Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Теперь Шеклберг, осматривая раненого, обнаружил при нем медальон с материей, на которой сразу узнал изображение ненавистного льва, окаймленного розами. В том бою молодому датчанину еще отсекли кончик левого уха. Шеклберг пристально взглянул на молодого пленника. Да, сомнений быть не могло: они снова встретились, через столько-то лет разлуки. Шеклберг был в гостях у Робина из Локсли и сам вызвался поучаствовать в засаде. В своем родовом шлеме с непомерно огромными бычьими рогами он показался раненому Раски сказочным демоном, лесным кобольдом и здорово напугал его.
Теперь же, когда Шеклберг признал того, кто находился в его руках, он и сам здорово напугался. Отец датчанина, Торстведт, навряд ли был бы рад узнать о том, что его норманнский компаньон накануне запланированного величайшего из мероприятий занимается тем, что по ночам, словно какой-нибудь стрелок-бродяга, устраивает небезопасную облаву, в которую (вот тебе здрасьте!) попадается его собственный сын! Еще до того, как Робин отправился на встречу с шерифом Реджинальдом, Шеклберг позвал его в хижину заросшего Лопина и, отведя в глубь комнаты, подальше от очнувшегося уже после бесконечных отваров и натираний старой Карги датчанина, объяснил ему, что это за человек. Шеклбергу не было резона скрывать это от Робина. Торстведту, своему компаньону, он уже давно не доверял.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
«Слава милостивому Аллаху, отец любимый мой, Сулейман-Абу-Акыр. Пишет тебе нежно любящая дочь твоя, Сулейки Эль-Аффарет. Да ниспошлет Господь и ангелы небесные сияние на дом ваш, и на тридцать ваших любимых жен, и на тридцать нелюбимых. Да сбудутся перед вашей гордой головой все желания ваши сущие и грядущие, да обретут просящие у вас помощи земной, равно как и небесной они испрашивают у великого вседержителя. Скорее лопнут волны океанов моего терпения, нежели я поколеблюсь в том, что свет снизошел на землю оманского султаната, явив ему столь достойного мужа, занявшего подобающее человеку щедрому и проницательному место, на котором он поспособствовал уже немало и поспособствует впредь прославлению имени своего, как и имени достойного султана своего, как и имени величайшего из великих, пророка над пророками.
Сулейки, преданная дочь твоя, сообщает тебе, что жизнь ее, полная света и радости, помрачнела с твоим отъездом, отец, из этой холодной и туманной столицы варваров. Нежный муж мой, преданный твой друг, здравствует хорошо и велит тебе передать свои почтительные поклоны. Только вот завелось у него одно дело, и это меня, твою преданную дочь, немало огорчает. Явился из северных лесов старый его товарищ, заросший, в грязных штанах и сапогах, увел достопочтенного мужа в сторону — и вот два дня уже, словно малое дитя, сходит с ума он. Работу забросил, а отдыхать не уехал: примеряет фальшивые бороды и усы, фехтует со своим гостем на заднем дворике нашего дома, таится от меня, стараясь не проговориться ни на слово о том, чем собирается заняться, а этого обычно между нами не было. Ты, отец, знаешь, как ценил Саланка подсказку твоей дочери, получившей, благодаря твоей милости, достойное образование. Этот же новый человек меня настораживает — прости, что пишу тебе с вестями скорее нерадостными. Тем более, что открытое его и честное лицо так располагает к доверию: в Лондоне уже не встретишь таких открытых лиц. Когда-то раньше, говорил Саланка, когда он только прибыл в эту новую страну, этот человек очень сильно помог ему и, как говорит мой негодный муж, научил его жить здесь среди норманнов и саксов. Зовут его Робин, он владеет замком в йоркширских лесах, там, где в свое время жил и мой муж, промышляя тем, о чем нам не пристало лишний раз упоминать в письмах.
Опасаюсь, отец, что с Саланкой может что-либо случиться, и ради того, чтобы дочери твоей, всегда бывшей тебе верной и не нарушавшей отцовских наказов, не пришлось погибать в одиночестве среди недружелюбных людей, прошу тебя поговорить с человеком, которому ты доверил мою жизнь, зная о его благоразумии. Прости, отец, еще раз за то, что обращаюсь к тебе не с достойными дочери такого человека вестями, но в тебе мое упование, и да свершится то, что должно быть».
Такое вот тревожное письмо получил только-только прибывший в Дуврский порт посланник оманского султаната в Лондоне, Сулейман Абу-Акыр, третий и, пожалуй, самый значительный компаньон норвежца Торстведта в намечавшемся великом предприятии. Четвертым был сам король Англии Иоанн II, ранее известный под именем принц Джон. Предшествовавший ему король Ричард, вошедший в историю под славным именем Львиное Сердце, сложил свою буйную непутевую голову под стенами французской крепости Крак-де-Шевалье, оставив после своего скромного и блистательного царства полупустую казну, обремененную тяжелыми долгами. Джон, человек в достаточной степени мягкотелый, бросался то в одну, то в другую авантюру из тех, что предлагали ему приближенные министры, герцог Беррийский и норманнский пэр Бэзансон. Король пиратов Торстведт вместе с приближенным к Бэзансону своим старым компаньоном Шеклбергом разработали план, по которому английская казна, рискуя не самыми обременительными вложениями, могла обеспечить себе солидный золотой запас на долгие годы и тем самым поправить почти катастрофическое положение.
Да, в то время короли пускались в самые рискованные предприятия, а вдохновителями и исполнителями безумных авантюр зачастую были самые отъявленные сорвиголовы, с которым кому-кому, а таким солидным людям, как короли, вовсе и не стоило бы связываться. Волею случая, нередко вмешивавшегося в историю государств, Робин, приехав в Лондон к своему другу Саланке, попал в самый центр намечавшегося заговора, в котором тестю его друга — отводилось едва ли не центральное место.
Сулейман Абу-Акыр меньше всего на свете озабочен был интересами своего султаната. Эскадра кораблей, которую при тайной помощи короля Джона планировалось лишить баснословно дорогого груза, принадлежала именно оманскому султанату. Для отвода глаз Сулейман Абу-Акыр представлял на разграбление молодчикам Торстведта два находившихся в его собственном владении корабля, с капитанами которых его связывала тесная, едва не семейная дружба. Один из этих кораблей сейчас, груженный товаром для Саланки, прибывал в Дуврский порт вслед за «Ишид-Аллией», на котором посланник вернулся на английскую землю после удачных переговоров со старейшинами береговых бедуинских поселений на африканском побережье Средиземноморья. Именно там должно было произойти молниеносное нападение дружины Торстведта на перевозимую султаном казну поверженного им Зуббедийского халифата. Король Джон принимал самое активное участие в подготовке тайного нападения, отрядив для этого в распоряжение командира разбойничьей эскадры две сотни самых лучших своих лучников.
- Копи царя Соломона (сборник) - Генри Хаггард - Исторические приключения
- Вальтер Скотт. Собрание сочинений в двадцати томах. Том 8 - Вальтер Скотт - Исторические приключения
- Закат Пятого Солнца (СИ) - Штаб Юрий - Исторические приключения
- Последний еврей Багдада - Макс Кратер - Исторические приключения
- Отступник - Робин Янг - Исторические приключения
- Егерь императрицы. Гвардия, вперёд! - Андрей Владимирович Булычев - Боевая фантастика / Исторические приключения / Попаданцы
- Золотой лев - Уилбур Смит - Исторические приключения
- Знак «фэн» на бамбуке - Самуэлла Фингарет - Исторические приключения
- Жизнь в средневековом городе - Фрэнсис Гис - Исторические приключения / История
- Не ходите, дети... - Сергей Удалин - Исторические приключения