Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Афагор снова лежал в горячке., открылась и кровоточила рана на боку. Когда он очнулся, то рассказал неохотно, что пытался выследить дракона и осмотреть его логовище. Но что увидел, рассказать не пожелал, только сказал, что ему пришлось убегать, и тем самым он растревожил старую рану. Сказитель спал или метался в горячке, а, придя в себя, не желал разговаривать. Ребята собирались по привычке в его доме, сидели у постели больного, говорили вполголоса ни о чем.
Н’Даннг держался особняком, в беседах не участвовал, подолгу смотрел, не отрываясь, на огонь в очаге. Как-то, когда Афагор уснул, Н’Даннг присоединился к друзьям, сказал тихо:
— Есть у меня к вам разговор, и не простой. Серьезное дело. Как по-вашему, зачем Афагор дракона выслеживал? Жить становится все хуже и хуже. Я по-разному думал, но выходит одинаково. Убить надо дракона.
* * *Когда мальчишки в первый раз отправились к логову дракона, у них зуб на зуб от страха не попадал. Казалось, что треск сухой ветки йод ногой слышен на весь лес, и они застывали на месте, считая, что их уже ничто не спасет. Но все было тихо и ребята продолжали двигаться дальше. Теперь вовсе не выглядело заманчивым побывать за оврагом, выбраться на опушку леса. Ощущение близкой опасности заглушало все остальные ’чувства. Все же и в тот раз они добрались до логова и видели с верхушек деревьев, как дракон расправляется с очередной козьей тушей. Первая вылазка была не последней; превозмогая страх, они отправлялись в лес и вскоре уже знали привычки зверюги.
Дракон-людоед обитал прямо возле тропы, которая вела от деревни через Колючий лес. Он переловил по обе стороны оврага все зверье, кроме самого мелкого. Когда дракон был сыт и не спал, то шатался по лесу. Хоть он и был толстокож, но колючек не любил и никогда не шел напрямик через кусты, а предпочитал бродить по тропинкам, которых в лесу хватало.
Для осуществления своего замысла ребята выбрали самые густые и колючие заросли во всем лесу. Принесли с собой толстые, прочные жерди и сделали из них поперек тропы заслон: переплели жерди с деревьями по обе стороны и укрепили. Загородка получилась высокой; вверху в ней оставили окошко, достаточное, чтобы дракону просунуть голову. Н’Даннг и Влах трудились над сооружением заслона, Эмонде досталась неблагодарная задача притащить из деревни и удерживать в мешке козленка, чтобы тот не заблеял раньше времени. Кирк сидел на дереве неподалеку и смотрел в сторону драконовской берлоги.
— Эгей, Кирк! — позвал Влах. — Что он там?
— Жрет, — отозвался дозорный.
Старались вести себя тихо; впрочем, и стараться-то особо не приходилось — кажется, что ни случись, не заставило бы их нашуметь или заговорить в полный голос. Дрожь пробирала мальчишек до самых печенок. Заслон со стороны, откуда должен был прийти дракон, был готов, и они продолжили приготовления, тревожно прислушиваясь к малейшему шороху.
— Доел, — крикнул Кирк. — Теперь зубы чешет об дерево. Сломал ствол.
Издалека до них донесся треск и шум, затем злобный рев дракона.
— Свалилось ему на башку, — сообщил Кирк. — Крепкая она у него, проклятье?
— Ничего, — буркнул Н’Даннг, стараясь унять противную дрожь. В горле у него внезапно пересохло, как будто он жевал сухие листья. — Выпускай, Эмонда!
Эмонда, продолжая держать козленка за ноги, высвободил его голову из мешка. Перепуганный, тот завопил так, что, пожалуй, и в деревне могли услышать, а сверху ему в ответ донесся пронзительный крик мальчишки:
— Пошел, пошел! Сюда идет!
— Ты тише там, — напомнил Н’Даннг. — Еще тебя заметит.
Дракон приближался, громко топая.
— Ори-ка посильней, дружок, — встряхнул Эмонда замолчавшего козленка. То коротко взмекнул и умолк, но дракон уже выбрал единственную тропу, которая вела к цели — ту самую, где сидели ребята. Он был все ближе; уже слышно было, как у него урчит в брюхе. Ребята отодвинулись от заслона. Сердца их стучали, словно наперегонки.
— Да где же он? — не выдержал Влах.
В это мгновение дракон добрался до загородки и унюхал добычу. Преграда обозлила его неимоверно, он взревел и ударил по ней головой. Жерди заскрипели, но выдержали удар.
— Если он не заметит окно… — шепнул Эмонда побелевшими губами.
Но тут дракон увидел дыру. И немедленно просунул в нее голову.
С громким возгласом Н’Даннг выдернул колышек, которым крепился узел на веревке. Узел развязался; туго натянутая веревка освободилась. Дерево, притянутое веревкой к земле, разогнулось. Все это произошло мгновенно, быстрее, чем они успели заметить. Камень, привязанный к верхушке дерева, — они тащили его сюда вдвоем, так он был тяжел, — словно метательный снаряд, с силой ударил дракона по голове.
От страшного удара голова дракона дернулась вбок, повисла. Прочный череп треснул и раскололся. Глаза выпучились, да так и остались таращиться бессмысленно, слепо. Из пасти закапала темная кровь. Камень качнулся назад, ствол дерева вверху переломился с треском. Туловище дракона еще несколько мгновений стояло неподвижно, затем рухнуло наземь, подминая под себя заслон из жердей. Ребята стояли, ошеломленно глядя на тушу дракона, распростертую у их ног. Вдруг Эмонда закричал, бросился к дракону и стал яростно пинать мертвого врага. Остальные присоединились к нему, вопя и завывая в три глотки. Они размахивали руками, прыгали и орали, как будто победа над врагом лишила их рассудка. Н’Даннг задыхался, по щекам его текли слезы. Он чувствовал, как вместе с криком выходит из него позорный, отвратительный страх, который не покидал его с тех пор, как они решили убить дракона-людоеда. И Н’Даннг кричал еще громче, зная, что больше никогда не испытает этого страха.
Потому что они исполнили свой замысел. Потому что они победили дракона.
* * *Всему в мире свой черед; дождались в деревне и весны, а весной приходит в Озерную долину с закатной стороны ветер Туг, приносит свежее дыхание степи, аромат молодых трав и цветочную пыльцу. Старые люди говорят, что лучше всего начинать новые дела, когда дует пьянящий, сладкий Туг, когда хочется дышать, и никак не надышишься, а сердце полнится, радостью, как лес — птичьим звоном. Новые дела, впрочем, — это новые заботы, но время тревог придет потом; на то и весна, чтобы не тревожиться, на то и приносит в долину на невидимых крыльях пыль дальних дорог весенний ветер Туг…
— Знаешь, ведь я не вправе тебя задерживать, — тихо сказал отец. — Ты вырос и уже успел выбрать свою дорогу. Зачем лишние слова, тебе и так нелегко.
Н’Даннг неловко пожал плечами. Он только теперь заметил, что отец уже немолод: согнулись плечи от тяжелой работы, бессильно повисли руки, устало глядят глаза из-под седых бровей.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Картинная галерея - Михаил Пухов - Научная Фантастика
- Сусси - Далия Трускиновская - Научная Фантастика
- Ускоритель - Далия Трускиновская - Научная Фантастика
- Черный Ферзь - Михаил Савеличев - Научная Фантастика
- Порт Перпетуум - Михаил Пухов - Научная Фантастика
- «Если», 2009 № 04 - Журнал «Если» - Научная Фантастика
- Сверхоружие Скарпанога - Леонид Кудрявцев - Научная Фантастика
- Пусть видят - Евгений Лукин - Научная Фантастика
- Дорога миров - Леонид Кудрявцев - Научная Фантастика
- Собиратель информации - Леонид Кудрявцев - Научная Фантастика