Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сегодня мне велено надеть красивое розовое платье и спуститься вниз в безбожные семь тридцать утра. Все собрались, чтобы отвезти меня в новое место под названием «воскресная школа». Меня смущает этот западный ритуал, и я несколько раз спрашиваю, почему именно сегодня, ведь мы могли бы поспать вместо этого. В смысле, почему бы не перенести все на вторник?
— Христиане ходят в церковь по воскресеньям. — Папа сворачивает на незнакомую улицу, обсаженную деревьями.
— Мы идем в церковь? — Я выпрямляюсь.
Раньше мне приходилось бывать только в храмах и ашрамах. Церковь, какая экзотика!
Я расправляю подол платья, мы заезжаем на парковку большого здания с заостренной крышей. Оттуда уже выезжает целая вереница минивэнов. Фрэнк ухмыляется, Кьяра слишком сочувственно гладит меня по плечу, и я оказываюсь в распоряжении мисс Лауры, очень жизнерадостной на вид женщины, которая пугающе веселым голосом спрашивает, как у меня дела. Как будто я слабоумная.
Мы, по обыкновению, опоздали. Группа из двенадцати детей уже сидит на полу, все очень аккуратные и милые. Впрочем, они кажутся вполне дружелюбными и охотно двигаются, давая мне место в круге. Отлично.
— Добро пожаловать в воскресную школу! — Учительница закладывает за ухо прядь блестящих темных волос и радостно улыбается нам. — Сегодня у нас появилась новая подруга, ее зовут Бууу-хан. Давайте с ней поздороваемся.
— Привет, Бууу-хан, — послушно повторяет круг.
— Привет. — Я поднимаю руку.
Кто-то машет мне в ответ, но потом мы понимаем, что это выглядит странно, и поворачиваемся к учительнице, ожидая дальнейших указаний.
— Сегодня мы поговорим об Иисусе и о том, что Он для нас значит.
Ну ладно, что-то, наверное, значит. Я жду, что она расскажет еще.
— Как Иисус влияет на вашу жизнь? Вы близки к Нему?
Мне становится неуютно. Но все вроде ее слушают.
— Мы знаем, что Он наблюдает за нами и видит все, что мы делаем. Поэтому важно быть хорошими. Но что вы сами думаете об Иисусе?
Кажется, сейчас придется говорить. Что это за Иисус вообще? Почему мы должны о нем знать? Они проходили это на прошлой неделе?
— Меган? — Учительница указывает на хорошенькую девочку рядом со мной.
Косичка у нее завязана изумрудной ленточкой. Почему у нас никогда нет времени, чтобы украсить меня?
— Он смотрит за нами, — говорит Меган с такой убежденностью, что ей сложно не поверить. — И следит, чтобы люди поступали правильно.
Я впитываю все это, но пока не понимаю, что сижу рядом с Меган и что с вероятностью пятьдесят процентов следующей спросят меня.
— Бууу-хан?
Нет!
— Да! — твердо говорю я. Я не могу предать семью и поэтому ищу подходящий ответ. — Думаю, что я… похожа на него.
Я замолкаю и жду реакции. На верном ли я пути? Кажется, никто не возмущен, поэтому я уже увереннее продолжаю:
— Да. Я как он. Он довольно милый…
Мисс Лаура хмурится.
— Я не уверена… — жалобно заключаю я, оставляя вопрос открытым.
— Хм… — Она впивается в меня взглядом: — Но что Иисус значит для тебя? Что Он символизирует?
Все на меня смотрят, и я отчаянно перебираю полученную мной информацию. Мужчина. Следит за вами. Проверяет, как вы себя ведете…
— Интерпол! — триумфально объявляю я. В то же мгновение я понимаю, что не права. Я спешу объяснить: — Ну, знаете, как копы, которые за вами следят.
Когда это наконец заканчивается, папа ведет меня к машине. В ужасе оттого, что раскрыла семью, я сажусь между Фрэнком и Кьярой.
— Как все прошло? — с надеждой спрашивает мама.
— Ее выгнали из воскресной школы, — отвечает папа, заводит двигатель и начинает хохотать.
Плечи мамы трясутся, она прижимается лбом к приборной панели и тоже смеется. Мне становится так легко, что я даже забываю, что надо расстраиваться. Я ведь вообще не знала, как себя вести.
— Браво, Бхаджан! — Папа поворачивается ко мне и улыбается. Он гордится моим изгнанием из церкви. — Интерпол! Вот это и есть независимое мышление!
— Вообще надо было дать мне инструкции! — Мое облегчение переходит в негодование. — Там так говорили об этом Иисусе, как будто он Бог!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})Глава 6
Ванкувер, 7 лет
Поле покрыто разноцветными шатрами, повсюду мерцают огоньки портативных грилей. Аромат хотдогов и острой горчицы смешивается с запахом свежескошенной травы. Начались летние соревнования по плаванию — и гонка за право участвовать в национальных. Я по-прежнему посвящаю себя двум видам спорта, потому что должна быть лучше всех. Конечно, хрящи в запястьях сильно пострадали от гимнастики, а плечи постоянно болят от плавания, но после двух лет в команде Фрэнка я наконец-то готова попробовать пробиться на национальные соревнования.
Сегодня устраивают квалификационные заплывы. Единственный, в котором я участвую, на пятьдесят метров вольным стилем, начнется только через три часа. Поэтому я тихо иду по лесу и прячусь за гигантским деревом, а остальные члены команды — не крутые конечно, крутые в прятки не играют — меня ищут. Солнечный свет пробивается сквозь листья, рисует узоры на траве, лес источает теплый аромат хвои и земли. Я слышу, как хрустят иглы под ногами преследователей. Но деревьям здесь сотни лет, за каждым стволом может спрятаться вся команда. Британская Колумбия — идеальное место, чтобы исчезнуть. Возможно, мы здесь именно поэтому.
Шаркая широкими красными биркенштоками, я подхожу к дереву, прижимаю саднящие ладони к грубой коре и глубоко дышу. Здесь так мирно. Я знаю, что мама в это самое мгновение кипятит воду для растворимого органического горохового супа. Папа утверждает, что все вокруг могут сколько угодно загрязнять свое тело пончиками и лимонадом, а мы помедитируем, а потом перекусим миндалем и сушеными водорослями.
Мне нужна помощь. Всего пару недель назад консорциум мамаш пловчих пригрозил официально изгнать меня из моей возрастной группы. Они видели, что после каждой тренировки я остаюсь вместе с Фрэнком и наворачиваю бесконечные круги. Мамаши заявили, что я пытаюсь стать «слишком быстрой», и потребовали мое свидетельство о рождении — как доказательство того, что я не парень двадцати одного года от роду.
По правде говоря, я не рождена для этого вида спорта. Я слишком стройная, почти хрупкая, особенно по сравнению с моими мускулистыми соперницами. Но они не одержимы, в отличие от меня. Они отвлекаются на собственную жизнь, а моя жизнь и есть плавание. Когда мы наконец нашли мое очередное фальшивое свидетельство о рождении с настоящей датой и ненастоящей фамилией, которой мы здесь пользуемся, меня уже выгнали. Мне семь, но соревноваться придется с девочками на год меня старше. Это еще одна из причин, почему мне хочется иметь более уютный дом. Зачем тратить тысячи баксов на фальшивые документы, если их даже не найти под книгами и баночками из-под витаминов?
В прохладе нашего шатра я сажусь на одеяло, скрестив ноги, и дую на бледный гороховый суп.
— На тебя так приятно смотреть сейчас, Бхаджан, — нежно говорит мама.
Я вопросительно приподнимаю брови. В смысле? С полным ртом я особенно хороша?
— Ты такая естественная, грязная, с листьями в волосах. Я так счастлива! Я не хотела, чтобы ты росла в пятизвездочных отелях. Это неправильно.
— Давай честно, мам: тебе надоело мое пышное платье?
— Платье отличное! — Она подмигивает. — Я хочу, чтобы ты знала, что не должна быть идеальной. Я люблю свою Бхаджан в любом виде. — Она становится серьезной, и какое-то время мы сидим молча.
Часто, когда она на меня так смотрит, я ощущаю умиротворение оттого, как просто она ко мне относится. Я хотела бы суметь объяснить, что вовсе не ее я пытаюсь впечатлить. Не ее лицо я выглядываю в толпе родителей, если не занимаю первого места. Но вместо этого я отхлебываю суп, и мы улыбаемся друг другу. У меня к зубу прилипла шкурка горошины.
В сумерках, после соревнований, мы с Фрэнком и Кьярой сидим на улице, измотанные и обгоревшие, смотрим, как танцуют в воздухе светлячки и как гаснут последние грили. Взрослые вечно говорят, что детям не хватает ума, чтобы ценить собственную юность. Но я с этим не согласна. Мы чувствуем волшебство лета. После постоянных переездов эти бесконечные дни, заполненные запахом хлорки и крема от загара, кажутся совершенно невероятными. У остальных всегда есть следующее лето и следующий год. Для нас любой день может оказаться последним.
- Французское завещание - Андрей Макин - Современная проза
- Я буду тебе вместо папы. История одного обмана - Марианна Марш - Современная проза
- Цыпочки в Лондоне - Вирджиния Ледре - Современная проза
- Тигры в красном - Лайза Клаусманн - Современная проза
- День независимости - Ричард Форд - Современная проза
- Кипарисы в сезон листопада - Шмуэль-Йосеф Агнон - Современная проза
- Мужчина в окне напротив - Олег Рой - Современная проза
- Добро пожаловать в NHK! - Тацухико Такимото - Современная проза
- В доме своем в пустыне - Меир Шалев - Современная проза
- Солнце и кошка - Юрий Герт - Современная проза