Форма входа
Читем онлайн Классические книги о прп.Серафиме Саровском - библиотека прп.Серафима Саровского http://sl.btv.ru/
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Не чужд и я долгое время был этим взглядам, и трудно мне было обнаружить в себе, да еще перед людьми, ту "салопницу", над которой и я, бывало, небезуспешно глумился.
"Взявшийся за плуг и оглядывающийся назад неблагонадежен для Царствия Божия!"
Да! порядочного труда мне стоило обличить себя во лжи и позоре моего малодушия! В Сасове нашелся мне попутчик до половины дороги, на половинных расходах — офицер одного из армейских полков, расположенных в Петербурге — милый и душевно чистый юноша. Всю дорогу до своего дома он мечтал, видя во мне внимательного и сочувствующего слушателя, как он все свои молодые силы думает посвятить на то, чтобы удержать за семьей уголок любимого родового дворянского гнезда, последнего остатка когда-то многочисленных и богатых поместий. "Видите направо город? Это — Кадом… Теперь возьмем влево — тут и наша усадьба. Вон — речка наша, церковь наша!.. Если бы вы знали, как во мне волнуется сердце при виде родных мест, как все мне здесь дорого! Господи, как бы сохранить хотя бы то малое, что у нас осталось!"
Я видел это "малое". Только чистая любовь, безграничное и бескорыстное чувство, взлелеянное от колыбели, от детских невинных игр, могли желать его сохранения. Печать медленной, но верной смерти уже лежала на этом "дворянском гнезде". И это желать сохранить!.. Никогда вам не понять, не оценить вам, холодные резонеры, осуждающие на эволюционную гибель поместное дворянство, а с ним и старую, могучую Россию, как можно болеть и мучиться от грозящей утраты того, о чем болел мой спутник! В наш век, когда для так называемых энергичных, предприимчивых людей такой еще в России непочатый угол того, что плохо лежит и на чем создаются, в ущерб родине, в короткое время колоссальные состояния, не понятен и чужд вам стон самой русской земли, вырывающийся из груди безвестного дворянина-юноши, готового лечь костьми за такой уголок родимой нивы, которому и цены-то нет в капище биржевого Молоха!..
2
а полпути нашего совместного путешествия от Сасова, среди необозримых лугов по реке Мокше, в нашем тарантасе вдруг ломается колесо. Помощи ждать неоткуда: в лугах ни души — одни бесчисленные стоги сена, разметанные по всему необозримому простору Мокшанского приволья, — немые свидетели нашего злополучия. Колесо, разломанное на мелкие части, беспомощно откатилось от тарантаса и лежит в глубокой выбоине. Что тут делать?!. Ближайшая деревня верстах в двенадцати — когда-то еще до нее верхом доедешь! Стоит рабочая пора в самом разгаре — в деревнях только стар да млад. Да найдешь ли еще на железную ось тарантаса подходящее колесо?!
Мальчишка-ямщик чуть не плачет.
Батюшка, отец Серафим! Иль неугодна тебе моя поездка?..
Но мы забыли, что Господь волен помочь. — Не успели мы вылезть из тарантаса, даже толком не сообразили, что предпринять, как весело и звонко загремели неподалеку от нас бубенцы и колокольчики чьей-то лихой тройки. Смотрим и глазам просто не верим: близко-близко, нас догоняя, мчится обратная господская тройка. В одну минуту она нас догнала. Красавец-кучер остановился, слез с облучка, достал из-под сиденья своего экипажа веревку, подмотал под ось валек из-под пристяжной…
— Ну, теперь пошел за нами, разиня! — господ-то я без тебя довезу до деревни… Суетесь хороших господ возить, а с носа материнское молоко еще капает! — погрозился на мальчишку-ямщика наш благодетель, и мы, мягко и плавно покачиваясь на рессорах помещичьего экипажа, быстро покатились по направлению к ближайшей на тракте деревне, где достали и свежую тройку и отличный тарантас, переплативши против первоначальной нашей сметы всего один целковый. Таково было над нами попечение, верую, дивного отца Серафима. Даже мой спутник, юноша, еще мало искушенный жизнью и более полагающийся на самостоятельные свои силы, чем на веру в попечение Божие, и тот был поражен и задумчиво проронил:
— Да, это, действительно, с нами как будто совершилось чудо! Что бы сказал он, если бы знал, что в тот же день, буквально в тот же час, у меня в деревне, за восемьсот верст от места поломки нашего тарантаса, как я узнал по своем возвращении домой, Господь так же властно отстранил готовое разразиться еще более серьезное несчастие, даже бедствие?
Случай с нами в Мокшанских лугах произошел около полудня 25 июля. В это время у меня в деревне рабочие ехали с поля на усадьбу обедать, как вдруг заметили, что на поле загорелось жнивье. Пока дали знать на усадьбу, пока с пожарной машиной и водой приехали на место пожара, успело сгореть с полдесятины жнивья и двенадцать копен ржи. Рядом стоявший скирд копен во сто и другие разметанные по всему полю и близлежавшие копны, высушенные, как порох, долговременной засухой, огнем не тронуло: откуда-то внезапно сорвавшийся вихрь, при совершенно ясной и тихой погоде, закрутил на глазах моих людей пламя разразившегося пожара и кинул его на соседнюю пашню, где оно, не находя себе пищи, и потухло. Рабочим оставалось только залить остатки непрогоревшей золы да опахать на жнивье место пожарища. Можно ли назвать это случайным совпадением однородных обстоятельств? В мире, где нет ничего случайного, где некоторые законы, управляющие явлениями, очевидны и где другие предчувствуются и отыскиваются пытливым умом человека, может ли иметь какое-либо значение случай? И что такое — случай? Бессмысленное, пустое слово!
Есть Бог и есть Его противник — исконный враг человеческого рода. Люди утрачивают теперь это врожденное им и Богооткровенное знание, — коренное основание всей человеческой жизни, и как от этой утраты смешалась и спуталась многострадальная жизнь современного человека!
Для меня несомненно, что оба происшествия были следствием вражьего нападения. Вера для человека — все и для этой, и для будущей жизни: в этой, — как необходимая подготовка к будущей, в будущей — как осуществление ожидаемого по вере. Цель противника Бога — подорвать веру в людях и тем лишить блаженства будущего века, которого он сам безвозвратно лишился. Все нападения его на человека направлены к этой цели. Та же цель была и в подготовленных им со мной происшествиях. Слава Богу, властно отстранившему вражие нападение!
3
стальной мой одинокий путь до Сарова был вполне благополучен. В девятом часу вечера того же дня, проехав более ста верст, я уже ехал лесом, на многие тысячи десятин окружающим Саровскую пустынь.
И что это за лес!.. Стройные мачтовые сосны, как чистая, благоуханная молитва, возносятся высоко-высоко к глубокому, в вечернем сумраке потемневшему небу. Глядишь на них вверх — шапка. Кругом тишина, безлюдье!.. Колеса тарантаса бесшумно врезываются в мягкие, осыпающиеся колеи глубокого песка краснолесья, изредка натыкаясь и подпрыгивая на корнях вековых деревьев, видевших уже первых пустынников саровских.
Вот они, места "убогого Серафима"! — так любил себя называть этот, смирением великий, светоч Православия.
Здесь ходил он в своей задумчивости, вечно молитвенной, исполненной дивных видений и откровений горнего мира, беседе с Вечно Сущим. Боже, до чего они хороши! до чего они благодатны!.. Никакое описание не даст представления об этих дивных местах молитвенного благоухания и созерцательного безмолвия. Даже сами сосны и те молчат, созерцая, и те благоухают, осеребренные луною: точно молятся они, осеняя и благословляя своими пышно-зелеными вершинами проходящих и проезжающих богомольцев… Кто не любил, поймет ли тот волну любви, когда она, вздымаясь из потаенной глубины человеческого сердца и разливаясь по всем тайникам сердечным, грозит своим трепетно-сладостным потоком залить жаждущую ответной ласки человеческую душу? Чье не страдало сердце, ответит ли оно на крик сердечной муки ближнего, и может ли оно понять чужое горе? Кто не молился ото всей души, с любовью, с верою, с самоотвержением, тот не поймет молитвы веры. Кто не был в Сарове, с верой в Серафима, кто не дышал напоенным его молитвой Саровским воздухом, тот не поймет и не оценит Сарова, хотя бы описанного и гениальным словом, хотя бы изображенного и гениальной кистью.
С Темниковской большой дороги путь на Саровскую пустынь круто, под прямым углом, сворачивает в сторону. На распутье водружено Распятие, и от него в конце длинной просеки, все в том же мачтовом лесу, смотришь — высится к далекому небу своей белой колокольней и позлащенными соборными главами благоговейный храм неугасающей молитвы к Богу. Это — Саров.
Лениво, еле передвигая больные, усталые ноги, дотащила меня заезженная тройка "вольных" к большому двухэтажному корпусу монастырской гостиницы. Вышел келейник, забрал мои вещи и отвел меня во второй этаж в довольно просторную и чистую комнату.
Расписался я в книге приезжающих богомольцев, поужинал от монастырской трапезы, попросил побудить себя к обедне и… погрузился в монастырское келейное одиночество.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Классические книги о прп.Серафиме Саровском - библиотека прп.Серафима Саровского http://sl.btv.ru/ бесплатно.
Похожие на Классические книги о прп.Серафиме Саровском - библиотека прп.Серафима Саровского http://sl.btv.ru/ книги
- Поучения Серафима Саровского - Елена Елецкая - Религиоведение
- Конспект по истории Поместных Православных Церквей - профессор КДА протоиерей Василий Заев - Религиоведение
- Русская Церковь накануне перемен (конец 1890-х – 1918 гг.) - Сергей Фирсов - Религиоведение
- Настоящая помощь в трудный час. Помощь тех, кто всегда помогал людям! Энциклопедия самых почитаемых святых - Анна Чуднова - Религиоведение
- Священная книга Тота: Великие Арканы Таро - Владимир Алексеевич Шмаков - Религиоведение / Науки: разное / Эзотерика
- Человек и Церковь. Путь свободы и любви - Этери Чаландзия - Религиоведение
- Имам Махди – спаситель человечества - Сборник статей - Религиоведение
- Московская Знаменская церковь на Шереметевом дворе и Романов переулок - Сергей Выстрелков - Религиоведение
- История веры и религиозных идей. Том 3. От Магомета до Реформации - Мирча Элиаде - Религиоведение
- Великий обман. Научный взгляд на авторство священных текстов - Барт Эрман - Религиоведение
