Шрифт:
Интервал:
Закладка:
По случаю Масленицы зала была полна народу. Вначале при виде шумной толпы и зажженных огней юный искатель приключений несколько смешался, но вскоре хмель веселья кинулся ему в голову, и он ощутил в себе удаль, о которой ранее и не подозревал. Со всеми повадками завзятого кавалера он развязно, словно сам черт ему не брат, шаркал по бальному паркету, и, слоняясь из одного угла залы в другой, вдруг заметил мадам Зефирин и ее давешнего англичанина; они стояли подле колонны и были увлечены разговором. Кошачья натура Сайласа оказалась сильнее его; бесшумно подойдя к ним сзади, он стал прислушиваться.
– Вот он, – говорил англичанин, – вон тот, с длинными русыми волосами, который разговаривает с девицей в зеленом.
Сайлас тотчас обратил внимание на красивого молодого человека, ростом чуть ниже среднего, о котором, очевидно, и шел разговор.
– Хорошо, – сказала мадам Зефирин, – сделаю все, что в моих силах. Но помните, что при всем желании я не могу поручиться за успех.
– Вздор! – оборвал ее собеседник. – За результаты ручаюсь я. Вы разве не знаете, что, прежде чем остановить свой выбор на вас, я перебрал десятка три других имен. Итак, за работу! Но остерегайтесь принца. Не понимаю, каким ветром его сегодня сюда занесло. Как будто в Париже нет балов, более достойных его внимания, чем это сборище студентов и приказчиков! Вот только поглядите на него: восседает, словно император на троне, а не простой наследный принц, шатающийся по свету без дела!
Сайласу вновь посчастливилось. Он увидел мужчину несколько грузного сложения, чрезвычайно красивого, с манерами любезными и одновременно властными; рядом с ним сидел человек тоже красивой наружности и на вид чуть помоложе. Этот второй обращался к своему собеседнику с подчеркнутой почтительностью. Слово «принц» сладко отозвалось в ушах молодого республиканца, а вид человека, которого величали этим титулом, произвел свое обычное магнетическое действие. Покинув мадам Зефирин и ее англичанина, Сайлас протиснулся сквозь толпу к столику, отмеченному августейшим присутствием принца.
– А я повторяю, Джеральдин, – говорил в эту минуту принц, – что все это – чистое безумие. Вы сами (я рад это подчеркнуть) избрали своего родного брата для выполнения столь опасного задания, и ваш долг – руководить его поступками. Он согласился задержаться в Париже на несколько дней – это уже само по себе безрассудство, если учитывать характер субъекта, с которым ему приходится иметь дело. А теперь, за двое суток до отъезда, когда еще два-три дня – и наступит решительный час, где он проводит эти оставшиеся дни? Он не должен бы выходить из тира, тренируя глаз и руку; должен спать как можно больше и совершать небольшие прогулки пешком; соблюдать строгую диету и не пить белых вин и коньяков. Или этот щенок воображает, что мы разыгрываем комедию? Но ведь вопрос идет о жизни и смерти, Джеральдин!
– Я знаю своего братца, – отвечал полковник, – и знаю, что мое вмешательство ему не нужно. Он гораздо более осмотрительный человек, нежели вы полагаете, и дух его непоколебим. Если бы в деле была замешана женщина, быть может, я и не был бы так спокоен, но доверить председателя ему и вашим двум слугам я могу с закрытыми глазами.
– Ваша уверенность меня радует, – сказал принц, – и все-таки душа у меня не на месте. Эти мои слуги – первоклассные сыщики, и тем не менее разве злодей не умудрился трижды обмануть их бдительность и провести по нескольку часов кряду неизвестно где? Можете быть уверены, он не теряет времени даром. Какой-нибудь дилетант еще мог бы случайно потерять его след, но если председателю удалось сбить со следа Рудольфа с Жеромом, это неспроста. У этого человека, должно быть, имеются веские причины действовать таким образом, не говоря уже о его дьявольской ловкости.
– Я полагаю, – ответил Джеральдин слегка обиженным голосом, – что это наша забота, моя и брата.
– Вполне с вами согласен, полковник Джеральдин, – ответил принц. – Но, быть может, именно вследствие этого вы и могли бы несколько прислушаться к моим советам. Вон та девица в желтом недурно танцует.
И беседа перекинулась на обычные темы парижских балов во время Масленицы.
Сайлас спохватился, что ему пора идти на свое свидание. Он думал о нем без всякого удовольствия. В это время толпа повлеклась к дверям, и он не стал сопротивляться течению, которое занесло его в уголок под хорами, где слух его тотчас уловил знакомые интонации мадам Зефирин. Она говорила по-французски с тем русокудрым юношей, которого ей указал немногим меньше получаса назад таинственный англичанин.
– Я вынуждена оберегать свою репутацию, – говорила она, – иначе я не стала бы думать ни о чем, кроме как о влечении собственного сердца. Впрочем, довольно одного вашего словечка портье, и он пропустит вас беспрепятственно.
– Но к чему этот разговор о каком-то долге? – возразил ее собеседник.
– Боже мой! – воскликнула она. – Неужели вы полагаете, что мне меньше вашего известны нравы отеля, в котором я живу?
И, нежно опираясь на руку своего собеседника, она прошла с ним дальше.
Сайлас снова вспомнил, что и его тоже ожидает свидание.
«Как знать, – подумал он, – какие-нибудь десять минут, и я сам, быть может, пойду под руку с дамой, не уступающей мадам Зефирин красотой, и, быть может, даже лучше одетой? Вдруг она окажется настоящей светской дамой да притом еще и титулованной?»
Но, вспомнив орфографию полученного им любовного письма, он немного сник.
«Впрочем, она могла продиктовать записку горничной», – подумал он тут же.
Оставалось всего пять минут; пульс его участился, сердце тягостно заныло. Ему пришло в голову, что еще, собственно, не поздно, и он вовсе не обязан явиться на свидание. Добродетель, найдя мощного союзника в малодушии, подвигала его ближе к дверям – на этот раз самостоятельно и даже против общего течения, которое внезапно повернуло назад. Но – то ли он устал протискиваться сквозь толпу, то ли пребывал в том состоянии духа, когда невозможно бывает больше нескольких минут кряду следовать в одном направлении, – как бы то ни было, он в третий раз повернул назад и остановился невдалеке от места, указанного ему прекрасной незнакомкой.
Здесь он пережил сущую душевную муку и, будучи благочестивым молодым человеком, несколько раз принимался молить Бога о помощи. Предстоящая встреча его уже не привлекала нисколько, и только глупый страх показаться недостаточно мужественным удерживал его от бегства. Однако чувство это оказалось сильнее всех прочих, и хоть и не заставило его сделать и шагу вперед, но помешало уйти. Между тем часы показывали десять минут двенадцатого. Юный Скэддемор приободрился. Выглянув из своего уголка, он увидел, что в условленном месте его никто не ждет. Должно быть, наскучив ожиданием, его таинственная поклонница ушла. Все его малодушие как рукой сняло. Он так и светился отвагой. Пусть и с опозданием, но все же он пришел, и это снимало с него тень обвинения в трусости. Впрочем, продолжал он рассуждать, над ним, очевидно, подшутили, и он уже поздравлял себя с собственной проницательностью, позволившей ему раскусить шутку и перехитрить своих мистификаторов. Как легко совершаются подобные переходы в юности!
- Приключения Ричарда Шарпа. т1. - Бернард Корнуэлл - Исторические приключения
- Семь Оттенков Зла (ЛП) - Роберт Рик МакКаммон - Исторические приключения / Исторический детектив
- Золотой лев - Уилбур Смит - Исторические приключения
- Врата Рима. Гибель царей - Конн Иггульден - Историческая проза / Исторические приключения
- Пояс Богородицы.На службе государевой - Роберт Святополк-Мирский - Исторические приключения
- 1942: Реквием по заградотряду - Александр Золотько - Исторические приключения
- Ошибка Перикла - Иван Аврамов - Исторические приключения
- Кости холмов. Империя серебра - Конн Иггульден - Исторические приключения
- Двадцать лет спустя (часть первая) - Александр Дюма - Исторические приключения
- Пеликан. Месть замка Ратлин - Гельб Джек - Исторические приключения