут? — спросила Женевьев.
— Позволь мне рассказать. — Эмметт поднял руку, прежде чем я смогла заговорить. — Так вот, Прес проработала здесь пару лет. Ей еще не исполнился двадцать один год, и Дрейвен задушил бы нас нашими собственными подушками, если бы мы пригласили ее на вечеринку в клуб. Мы решили устроить здесь вечеринку после работы. Мы все выпили, и Прес исчезла в ванной. А вышла из нее одетая как фея. Волшебная палочка и все такое.
— Хорошооо, — протянула Женевьев. — Почему это смешно?
— Спроси ее, где она купила этот костюм.
— В детском отделе, — выпалил Лео. — Никто из нас не стал бы дразнить ее по этому поводу, если бы она не оставила бирки.
Эмметт и Лео впали в истерику.
— Я маленький человек! — Я перекрикивала их смех, борясь с собственной улыбкой. Я никогда не понимала, почему эта история их так веселила, но они всегда смеялись, и мне нравился их смех. — Надеюсь, вы подавитесь своей едой. — Я изобразила хмурый вид. — Эти придурки месяцами называли меня Пикси.
— В любом случае, — сказал Лео. — Та девушка выглядела точь-в-точь как ты, за исключением того, что у нее были длинные волосы.
Напряжение вернулось, нарастая. Могла ли это быть… Нет. Скарлетт никак не могла находиться поблизости от Клифтон Фордж. Если бы она была здесь, я бы знала об этом.
— Тебе нельзя доверять, когда ты выпьешь.
Он усмехнулся.
— Верно.
— Что у нас на доске до конца дня? — спросил Эмметт.
Я продиктовала список запланированных работ. Поскольку была пятница, и он, и Исайя хотели уйти пораньше, поэтому они предложили заменить масло и помочь Сойеру и Тайлеру.
Женевьев обняла меня на прощание и объявила, что идет домой вздремнуть. Исайя проводил ее и поцеловал на прощание, прежде чем вернуться на работу.
Шум в магазине усилился, когда я возобновила работу над платежной ведомостью. Когда дверь открылась, я подняла голову, ожидая увидеть клиента, которому назначена замена шин. Вместо этого меня встретила пара золотисто-карих глаз, которые не преследовали меня уже две недели.
— Уф, — простонала я, когда мое сердце екнуло. — Снова вы?
— Я тоже по вам скучал. —
