В студийную гостиницу «Экран» возвращаться не хотелось, но вечером, одному и без компании, податься было некуда. За буйными кронами каштанов мрачный серый улей многоэтажки, прибежища «киношников» и неустроенных одесситов, выглядел неприглядно и неуютно, будто гигантское надгробие многих несбывшихся надежд временных постояльцев. Веденяпин проскочил было на четвертый этаж, минуя лифт, по лестнице, но воющий от голода желудок заставил спуститься обратно в буфет гостиницы. Не обращая внимания на призывы подвыпивших коллег из съемочной группы, на их пьяные оры из плотной сизой завесы табачного дыма, Роман добрался по лабиринту человеческих тел, развалившихся по стульям, до стойки бара, заказал салат, нарезку ветчины и сыра. Не удержался, присовокупил к заказу парочку «мерзавчиков» – крошечных бутылочек коньяка, для согрева. Этот опрометчивый поступок и предрешил моральное падение актера на всю последующую ночь.

С появлением на стойке бара миниатюрных бутылочек с коньяком рядом с Веденяпиным возникли двое нетрезвых, мордатых осветителей из одесситов и принялись высказывать столичному лицедею слова восхищения его талантливой игрой, мастерством импровизации и «мимикрии». Что такое «мимикрия» эрудированный Веденяпин сообразить сразу не смог. Он лишь искренне удивился, из какого ветхого словаря работяги умудрились выкопать столь мудрёное слово.

Из дальнего угла питейной залы громкими криками одобрительно отозвалась и вся компания киношников. Когда же нетрезвый режиссер фильма, собственной персоной выплыл из табачного смога к стойке бара, обслюнявил небритую щёку Веденяпина и признался, что потрясен его актерским талантом, тут уж никакая магическая сила не смогла остановить польщенного фигляра от чрезмерного употребления спиртного. Начинали с коньяка, продолжили водкой. К полуночи все выпитое и съеденное уплотнили немереным количеством пива.

После литров гремучей одурманивающей смеси вполне пристойные лики сопитейников исказились в сознании Веденяпина, превратились в уродов, вурдалаков и упырей. Небритость одного из осветителей он воспринял как мерзкую щетину на свинячьем рыле. Рыло норовило облобызать и откусить ему ухо. Обессиленный актер брезгливо оттолкнул от себя подальше лоснящуюся физиономию работяги. Неприметная родинка на носу режиссера, при ближайшем рассмотрении, вдруг распустилась отвратительным черным кактусом.

Когда режиссер после очередного тоста полез целоваться, Веденяпин не выдержал, отстранился и побрел на выход.

Надо отдать должное актеру, даже сильно выпивший, он настолько серьезно проникся всем случившимся с ним этим минувшим вечером, что, пообещал орущей и негодующей компании вернуться, поднялся к себе в номер, спрятал папку с драгоценной рукописью на дно дорожной сумки, переоделся, аккуратно сложил на постель игровой костюм. Но выйти из номера сразу не смог. В косяк двери расперлась обеими руками ассистент режиссера, грудастая, мясистая, разудалая бабенка, тётя Броня, так в шутку прозвали эту даму осветители, с ударением на последней букве «я». «Мадемуазель» Броня после употребления спиртного едва держалась на ногах и была готова вешаться на шею любому, даже бомжу. Она вперила в Веденяпина плотоядный взгляд удава. Актеру оставалось только спасаться бегством и выпрыгивать в окно четвертого этажа. Выдержать слюнявые поцелуи пьяной Брони могли только закаленные работяги осветительного цеха. Веденяпин вовремя сообразил, что силой не удастся миновать Броню, от которой разило, как от бомжа, опившегося политуры. Он галантно подал руку даме, приглашая в постель. Грандиозная дама, будто желе в ведре, колыхнулась рыхлыми телесами, стиснутыми упругим пакетом короткого платья, добрела до постели и рухнула, продавив панцирную сетку до пола, что доставило Веденяпину некоторые сложности, когда он выдергивал свою дорожную сумку из-под упавшего на кровать грузного тела.

Милая вахтерша, из старожилов киностудии, с пониманием ситуации любезно раскинула раскладушку для усталого столичного актера в служебной комнатке, «каптерке», среди запасных матрасов, ведер и сантехнического инвентаря, где он благополучно и заночевал.

Ранним утром Веденяпин поднялся к себе в номер, стараясь не разбудить храпящую Броню, лежащую одетой и нетронутой в люльке продавленной кровати, выкрал свой игровой костюм и сбежал.

С большого похмелья и короткого сна кинодеятели выползли во двор киностудии. Но директор фильма объявил, что один из главных героев, которому разбили нос, – директор выразительно глянул в сторону Веденяпина, – как оказалось, не залечивает раненую физиономию, а укатил в круиз на песенную «халтуру». Когда он вернется, – никому не известно. По группе объявили очередной выходной.

К Веденяпину подошел потный, не вполне трезвый верзила Воротов, второй оператор фильма, и доверительно сообщил, что исчезли так же две актрисы, эпизодницы, и предложил выпить «по такому случаю». По какому такому случаю надо выпивать, Роман выяснять не стал, сочувствующе покачал головой, совсем еще не подозревая, что съемки фильма через неделю будут остановлены. И съемочная группа окончательно лишится положенных гонораров и премий.

Пока вся компания киношников пребывала в столбняке и приятном изумлении от известия о вынужденных выходных, Веденяпин сбежал от навязчивого Воротова. В сюртуке исторического персонажа актер перехватил легкий завтрак в студийном буфете, опохмелился стопкой коньяка и позорно удрал от коллег под их презрительное улюлюканье. Оказавшись в гостинице, не переодеваясь, опасаясь возвращаться в номер, Веденяпин присел на раскладушку в «каптерке», развязал тесемки папки. Но предвкушение увлекательного чтива сменилось разочарованием. Рукопись была написана серыми, выцветшими от времени чернилами витиеватым почерком… по-французски.

Веденяпин страшно расстроился, покрутил в пальцах оловянную пуговицу с двуглавым орлом, обнаружил в кармане сюртука скомканную четвертушку листочка в клеточку из ученической тетрадки. Шариковой авторучкой неумелой детской рукой были коряво начертаны на обрывке странные, замысловатые узоры и кривые загогулины. Веденяпин аккуратно разгладил обрывок на коленке, некоторое время созерцал в безмыслии. Затем вложил детскую тайнопись в записную книжку, сунул дорожную сумку под раскладушку и отправился в город на поиски копировального оборудования. Он намеревался сделать копию рукописи и, возможно, в недалеком будущем, при наличии свободных денег, с помощью работников цеха дубляжа киностудии «Фильмэкспорт», перевести на русский язык увлекательную историю про «барышню – графиню».

Надо сказать, в начале 90-х годов прошлого столетия в Одессе крайне сложно было найти копировальное оборудование или, например, офис с ксероксом. Импортную технику в страну только – только начали завозить контрабандой. Однако, настойчивый поисковик, увлеченный Веденяпин уже к вечеру имел на руках копию рукописи, сделанную в подвале здания райкома комсомола на ротапринте улыбчивыми пожилыми одесситками за символическую плату и коробку шоколадных конфет «Ассорти».

Тем же вечером, в модном вельветовом пиджаке актер вновь навестил старика, вернул рукопись владельцу, удобно расположился в кресле перед столом в комнате и с неподдельным интересом приготовился слушать продолжение «Списка Одисса» в чтецком исполнение мастера художественного слова.

На круглом столе красовались щедрые подарки гостя: торт «Наполеон», три коробки конфет, несколько пакетов мармелада, пряников и печенья. Но угощения долго оставались нетронутыми.

– Таинственная графиня остановилась в отеле «Рено, – торжественным голосом продолжил чтение старик. Он легко переводил с французского, возможно, знал рукопись наизусть, или умело импровизировал, излагал по памяти сию замысловатую историю. При этом он благодушно усмехался, радуясь, что сумел увлечь заезжего артиста своими россказнями.

– Чума унесла последних родственников по линии умершего супруга, и приютить графиню Рудерскую в Одессе было некому. Дабы стать благосклонно принятой высшим обществом города, молодая вдова имела на руках рекомендательные письма, к самому генерал-губернатору в том числе. Однако, графиня не торопилась выйти в свет для скорейшего знакомства с важными господами, богатейшими купцами и негоциантами, хотя после стольких лет пребывания за границей ей необходимо было, как можно скорее, оживить все свои влиятельные связи. Светская красавица, прожившая три последних года в Париже, наоборот, постаралась остаться незамеченной в Одессе как можно дольше. Удалось ей это затворничество на три или четыре дня, не более. Последовали настойчивые, назойливые приглашения на балы и званые вечера от местных чиновников, купцов и дворян, лично от генерал-губернатора и от «Его сиятельства князя Н., адъютанта его Величества».

1 ... 8 9 10 11 12 13 14 15 16 ... 20

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Невольница. Книга вторая - Сергей Е. ДИНОВ бесплатно.

Похожие на Невольница. Книга вторая - Сергей Е. ДИНОВ книги

Ведьмы. Салем, 1692 - Стейси Шифф - Историческая проза / Ужасы и Мистика
На задворках Великой империи. Книга вторая: Белая ворона - Валентин Пикуль - Историческая проза
Сестренки - Ольга Шумкова - Историческая проза
Забайкальцы (роман в трех книгах) - Василий Балябин - Историческая проза
Перед разгромом - Н. Северин - Историческая проза
В поисках истины - Н. Северин - Историческая проза
Забайкальцы. Книга 4. - Василий Балябин - Историческая проза
Повесть о смерти - Марк Алданов - Историческая проза
Рельсы жизни моей. Книга 1. Предуралье и Урал, 1932-1969 - Виталий Федоров - Историческая проза
Проконсул Кавказа (Генерал Ермолов) - Олег Михайлов - Историческая проза

Оставить комментарий