Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Весной 1948 г. кампания против интеллигенции пошла на спад, и снабжение продовольствием, хотя и ограничивалось в основном капустой и хлебом, стало более надежным. Но в том же году началась очередная чистка. Военный лидер Ленинграда Андрей Жданов, которого считали возможным преемником Сталина, умер от сердечного приступа, что вызвало тайную борьбу за власть между главой КГБ Лаврентием Берией и его соперником Георгием Маленковым. В ходе этого дела, получившего впоследствии название "Ленинградское дело", бывшие коллеги Жданова были расстреляны, а еще около 2 тыс. чиновников, вплоть до уровня заводских партийных комитетов, отправлены в трудовые лагеря.
Это было не самое лучшее время для создания семьи. В России, в отличие от Европы и Америки, не было послевоенного бэби-бума.
Зимой 1951 г. ситуация окончательно стабилизировалась. Молодая женщина-врач, приехавшая в тот год в Ленинград из провинции, вспоминала:
После 400 граммов хлеба [в день], которые мы получали по военным нормам, Ленинград казался гастрономическим раем. Здесь были и хлебные магазины, и молочные, и мясные... Кислый черный хлеб соседствовал на прилавках с буханками белого... Были даже шоколадные батончики "Советский строитель"... с изображением мускулистого мужчины, орудующего молотом.
Другой недавно прибывший студент из Бреста нашел Ленинград "великолепным". Повсюду шли восстановительные работы, и «жизнь жителей понемногу налаживалась». Люди начали верить, что наконец-то наступили лучшие времена. В этих надеждах и родился Володя.
На следующей неделе Сталин произнес заключительную речь на XIX съезде партии, ставшую его последним записанным публичным выступлением. В ней он осудил империалистические державы, "поджигателей войны", и заявил, что буржуазия, "заклятый враг свободы", становится все более реакционной, а потому слабой и легко побеждаемой. К тому времени он пришел к убеждению, что новая мировая война неизбежна. Группа врачей-евреев была обвинена в попытке убийства советского руководства в рамках так называемого "врачебного заговора", придуманного Сталиным для оправдания очередной массовой чистки. Но в марте 1953 года старый диктатор умер, и было признано, что "заговор" все время был выдумкой. В декабре Берия был казнен за измену, а Никита Сергеевич Хрущев - "буйный, порывистый, болтливый, свободолюбивый, тревожно невежественный в иностранных делах, [как] маленький бычок, который... несется, сбивая все на своем пути", как охарактеризовал его один западный посол - оттеснил Маленкова и стал преемником Сталина на посту Генерального секретаря Коммунистической партии, а затем и премьер-министра СССР.
Квартира Путиных, которую они делили с двумя другими семьями, находилась на последнем этаже мрачной, обветшалой пятиэтажки, которую не красили уже много лет. Из подъезда, где с одной стороны находился туалет в маленькой кабинке, можно было попасть в темную кухню без окон, настолько узкую, что если кто-то готовил еду, то никто не мог пройти. В кухне была газовая горелка, раковина и три полки для посуды разных семей. В коридоре находились небольшая комната пожилой пары, бабушки Ани и ее мужа, и комната Путиных, самая большая в квартире, площадью 215 кв. м, выходившая двумя окнами во двор. За кухней находились две небольшие комнаты, в которых жили еврейский портной Марголин, его жена и незамужняя дочь. Комнаты были разделены фанерными перегородками, так что все всегда могли слышать, что делают остальные. Уединение было неизвестно. До недавнего времени в русском языке не было слова, обозначающего ее. Общинное проживание было давней традицией.
Центрального отопления не было - в каждой комнате стояла дровяная печь, не было горячей воды, не было ванной. Семья раз в неделю ходила в баню - общественную баню, которая находилась за углом на улице Некрасова. В промежутках они грели воду на общей кухне и мылись, как могли, в туалете.
Это было примитивно. Но Путин позже скажет, что "никогда не чувствовал себя ущемленным или несчастным". Так жили все, и взрослые знали гораздо хуже. В доме протекала крыша, которую, несмотря на уговоры отца, жилищная контора отказывалась ремонтировать. Одноклассник Путина, Борисенко, вспоминал, что стены всегда были сырыми. Но дом Борисенко ничем не отличался от других, а в его семье в одной комнате теснились пять человек. В те времена, если в одной квартире жили две семьи, это считалось роскошью. Чаще их было четыре-пять, а иногда и десять. В путинском доме не было лифта, лестница была грязной, с отсутствующими ступенями, металлические перила отваливались, большинство лампочек были разбиты - их замена, как заметил один из жителей "коммуналки", была "всеобщей, а значит, ничьей обязанностью".
Как и все советские многоэтажки того времени, дом был кишит тараканами. Во дворе среди мусора жили крысы. Путин с друзьями гонялся за ними с палками, пока однажды большая крыса, которую он загнал в угол, не вывернулась и не набросилась на него, напугав до смерти. Воспоминания остались с ним, и спустя годы он извлек из них урок: «Никого нельзя загонять в угол. Никто не должен быть поставлен в ситуацию, когда у него нет выхода».
Как бригадир, Владимир Спиридонович получал хорошую зарплату. В семье был большой черный бакелитовый телефон с поворотным циферблатом и даже телевизор, которому завидовали друзья Путина. И то, и другое, особенно телефон, было редкостью в России 1960-х годов. Володя спал на диване у одной стены, а у его родителей в углу стояла кровать на металлическом каркасе, частично скрытая ширмой. Каждый из нас, - рассказывал он позже, - был заключен в свой маленький кокон. В доме был письменный стол для домашних заданий, книжная полка с полным собранием сочинений драматурга XIX века Антона Чехова - еще один источник удивления для одноклассников Путина, мало у кого из которых дома было что-то подобное, - круглый обеденный
- Турецкие диалоги. Мировая политика как она есть – без толерантности и цензуры - Иван Игоревич Стародубцев - Политика / Публицистика
- Белые призраки Арктики - Валентин Аккуратов - Биографии и Мемуары
- Путин. Взгляд с Болотной площади - Сергей Удальцов - Политика
- Кризис и Власть Том II. Люди Власти. Диалоги о великих сюзеренах и властных группировках - Михаил Леонидович Хазин - Политика / Экономика
- Агония СССР. Я был свидетелем убийства Сверхдержавы - Николай Зенькович - Биографии и Мемуары
- Филипп II, король испанский - Кондратий Биркин - Биографии и Мемуары
- Кризис либерализма в России - Михаил Ходорковский - Политика
- В сторону Слуцкого. Восемь подаренных книг - Олег Чухонцев - Биографии и Мемуары
- Испанец в России. Жизнь и приключения Дионисио Гарсиа, политэмигранта поневоле. Главы из романа - Дионисио Сапико - Биографии и Мемуары
- Провинциал - Борис Немцов - Биографии и Мемуары