Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Можно, я буду спать с тобой? – спросила Кира. – Почему-то вспомнилось, как нас отправили в пионерский лагерь.
– Это был один-единственный раз, – улыбнулась Вероника, расстилая постель. – Мы так ревели, что у бедных родителей навсегда отпало желание посылать нас туда.
– Мы ложились спать на свои кровати, а утром воспитатели находили нас в одной постели, – сказала Кира, и подруги рассмеялись.
…Веронике приснился ужасный сон. Она играла с белокурым мальчиком, но ребенок не хотел брать игрушки, которые она давала ему, и все время плакал. Вероника взяла его на руки, расцеловала розовые щечки, вытерла платочком слезы. Пытаясь утешить ребенка, она говорила ему ласковые слова, но он не мог успокоиться и показывал куда-то пальчиком. Вероника поставила его на землю, взяла за руку.
– Веди, куда ты хочешь, – сказала она мальчику.
Он побежал, потащив ее за собой.
– Не так быстро, малыш, – попросила она, чувствуя, что большой живот мешает ей двигаться.
Однако ребенок так сильно сжал ее руку, что Веронике стало больно. Она попыталась высвободиться, но рука ребенка, казалось, превратилась в металлические клещи. Мальчик так быстро побежал, что она не удержалась, упала и закричала от страха:
– Что ты делаешь?! Отпусти!
Но ребенок еще сильнее потянул ее за собой по земле. Вероника поднималась, бежала изо всех сил, снова падала, а цепкая маленькая рука тянула ее дальше, на высокий холм. На вершине ребенок отпустил руку и указал пальчиком на яму.
– Там, – произнес мальчик, не шевеля губами.
Вероника со страхом заглянула в вырытую в земле пропасть. Она была темной и глубокой.
– Что там? – спросила она.
Мальчик молча протянул ей фонарик. Вероника стала на корточки, включила фонарь. Яркий луч прорезал темноту, освещая что-то на самом дне ямы. Вероника наклонилась ниже, пытаясь разглядеть, что там. И вдруг она четко увидела свою маму, лежавшую на земле с закрытыми глазами и сложенными на груди руками, как у покойника.
– Мама! – дико закричала Вероника, и в тот же миг мальчик столкнул ее в темноту пропасти.
Вероника проснулась. Сердце безумно колотилось, на лбу выступил пот. Рядом мирно сопела Кира. От того, что кто-то был рядом, Вероника немного успокоилась. За окном уже серело, и она не стала включать настольную лампу, тихонько встала и пошла на кухню попить воды. Когда она проходила мимо стоявшего в коридоре телефона, тишину разорвал резкий звонок. От неожиданности Вероника вздрогнула всем телом. Находясь под впечатлением от тревожного сна, она нервно схватила трубку и почти закричала, предчувствуя недоброе:
– Алло!
Звонила Кирина мама.
– Вероника, ты только не волнуйся, – сказала она.
– Что?! – ослабевшим, каким-то чужим голосом спросила Вероника. – Что случилось?
– Твоей маме стало хуже, но ты не волнуйся…
– Что с ней? – едва выдавила из себя Вероника.
– Приезжай. У нее повторный инсульт.
Веронику будто ударили обухом по голове. Все вокруг потемнело, закружилось, и земля поплыла из-под ног. Она бы упала, если бы Кира не поддержала ее.
– Пей! – будто сквозь стену, откуда-то издалека услышала она голос подруги.
Вероника сделала пару глотков воды с каплями валерьянки, отдышалась. Она позвонила Назару, и тот сказал, что через два часа будет у дома на машине.
– Я поеду с тобой, – заявила Кира тоном, не терпящим возражений. – Я не могу оставить тебя в таком состоянии.
– Помоги мне собраться, – попросила Вероника.
…За всю дорогу Вероника не вымолвила ни слова. Была будто в прострации. Из головы не шел приснившийся кошмар. Когда подъехали к дому матери, Вероника все поняла без слов. Калитка и двери дома были открыты настежь, по двору сновали чужие люди, а у входа стояла Ульяна в черном платке…
Глава 14
Было утро 1 апреля. Казалось, что после зимы и затяжной весны природа внезапно проснулась, сообщив об этом резким потеплением. На деревьях набухли почки, ярко-зеленый травяной ковер покрыл все вокруг, где только было место. Весна уверенно ворвалась живым свежим ветром, пронеслась по улицам, заглянула в городские переулки и легким дуновением проникла в открытую форточку палаты № 2, где на кровати лежала измученная родами Вероника.
Она не замечала ни изменений в природе, ни любопытной синицы, заглядывавшей в окно, ни тарелки с манной кашей, которую поставила на тумбочку санитарка. Вероника не хотела никого видеть. Она даже не подошла к окну, когда услышала голос Назара, который долго, но напрасно звал жену. Ей было безразлично, какой сегодня день, который час и как выглядит ее первенец. С внезапной смертью матери что-то оборвалось внутри, словно сломался стержень, державший ее до сих пор. Сама жизнь потускнела, мир утратил яркие краски, оставив только серость и непреодолимую душевную тоску…
На похоронах матери у Вероники начались схватки. Она мужественно держалась, пока на свежий могильный холм возлагали венки, и только после этого согласилась, чтобы Назар отвез ее в местный фельдшерско-акушерский пункт. Игнат Максимович осмотрел Веронику и определил, что начинаются роды, хотя до срока оставалось еще две недели.
– Что поделаешь, голубушка, – вздохнул он, – так устроена жизнь, она перечеркивает смерть. Один уходит, чтобы освободить место другому. Будем рожать на родине?
– Я посоветуюсь с мужем, – ответила Вероника.
Назар даже слышать не хотел о том, чтобы Вероника рожала в деревне.
– Что может знать и уметь деревенский фельдшер?! – возмущался он, шагая по коридору. – Ведь могут быть осложнения. И что потом делать? Кто тебе поможет? Этот старикан, из которого уже песок сыплется?!
– Позвольте, уважаемый, вам возразить, – сказал Игнат Максимович, прекрасно слышавший всю тираду Назара. – Да, я согласен, что у меня почтенный возраст. Но я принял роды у половины жителей этой деревни. Моим первенцам уже исполнилось пятьдесят лет, я первым брал на руки их детей, а потом и внуков, и, слава богу, никто на меня не жалуется.
– Игнат Максимович, – вмешалась Вероника, – пожалуйста, не обижайтесь на моего мужа, он не со зла.
– Гм… – Назару стало неловко, но он не хотел отступать. – Возможно, я не прав, но ваша методика наверняка отстает от современной медицины…
– Методика родов не менялась с момента зарождения жизни на земле, – усмехнулся фельдшер. – Вы имеете право выбора, но не знаю, стоит ли рисковать и везти роженицу так далеко.
– Может, есть какие-то лекарства, чтобы приостановить на какое-то время роды? – засуетился Назар. – Продайте их нам, я заплачу.
– Ничто не может остановить новую жизнь, которая рвется из лона женщины. И деньги здесь не помогут.
– Но что-то же можно ей дать?
– Несколько глотков водки.
– Что-о-о?! – Назар застыл на месте. – Роженице водку?
– Больше ничем не могу помочь.
– Вы… Вы не шутите?
– Нет. Поторопитесь, должны успеть.
Вероника на ходу успела поблагодарить Игната Максимовича. Ей было безразлично, где рожать. И вообще, у нее не было никаких желаний. Хотелось проснуться и понять, что мама жива, что то был ночной кошмар, который исчез с наступлением утра. Она не сопротивлялась, когда Назар протянул ей чашку с водкой, и сделала несколько глотков, даже не ощутив вкуса. Вероника забилась на заднее сиденье машины, свернулась калачиком и целую дорогу тихонько скулила, как побитый щенок: «Мама, мамочка, моя мамочка…»
Ночь в роддоме была сплошным кошмаром. Когда физическая боль на мгновение стихала, ее сменяла боль душевная. Под утро они слились, наполнив Веронику до конца. Услышав слабый писк младенца, она повернула голову и увидела, что родился сын. После этого почувствовала ужасную пустоту не только в теле, но и в душе. Казалось, исчезли все чувства, и эмоции, и боль утраты, и радость от рождения первенца. Ее перевезли в палату, она осталась одна и закрыла глаза, чтобы никого не видеть.
Утром ее попросили сцедить из груди молоко и приготовиться к первому кормлению.
– Отойдите от меня все, – сказала она. – Я никого не хочу видеть.
К ней пришел врач, но Вероника не захотела с ним общаться. Выпив воды, она снова отвернулась лицом к стене. К ней опять кто-то пришел. Мужчина долго о чем-то говорил, но Вероника не хотела его слушать. И только после того, как он сказал, что ее мама сейчас смотрит на нее и плачет, видя, что внук голоден, Вероника отозвалась:
– Прошу вас, оставьте меня в покое хотя бы на час. Мне надо собраться с мыслями.
– Хорошо, я уйду, – услышала она ровный тихий голос за спиной. – На столе успокоительное, выпейте его, оно не навредит младенцу.
Когда за мужчиной закрылась дверь, она проглотила пилюлю, не запивая водой. Ей нужно было что-то делать. Нельзя же вот так лежать и пропускать сквозь себя время. Но как быть?
Как жить дальше, если на душе сплошная пустота? Что такое душа? Это сосуд, который можно наполнить. И этот сосуд очень объемен. В нем помещаются и радости, и горе, и любовь, и воспоминания, и даже мечты. Здесь одновременно могут жить и прошлое, и настоящее, и будущее. В душе навеки останется жить ее мама, подруга детства Кира, Уля, ее первое свидание, Захарий, ее первая любовь, и ее муж. Вероника имеет право выбора, чем наполнить этот сосуд. И никто не помешает ей поместить туда то, что она посчитает нужным. Главное – надо определиться, понять самой, чем наполнить душу, чтобы потом не жалеть.
- Куриный бульон для души. 101 история о женщинах - Марк Виктор Хансен - Зарубежная современная проза
- Этот прекрасный принц – такой дурак! - Агата Коломбье Ошбер - Зарубежная современная проза
- Красный ошейник - Жан-Кристоф Руфен - Зарубежная современная проза
- История моего безумия - Тьерри Коэн - Зарубежная современная проза
- И повсюду тлеют пожары - Селеста Инг - Зарубежная современная проза
- Как соблазняют женщин. Кухня футуриста. - Филиппо Томмазо Маринетти - Зарубежная современная проза
- Ураган в сердце - Кэмерон Хоули - Зарубежная современная проза
- Хранитель лаванды - Фиона Макинтош - Зарубежная современная проза
- Среди овец и козлищ - Джоанна Кэннон - Зарубежная современная проза
- С жизнью наедине - Кристин Ханна - Зарубежная современная проза