Форма входа
Читем онлайн Снайпер в Афгане. Порванные души - Глеб Бобров
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Так продолжалось, может, минуту, может, больше, но вот Ильин, как-то неуловимо крутнувшись на месте, пронесся метров пять вниз по течению и в два прыжка вылетел на берег. Какой стоял рев! Даже седоусый руками развел:
– Ну, мужик, бля! Ну, мужик! Извини…
Цезарю, понятно, все эти восторги побоку. Молча оделся, зашнуровался, накинул бронежилет, подцепил автомат и каску и потопал к себе на БТР. И даже отдышаться за это время успел незаметно – буркнул что-то ротному, а по голосу и не слышно, что устал. Цезарь! Ему-то тогда и тридцати, пожалуй, не было…
* * *Последний раз я увидел капитана Ильина в конце мая или в начале июня 1984 года. Полк уже успел перейти на летнее время: ложились в двадцать три ноль-ноль, вставали в четыре утра, а недостающие три часа досыпали днем, как раз во время самого сильного солнцепека. В тот день рота заступила в наряд, мы, несколько дедушек, завернувшись в мокрые простыни, отчаянно пытались уснуть. Но тщетно. Я выполз из палатки, опрокинул на себя бачок воды и уселся в курилке.
Возле санчасти приземлился «Ми-8». Помню, еще отметил про себя: к чему бы? Раненых в полку тогда не было, трупов тоже. Ну да ладно, мало ли чего. Минут через пять прилетает взводный лейтенант Звонарев:
– Бобер! Накинь куртку и за мной… Бегом!
Делать нечего, пришлось вылезать из-под масксети на солнце. Через несколько секунд догнал лейтенанта, и почти бегом мы направились в палатку штаба батальона. По дороге спросил:
– Что за спешка?
– У Ильина дембель… Вертолет за ним пришел.
Вот оно что! Где-то с месяц назад, по слухам, получать полк ушел куда-то в Венгрию подполковник Масловский. Теперь пришла очередь и его бывшего напарника. Замена ему прибыла еще неделю назад, но хозяйство батальона, державшееся на Ильине (а кому бы он его доверил в отсутствие комбата?), было не маленьким, и только сегодня, видимо, передача была закончена.
Когда примчались в палатку штаба, капитан собирал последние вещи. Даже в этом проявился его характер: всю службу он прожил в расположении батальона, хотя имел право, как старший офицер, жить в офицерских модулях. Но соседство с майорами и подполковниками тыла и штаба полка его не привлекало, и он с первых дней службы, как все командиры взводов и рот, остался жить в палатке. Впрочем, популярности ему это не прибавило: «Жопу рвет!» – решило большинство офицеров.
Отправка была, судя по всему, неожиданна и для Ильина. Заранее у него оказались собранными только небольшой чемодан да спортивная сумка. Но капитан все равно не суетился, а спокойно собирал личные вещи в линялый, но чистый вещмешок.
Заметив нас, он повернулся, кивнул мне головой на книжную полку и сказал:
– В сумку, – а потом, обращаясь уже к Звонареву, добавил: – Сережа, разбери сухпай.
По имени! Вот это да! Оказывается, близостью дома даже Цезаря можно растопить… до определенных пределов, разумеется.
Целая книжная полка и еще два десятка книг двумя аккуратными стопочками сверху даже для читающих офицеров по афганским меркам – домашняя библиотека. Сейчас, столько лет спустя, я, к моему великому сожалению, не могу вспомнить, какие книги были на полке у Ильина. Помню только, что сверху, в стопочках, лежали те, что мы называли «для служебного пользования»: уставы, тактико-технические характеристики стрелкового оружия стран НАТО, партийные материалы и прочее. Но это сверху, в стопочках, а на полках была иная литература – «штатская». Одну из этих книг я все же увидел и запомнил. Может быть, потому, что она лежала чуть в стороне, отдельно от других.
Я взял ее последней. Среднего формата, темно-зеленая, скорее всего, из серии «Литературные памятники» (а может, и из какой-либо иной, теперь уж не вспомнить), и на обложке имя автора: Гай Юлий Цезарь! То ли письма, то ли записки о какой-то давно минувшей войне. Так вот оно что! Повернувшись спиной к офицерам, я быстро открыл томик.
Этого я никак не ожидал увидеть… Весь текст, сверху донизу, был испещрен пометками, подчеркиваниями, карандашными бисерными надписями на полях и между строк. Ни одной чистой страницы! Пролистал до конца – то же самое. Даже комментарии, на треть книги, и те проработаны с карандашом в руках. И обложки внутри были усеяны номерами страниц, значками и пометками, и листочки, собранные из разных тетрадок, которые я обнаружил внутри книги, тоже были густо и убористо исписаны от руки.
Вот она – настольная книга Цезаря!
Интуитивно я почувствовал, что положить сейчас эту книгу вместе со всеми остальными будет почти что святотатством. Повернувшись к Ильину, я тихо сказал:
– Товарищ капитан, ваша книга…
Он оценил. Внимательно посмотрел мне в глаза, аккуратно взял томик. Поправил листочки и положил в планшет.
Наконец-то собрались. Ильин окинул взглядом палатку и направился к выходу. Тут вмешался Звонарев:
– А на дорожку посидеть, товарищ капитан?!
Улыбнувшись внутренне, я наклонился за сумкой и чуть ли не замер, как в немой сцене. Боже! Что дембель делает с человеком?! Несгибаемый Цезарь подчинился! Развернулся на месте и молча сел на краешек заправленной койки. Сели и мы. Посидели. Помолчали.
Я подцепил сумку с книгами и оказавшийся удивительно легким чемоданчик, взводный набросил на плечо вещмешок. Двинулись к санчасти. Пошли напрямик. Через расположение пятой роты. Под грибком – дневальный. Незнакомый, порядком опустившийся молодой солдатик. Видимо, только-только прибывший в полк. Молодой, а ситуацию оценил сразу. Глянул искоса, лениво зевнул, но так, чтобы мы заметили, и, отвернувшись, облокотился на столб. Ну понятно, это мы их, «молодых», никого не знаем, а они-то, наоборот, всех знают! Кто ему Ильин? Уже никто! И Звонарев всего лишь лейтенантик чужой роты. Это я понял сразу. Оценил, естественно. С-сучка! Посчитал ты быстро, гаденыш, но не учел, что есть еще и другая власть!
Оторвавшись на несколько метров, я притормозил возле грибка, поставил вещи на землю и дал секунду на то, чтобы дневальный успел как следует оценить и мои стоптанные, надетые на задники кеды, и мою непокрытую голову. И мой кожаный ремень, свисавший немного ниже последней пуговицы. Когда же дневальный оценил, я, сопровождая слова многообещающим взглядом, прошипел в его побелевшее, вытянувшееся лицо:
– Как стоишь… Душ-шара!
Подействовало моментально. Дневальный резво подобрался по стойке «смирно», подтянул автомат и высоким осипшим голосом что было сил отчаянно заорал:
– Дежурный по роте, на выход!
Проходивший мимо него Ильин автоматически кинул на ходу: «Отставить» – и как эхо, уже за спиной командиров, я тихим, но таким же выразительным шепотом остановил дневального:
– Молча-ать…
Он подчинился, отбой не продублировал, и через пару минут на переднюю линейку выполз заспанный дежурный по роте – сержант моего призыва Петенька Лиходеев. Тут уж ничего не скажешь – не повезло молодому! Сержант сладко зевнул, потянулся, посмотрел в спину удалявшимся офицерам и лениво протянул:
– М-м-м… Дембель у Цезаря?
– Угу. Объяснишь своему ублюдку, как стоять надо! – мрачно посоветовал я.
А Петенька широко улыбнулся, скосил глаз на невольно сжавшегося духа и, кивнув головой на чемодан, спросил:
– Помочь?
Я отмахнулся и подался вслед за офицерами. Бывшего начальника штаба второго батальона уже ждали; при нашем приближении двигатель стал набирать обороты, и на многословные, слезливые прощания времени не оставалось. Да никто и не рассчитывал на долгое прощание. Я залез в вертолет, поставил вещи и выскочил наружу. Капитан Ильин пожал руку Звонареву, потом мне, быстро поднялся на борт, встал в полный рост в проеме люка и вдруг, устремив взгляд в сторону штаба полка, отдал честь! Мы только что не вздрогнули. Вначале замерли, потом как-то тоже подобрались, подтянулись. И я краем глаза успел заметить, как у взводного еле заметно то ли дернулась, то ли просто сжалась рука. Но честь он Ильину не отдал! Да и не мудрено – голый пустырь, одинокая «восьмерка», двое одетых не по форме военных перед ней, какая-то странная выходка капитана…
Возвращались мы молча. По лицу взводного было видно, что сейчас его лучше не трогать. Под грибком пятой роты стоял новый дневальный, а из палатки доносились ленивые команды: «Ра-а-аз… Два-а-а…» Я злорадно отметил: коль у нашего дедушки столь приторно-усталый, заунывный голос, то, значит, все всерьез и надолго. Ну вот, даже его проняло! Заходить не стал.
* * *Где-то через полгода, зимой, в колонне я выбрал время и откровенно спросил у Звонарева:
– Слышь, командир… А ведь хотели тогда честь отдать? – и сразу понял, что наступил на больную мозоль. Взводный сначала попытался сделать вид, что не понял:
– Когда это – тогда?
– Цезарю – честь отдать!
– Ты в дозоре? – жестко, но не глядя на меня спросил Звонарев.
– Да!
– Ну так вот и занимайся своим делом!
Случались минуты, когда Сереге лучше было не перечить. Сейчас именно и была такая минута. Я развернулся и молча полез на броню.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Снайпер в Афгане. Порванные души - Глеб Бобров бесплатно.
Похожие на Снайпер в Афгане. Порванные души - Глеб Бобров книги
- От Волыни до Подыни – легендарный Брусиловский - Александр Бобров - Прочая документальная литература
- Неизвестная революция. Сборник произведений Джона Рида - Джон Рид - Прочая документальная литература
- Мои печальные победы - Станислав Куняев - Прочая документальная литература
- «ВЗГЛЯД» - БИТЛЫ ПЕРЕСТРОЙКИ. ОНИ ИГРАЛИ НА КРЕМЛЁВСКИХ НЕРВАХ - Евгений Додолев - Прочая документальная литература
- Сталинград - Сергей Лагодский - Прочая документальная литература
- Т-34 в бою - Михаил Барятинский - Прочая документальная литература
- Летопись театра кукол в России XV–XVIII веков - Борис Голдовский - Прочая документальная литература
- Психушка во мне, или Я в психушке - Димитрий Подковыров - Биографии и Мемуары / Прочая документальная литература / Публицистика
- От Дарвина до Эйнштейна. Величайшие ошибки гениальных ученых, которые изменили наше понимание жизни и вселенной - Марио Ливио - Прочая документальная литература
- Мешок с костями (Bag of Bones). Жгут! - Эдуард Мхом - Прочая документальная литература
