Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Так вот, я говорил, что ты не лучше меня. Ты жульничаешь, я жульничаю, и все здесь называют нас обоих мошенниками и еще бог знает как. Если бы ты не вешала клиентам лапшу на уши, пользуясь своим знанием монет и камней, тебе бы и половины моего недельного заработка не видать. Мягко говоря, кроме камней и монет, ты вообще ни хрена не знаешь. Черт, да я, возможно, сделал бы бабок вдвое или втрое против твоего, доведись тебе зарабатывать на жизнь так, как мне.
Щеки Голди слегка побагровели и теперь очень гармонировали с цветом ее волос.
— Ты что, бросаешь вызов мне?
Жилка на скуле Скитера запульсировала. Что-то в его взгляде заставило Маркуса вздрогнуть. Потом он улыбнулся, но в стальном взгляде его не было ни капли веселья.
— Да, бросаю. Да, вызов. Черт, а неплохая идея. Что ты скажешь на это, Голди? Допустим, неделю, а? Все, что ты заработаешь на своем знании монет, камней и прочих безделушек, не в счет. И в конце недели тот, у кого окажется больше наличности, получает все. Что ты скажешь на это? Поспорим?
Все до единого взгляды обратились теперь на Голди Морран, главную мошенницу Ла-ла-ландии. Она только чуть скривила губу.
— Спорить? Да такие ставки не стоят усилий исходя из той ерунды, что ты зарабатываешь в среднем за неделю. — Глаза ее сузились, и на губах заиграла холодная улыбка. Маркуса снова пробрала дрожь. «Осторожнее, друг, она жаждет крови…» — Я не спорю на гроши.
Скитер шагнул вперед, и глаза его сверкнули в полумраке бара.
— Ну что ж, отлично, почему бы нам тогда не поднять ставки? Будем играть по-крупному. Пусть это будет трехнедельный заработок — черт, давай уж тогда месяц. Как раз и праздники захватим. Проигравший собирает манатки и отчаливает с Восемьдесят Шестого раз и навсегда.
Глаза Голди на мгновение расширились. Маркус прикусил губу и удержался от того, чтобы вмешаться с возражениями, не говоря уж об отчаянном желании предупредить Скитера, чтобы тот остерегся. Голди рассмеялась.
— Отчалить с Восемьдесят Шестого? Ты что, спятил?
— Что, боишься?
Какую-то секунду Маркусу казалось, что она бросится на Скитера.
— Принято! — выплюнула она; так кобра плюется ядом. Потом она повернулась к бедолаге Брайану Хендриксону, человеку, который за свою жизнь и мухи не обидел. Все это время он стоял и широко раскрытыми глазами созерцал сцену. Голди ткнула ему в грудь своим длинным наманикюренным когтем. — Ты. Я хочу, чтобы ты был официальным свидетелем. Ради такого можно и поспорить. Я выиграю, и мы навсегда избавимся от этой мелкой двуличной крысы.
Лицо Скитера потемнело, но только это и выдавало его эмоции. Он даже улыбнулся.
— Вот и нет. Выиграю я, и мы распростимся с этой прожженной дамой.
Голди шагнула к нему, раскрыв рот для еще более обидной реплики, но тут между ними встал Брайан Хендриксон.
— Олл райт, спор предложен и принят. — Библиотекарь переводил взгляд с одного на другую. — Вы двое и не представляете себе, как мне не хочется лезть во все это, но при таких серьезных ставках надо же кому-то по возможности заставлять вас играть честно.
Он вздохнул и помолчал немного.
— Боюсь, — добавил он неохотно, — что это не сделать никому, кроме меня, ибо только я разбираюсь в монетах и камнях не хуже тебя, Голди. Ладно, значит, вы двое будете каждый день докладывать мне о своих успехах. Все выигрыши учитываются у меня, и я же буду отмечать все проигрыши. Я буду решать, считается ли выигрыш. Тебе, Голди, запрещается обманывать туристов своей, с позволения сказать, экспертизой. Придется уж тебе поискать другие способы выиграть.
По глазам Брайана было хорошо видно, как мало удовольствия он испытывает от всего этого, но он упрямо продолжал:
— Официально заработанные деньги не считаются. И еще одно: если кого-то из вас поймают за руку, он автоматически считается проигравшим. Ясно?
— Ясно, — презрительно фыркнула Голди.
Скитер секунду яростно смотрел на нее, и глаза его горели жаждой мщения. Маркусу припомнилось все то, что говорил ему Скитер в тот вечер, когда напился до того, что начал выкладывать свои секреты. Маркус услышал такое, что даже растерялся — он никогда не думал, что такое возможно. С тех пор он знал — его друг носит в себе жуткий заряд холодной, расчетливой мстительности. Неожиданный спор заставил его всерьез испугаться за Скитера. Ему отчаянно хотелось крикнуть: «Тебе не нужно ничего доказывать!» — но он не мог этого сделать, и потом, было все равно уже поздно. Деньги в кармане джинсов показались ему еще тяжелее, почти такими же тяжелыми, как груз на сердце.
Друг проведет следующие несколько недель, занимаясь тем, от чего его хотел бы отучить Маркус, а иначе ему придется навсегда покинуть вокзал. Маркус боялся потерять друга почти так же, как Совет выходцев из Нижнего Времени боялся потерять Найденного, опознанного одним из его членов. Маркус принялся молиться всем известным ему римским и галльским богам, которые могли бы услышать его, чтобы они помогли победить Скитеру, но никак не Голди.
Она-то могла позволить себе начать жизнь заново где-нибудь еще.
Скитер Джексон не мог.
Маркус вдруг ощутил такое отвращение к Голди, что не мог выразить словами. Он отвернулся и сделал вид, что занят делами за стойкой. Брайан Хендриксон продолжал уточнять правила. Маркус не заметил, как Голди ушла. Но когда он поднял взгляд и не нашел ее в зале, у него чуть не подогнулись ноги от облегчения. В зале снова поднялся оживленный шум, и он с головой ушел в работу, разнося напитки, так что не заметил и того, когда ушел Скитер. Он пожалел о том, что упустил возможность поговорить с другом, но ему еще предстояло много дел.
Поэтому он продолжал молча разносить питье, собирать плату и время от времени похлопывал себя по карману джинсов, не переставая тревожиться о судьбе своего единственного доброго друга в этом мире — или в этом времени.
Глава 4
Люпус Мортиферус вряд ли пережил бы сотню боев на арене римского цирка, если бы сдавался так просто. С самых календ он терпеливо ждал до тех пор, пока до ид не остался всего один день, и все это время или он, или его раб не отставали от пришельцев, появившихся из винной лавки на Аппиевой дороге. Люпус следил за тем, как мужчины, женщины, драчливые дети и озорные подростки глазеют на мраморные храмы, заходят в бордели, обозначенные торчащими над входом каменными фаллосами, или возбужденно наблюдают за поединком гладиаторов в цирке.
И все это время, почти целый месяц, Люпус терпеливо ждал своего часа, затачивая клинок стилета. Он стоически выносил шутки и насмешки приятелей; впрочем, кое-кто из шутников уже дошутился до могилы, окропив своей кровью песок на арене под торжествующий рев толпы.
А потом ожидание окончилось. Они уходили, как и в прошлый раз, ночью. Рабы в ошейниках освещали дорогу фонарями. Идти за ними оказалось до смешного просто. Люпус отправил своего раба домой, а сам бесшумно ступал по булыжным тротуарам, по возможности оставаясь в тени. Несколько мужчин помоложе явно перебрали вина: они шатались, держась за рабов или друг за друга, но старались не отставать. Когда группа подошла к винной лавке на Аппиевой дороге, Люпус нагнал их, держась сразу за последним.
Шедший одним из первых раб выкликнул что-то на своем варварском наречии. Пришельцы входили по двое, по трое. Люпус с беспокойством заметил, что охранявшие группу рабы тщательно пересчитывали всех, кто входил в лавку. Когда он уже начал остерегаться того, что его обнаружат, один из идущих рядом с ним молодых людей согнулся почти вдвое, извергая содержимое своего желудка. Люпус с трудом удержался от улыбки. Отлично! Вокруг парня захлопотали рабы, поддерживая его и пытаясь подтолкнуть его вперед. Однако вид блюющего пьяницы вызвал среди его столь же пьяных спутников ответную реакцию. Другой юноша тоже согнулся у самой двери в кладовую. Люпус подхватил его под руку, заслужив благодарную улыбку женщины в рабском ошейнике.
Весьма обрадованный таким поворотом событий, Люпус оттащил несчастного в угол и там дал возможность избавиться от вина и сладостей, которые тот, похоже, поглощал весь день, начиная с утра. Однако тут стошнило третьего парня. Женщины в модных платьях поспешно расступились, зажимая носы. На их накрашенных лицах обозначилось неприкрытое отвращение.
— Фи! — довольно внятно произнесла маленькая девочка. Люпус не знал, что точно означает это слово, но выражение ее лица говорило само за себя. Даже мужчины постарше и те старались держаться подальше от пьяных юнцов. Люпус вжался в угол рядом со стенающим парнем — никто, кроме этого несчастного, не обращал на него внимания.
Потом воздух начал гудеть.
Это был не звук, воспринимаемый ухом, но болезненное гудение в черепе, точно такое же, как в прошлый раз, когда он был в этой лавке. Люпус сглотнул неприятный ком в горле и попытался найти источник этого звука, который не был настоящим звуком. По толпе пронесся ропот, перебиваемый звуками, что издавали пьяные парни, и ободряющими возгласами рабов. Люпус поднял взгляд на голую стену, не понимая, почему же все набились в эту обыкновенную кладовую…
- Тамбу - Роберт Асприн - Боевая фантастика
- Будущее в тебе. Лёд и пламя - Олег Кожевников - Боевая фантастика
- Мир Отражений - Олег Короваев - Боевая фантастика
- Чемпион. Второй пояс - Михаил Павлович Игнатов - Боевая фантастика / Прочее / Периодические издания
- Час негодяев - Александр Афанасьев - Боевая фантастика
- Дорога без возврата - Марик Лернер - Боевая фантастика
- Инопланетное вторжение: Республика Куршская коса - Князев Милослав - Боевая фантастика
- Сотник. Уроки Великой Волхвы - Ирина Град - Боевая фантастика
- Мы - сталкеры. Загадки Зоны (сборник) - Александр Шакилов - Боевая фантастика
- Достучаться до Небес - Антон Чернов - Боевая фантастика / Космоопера / Периодические издания