Дополню этот рассказ кратким свидетельством из первых рук. Это лишь один из множества случаев, которым я стал очевидцем в своих путешествиях по России.

Это произошло несколько лет назад, зимой, в одном провинциальном городке. Поздно вечером я шел по одной из главных улиц. Была оттепель — мостовая и тротуары покрыты талым снегом. Уже стемнело. Дойдя до угла перед большой площадью, я вдруг услышал приглушенные, непрекращающиеся всхлипы. Оглянувшись, я увидел, что на тротуаре, прислонившись спиной к стене дома, сидит маленький мальчик, явно крестьянский сын — он тихо, но горько плакал. Он всхлипывал размеренно, негромко, без остановки, не так, как захлебываются рыданиями дети, когда упадут или поссорятся, но, казалось, он готов выплакать все свое маленькое сердечко. Мальчик не пытался привлечь внимание, да и сам не обращал внимания ни на меня, ни на кого-либо еще. Погруженный в свое горе, он не замечал ничего вокруг. Я остановился и спросил его, что случилось. Он ответил, что отец отправил его в город что-то купить (что именно, я уже не помню) и дал денег, но эти деньги у него украли. Сумма была совсем небольшая, но теперь он боится возвращаться домой. Я тут же дал мальчику денег; он встал, вытер слезы и перекрестился, а затем, не говоря ни слова, пошел домой. Он поблагодарил Бога, говорить спасибо кому-то еще было незачем. И когда он крестился, на его лице было выражение такой искренней благодарности, которую мне никогда не доводилось видеть у кого-либо другого, но мне он не сказал ничего. Да и зачем? Это Бог, а не я, пришел ему на помощь: вы же не благодарите скрипку после концерта за красоту мелодии.

Это был всего лишь рассказ о ребенке, но в России, как и в любой стране, именно в детстве в нас закладываются черты характера.

Объяснить обычному англичанину, как религия становится частью повседневной жизни русского человека, и особенно повседневной жизни крестьянина, довольно трудно. Сколько раз мне приходилось слышать и читать в газетах, что русский народ погряз во тьме суеверий! Наверно, если считать суеверием, когда религия для вас не сводится к докучной обязанности посещать воскресную службу, то русский крестьянин несомненно суеверен. Если относиться к религии без ложного стыда, не стесняться считать существование Бога непреложной истиной, молиться в присутствии других людей, ходить в церковь по воскресениям и праздникам, говеть в Пост и веселиться на Пасху, креститься перед едой, поминать святых, чтить иконы и мощи — суеверие, то русский крестьянин и правда суеверен. Но эту суеверность нельзя приравнивать к невежеству, ведь она была присуща таким людям, как Блаженный Августин, сэр Томас Мор, лорд Актон и Пастер[56] — а их уж никак не назовешь невежественными.

Заезжий иностранец порой видит, как русский крестьянин бьет земные поклоны перед иконой и раз за разом машинально крестится. Он скажет — это лишь пустой ритуал, не имеющий духовного значения. Но он будет не прав. Для русского крестьянина обряды и ритуалы его веры — нечто само собой разумеющееся. В их соблюдении он не более суеверен, чем суеверен англичанин, когда обнажает голову перед полковым знаменем. Если говорить о русском крестьянине, то для него неукоснительное соблюдение обрядов и ритуалов столь же естественно, столь же основано на здравом смысле, как и та неколебимая вера в Бога, в силу и волю Провидения, которую столь наглядно иллюстрирует Гарин в приведенном выше отрывке.

Русский крестьянин видит истинное соотношение вещей. Он верит в Бога естественным образом, поскольку существование Бога для него очевидно. Он ходит в церковь и соблюдает формальности своей религии, поскольку для него очевидно, что это правильно, как простой гражданин Англии считает правильным встать, когда заиграют «Боже, храни короля».

В других вопросах русский крестьянин может быть и бывает суеверным, но эти суеверия не вытекают из его религиозности. Его суеверия, как и у других народов, связаны с традицией; так, он верит в домового — духа, обитающего в доме, некогда хорошо известного и английскому крестьянину под именем духа-проказника. Мильтон[57] же называет его гоблином:

Другой о домовых толкует — О Джеке с фонарем, о том, Как Гоблин к ним забрался в дом, Взял кринку сливок и за это Так много им зерна до света Успел намолотить один, Что впору дюжине мужчин. Затем косматый гость наелся, У очага чуть-чуть погрелся, Шмыгнул за дверь и был таков Еще до первых петухов.

В России просто считается, что домовой обитает в домах. Не думаю, что кто-то приписывает ему склонность к трудолюбию. Он добродушен, но капризен. Домовой есть в каждом доме, он живет в уголке под полом. Если вы переезжаете в новый дом, следует уведомить об этом домового и пригласить его с собой. Забудете это сделать — и домовой обидится, останется на старом месте и будет враждебно относиться к другому домовому, которого привел с собой новый жилец. Два домовых начнут драться, бить посуду и ломать мебель, и так будет продолжаться до тех пор, пока не придет первый обитатель и не пригласит своего домового в новое жилище. После этого все опять будет в порядке.

Гарин рассказывает: «Спросишь [мужика]:

— Что же, по-твоему, домовой — чёрт?

Обидится: зачем чёрт — он худого не делает.

— Ангел, значит?

Плюнет даже.

— Один грех с тобой. Какой же ангел, когда он мохнатый?»[58].

Итак, крестьянин согласен с Мильтоном: у домового косматая шкура.

Домовой играет в семье роль своеобразного нравственного барометра, предсказывая будущие радости и горе. За ужином люди слышат, как он скребется, и тогда старший в семье спрашивает, что их ждет — хорошее или плохое. Если впереди что-то плохое, домовой бормочет «ху» (от русского слова «худо»), если хорошее — «ддд» («добро»).

В двух словах все это можно подытожить так: религия для русского крестьянина, если мы проанализируем

1 ... 8 9 10 11 12 13 14 15 16 ... 53

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Что движет Россией - Морис Бэринг бесплатно.

Похожие на Что движет Россией - Морис Бэринг книги

Жизнь и приключения Санта-Клауса - Лаймен Фрэнк Баум - Зарубежные детские книги / Прочее
Розы без шипов. Женщины в литературном процессе России начала XIX века - Мария Нестеренко - История / Литературоведение
Как обуздать олигархов - Александр Елисеев - История
Повседневная жизнь русских литературных героев. XVIII — первая треть XIX века - Ольга Елисеева - История
Китай: самая другая страна - Антон Кротов - Путешествия и география
История морских разбойников (сборник) - Иоганн фон Архенгольц - История
История морских разбойников - Иоганн Архенгольц фон - История
22 июня: Никакой «внезапности» не было! Как Сталин пропустил удар - Андрей Мелехов - История
Отпадение Малороссии от Польши. Том 3 - Пантелеймон Кулиш - История
Полвека без Ивлина Во - Ивлин Во - Прочее

Оставить комментарий