Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тогда он, не спеша, подошел к коку, и тот… узнал в нем корабельного пса Мишку, которого, еще с матросских времен, не раз подкармливал на камбузе, и приберегал для него косточки из котла, вкусные такие, все в махрах вареного мяса.
Еще раз грозно пролаяв на стаю, он глянул на Аскера: «Что стоишь? Пошли!» и двинулся в сторону кораблей, призывно размахивая хвостом. Муслимов с некоторой опаской, но быстро пошел за Мишкой, еще не веря в свое чудесное освобождение.
Мишка еще раз грозно рыкнул на шавок: «Это – мой человек, из моей стаи, под защитой! А если кто не согласен…»
Стая не двинулась с места, и собаки разочаровано завыли вслед человеку со вкусно пахнущей сумкой. Но они оценили силу черного пса и не смели с ним спорить…
Когда Муслимов поднялся по трапу на корабль, и стал тихо красться к своей каюте, то… прямо в столовой личного состава наткнулся на старпома Крутовского, и старшего лейтенанта Нетребко, своего непосредственного начальника. Сейчас они явно испытывали к нему нехорошие чувства.
Коку часто доставалось – и ведь было, за что… Нетребко втайне мечтал разъяснить популярно этому нерадивому коку все его недостатки, но пока еще сдерживался. А сегодня, когда он решил проверить выдачу продуктов на камбуз и обнаружил, что почти треть мяса для матросского котла куда-то исчезла, то в голове поселились навязчивые мысли на сей счет! Ибо выяснить, куда делся искомый продукт, труда не составляла – дежурный кок с первого же вопроса рассказал все, как было. Правда, после того, как только его раз слегка тряхнули и придавили к двери в каюте.
Из коридора появился жалкий, потрепанный Муслимов.
– Ну что, завтра в прокуратуру? – Крутовский показал коку акт недостачи и объяснительные записки.
– А, может – прямо сейчас – в морду, а завтра – отправим в магазин, пусть мясо на свои кровные покупает и компенсирует свой подвиг? У, Богдадский вор хренов! – замахнулся Нетребко.
– Заманчиво! – согласился капитан-лейтенант: – Но – нельзя! Мы на службе, а сейчас еще идет этот самый месячник борьбы с годковщиной и мордобоями. Дорого обойдется тебе, Михаил Васильевич это удовольствие. Поэтому – в морду – исключить, а компенсацию утверждаем! Согласен, Муслимов?
Еще бы! Тот покорно кивнул.
– И еще – если что опять, то – прямо с чемоданом, на рынок или домой – на твой выбор! В тот же день! Понял?
– Так точно!
– А теперь, докладывай, откуда ты такой потрепанный? – потребовал старпом.
Муслимов доложил, смущаясь и краснея. Вот вляпался – в полный рост! Теперь даже куры засмеют!
– Поделом! На воре шапка горит! – удовлетворенно кивнул Нетребко: – Так ты еще и Мишке как следует проставиться должен, а то бы минимум в госпитале бы сшивали, как бабкино одеяло, из лоскутков. А то и вообще… «грузом 200» к родным поехал бы!
– Тьфу на тебя, пом! – одернул его Крутовский, – только этого нам не хватало!
Старпом отпустил офицера и кока, и пошел по кораблю, присматриваясь к порядку – будет завтра, куда ткнуть своих «бычков». Нетребко продолжал во весь голос разносить подчиненного по всем сторонам света. «Это – ничего, это можно, это даже нужно!» – думал Андрей.
На юте, под второй башней, проголодавшийся от собачьей любви и прогулки до Обзорнова и обратно, богатырский пёс Мишка трудился над своим обрезом, полным костей, сбереженных для него вахтенными после ужина. Только хруст стоял над затихшим ночным причалом и слышалось довольное урчание.
«Да, смотри, даже собака свою братву с экипажа защищает от чужих, один против пяти выступил, не сдрейфил… а эти бандарлоги…» – вспомнил он обормотов, опять, исподтишка, поиздевавшихся над молодыми… Сейчас они уже зачищали трюма под присмотром своего командира боевой части. «Что собаке было доступно, до этих пока не доходило, и верно, уже не дойдет! А жаль!» – подумал Андрей, сплюнул за борт и вполголоса выругался от избытка чувств.
Глава 13. Когда у соседа что-то горит, то для тебя этого всего лишь еще один фейерверк! (Мудрые китайцы)
Пришел с морей «Беспредельный» с тяжкими телесными и про «Бесшабашный» сразу забыли. Повреждения были не у корабля, конечно, а один из матросов – совсем не молодой, а «полторашник» – честно заработал удар по челюсти, отчего она и треснула. Бывает! Мужики же служат, а кисейные барышни, но, поди ж ты! Да и легенду командование корабля привезло совсем другую!
Этот самый «Беспредельный», болтался по морям двое суток, обеспечивая торпедные стрельбы развоевавшихся подводников. Обычная рутина – плавание переменными галсами из точки А в точку Б. Начальник штаба дивизии подводных лодок, капитан 1 ранга, не слезал с ходового все это время, и замучил радистов своими переговорами с лодками, которые почему-то его не слышали или не хотели слышать, прямо банда слепо-глухих! На ходовом, в БИПе, в штурманской суетились, что-то считали, бегали, засекали места всплытия торпед и их пируэты в кильватерной струе «Беспредельного» и двух МПК, следующих за ним.
Доктор тоже отметился на ходовом и БИПе, посмотрел с крыльев мостика на море, взлетающие сигнальные ракетки – красиво! От воплей на ходовом и в эфире у него быстро заболела голова, а потом его бесцеремонно шуганули с ходового, чтобы не путался под ногами.
Он обиделся и, бурча себе поднос убийственные клейма в адрес чванливых «флотоводцев», пошел в низ – погонял коков, снял пробу – с тоски, и вернулся в амбулаторию, решив заняться чем-то служебно– и общественно-полезным на сытый желудок.
Обложившись стопками журналов, прилежно расставляя в графах единички, складывая их, считая на калькуляторе проценты, корабельный врач славного сторожевого корабля «Беспредельный», в просторечье – Док, старший лейтенант Анвар Гайнутдинов явно скучал. Привычный шум корабельных механизмов навевал некую сытую сонливость.
Что делать – на корабле служат молодые здоровые люди – по определению, кроме всего – это уже по мнению самого Анвара, в большинстве своем относящиеся к своему здоровью по-раздолбайски, да еще и бравирующие этим. Так что блеснуть выучкой удавалось крайне редко. Ну, там ссадина, панариций, или фурункул – опять же – и это все тоже от разгильдяйства!
Но этого для Гайнутдинова, втайне испытывавшего тоску по лаврам великого Николая Ивановича Пирогова, было явно мало. (Вообще, все корабельные врачи мечтают стать в будущем хирургами, за редким исключением. А исключения – психиатрами! А откуда же тогда берутся терапевты в госпиталях? Вот загадка! Наверное – не с кораблей!)
В те же редкие дни, когда ему выпадало дежурить в операционной госпиталя, ему тоже доставались какие-то дурацкие аппендициты да прочая дребедень. А кто бы ему чего серьезного доверил в госпитале при таком раскладе? А он бы смог! Не доверяют – нет опыта, а где его взять, этот опыт, если не доверяют? Замкнутый круг получается, тудыт твою дивизию в стерилизатор! Да, врачебных подвигов в плане явно не было…
Впрочем, если бы он сказал командиру об этой профессиональной тоске – его командир Кочанов навернул бы его по голове, прямо сразу. И чем ни попадя! Но точно попал бы, он такой, чистый диктатор!
Как абсолютно реалистичный человек, командир предпочитал, чтобы доктор только и делал, что воевал, что с коками и ПКСом за чистоту, драл бы нещадно и садизмом продовольственников за крыс в провизионках, гонялся за вездесущими тараканами, мазал бы у бойцов прыщи зеленкой и искал бы блох и вшей в белье из «прачки». А так же – раздавал бы страждущим неистощимые запасы «огурцов ВМФ». Так называли в миру «гексавит в драже», имевшийся в амбулатории в неисчислимых количествах. Плюс еще и читал бы книжки, смотрел бы себе «видики-шмидики» в аккуратно-скучной до тошноты вылизанной им самим амбулатории, с переборками уныло-белого цвета. Пусть его!
В этот момент Анвар позволил себе думать за отца-командира и вынужден был признать, что в этом есть свой резон… Хотя… обидно конечно, всегдашнему отличнику учебы! Впрочем, доктор тоже не был кровожадным человеком – но самоутверждения хотелось, а подвигов не предвиделось…
Недовольно звякнул корабельный телефон.
– Амбулатория на проволоке! – рявкнул доктор, сняв трубку.
– Анвар, привет! – с того конца провода послышался озабоченный и заискивающий голос ракетного комбата Петра Сумина: – Слушай, я сегодня за ужином нечаянно целую селедину слопал, а потом пришел в каюту, забылся, и целый пакет молока выпил…
– Молоко-то где взял, олух? – ласково поинтересовался начмед, злорадно улыбаясь про себя, зная, что последует дальше.
– Да в рефкамере у продовольственника, по блату великому, поставил несколько пакетов…
– А угостить товарищей – значит, нет? В одно, так сказать, лицо – если не выразиться точнее? Гордыня это, братец. И за грех сей расплата предстоит!
– Может, мне угля выпить? – с надежной спросил Сумин
– А времени сколько прошло? Больше получаса?
- История в стиле fine - Михаил Сергеевич Шахназаров - Русская классическая проза / Юмористическая проза
- Чтоб я сдох! - Олег Механик - Контркультура / Юмористическая проза / Юмористическая фантастика
- 39 троллейбус (сатира, иронические рассказы) - Евгений Каплан - Эротика / Юмористическая проза
- Когда утро не задалось - Светлана Хурсан - Ужасы и Мистика / Юмористическая проза
- Революция Любви - Владислава Мека - Юмористическая проза
- ПОКА НЕ ПОГАСНЕТ СОЛНЦЕ - "Nogaulitki" - Юмористическая проза
- Стрим - Иван Валерьевич Шипнигов - Русская классическая проза / Юмористическая проза
- Укротители велосипедов - Стас Иванов - Юмористическая проза
- Год Мудака - Юрий Бурносов - Юмористическая проза
- Фарс-мажор. Актеры и роли большой политики - Андрей Колесников - Юмористическая проза