кофе перед уходом на новую работу, а соседи со своими тремя детьми будут здороваться со мной, проходя мимо, и думать, какая у меня беззаботная жизнь: сижу у заднего дворика, скрытая от взглядов. Люди создают множество рамок, в которых нужно оставаться, и линий, которые нельзя переступать, – в противном случае человека настигают серьезные последствия; но эти же границы, невзирая ни на что, дарят человеку и чувство безопасности. Однако мало таких людей, которые по-настоящему умеют держать себя в рамках и не заходить за черту, и я – не из них. Стоит мне увидеть черту или границу, как я тут же бегу и перепрыгиваю через нее или крадучись перехожу; то и другое я делаю не сознательно, не из желания бросать вызов рамкам и нарушать границы, а только из-за собственного идиотизма. Как только хоть чуть-чуть зайду за черту, так проваливаюсь в бездну хаотичных чувств; проще говоря, неловкая я очень. Поэтому, осознавая, что рано или поздно неизбежно сделаю что-нибудь не так, я решила оставаться в границах собственного дома, насколько это возможно. Но у дома много окон, и мои соседи со своими тремя детьми, заглядывая в них, видят, что я переступаю границы, даже сидя у себя. Конечно, я повесила шторы, но знаю, что буду иногда забывать их опускать. Находясь дома, я всё время буду одна – буду сидеть за столом, и больше ничего, и внешний мир станет видеть меня только такой. Если пройдет несколько дней, в которые я не буду этого делать, средний сын соседей скажет, что соскучился, пока не видел, как я сижу за столом и «работаю». Да, свои долгие утренние сидения за столом перед другими я оправдываю тем, что «работаю». Я почти всегда «работаю», прежде чем уйти на новую работу, которая останется для меня новой до самого конца – я ведь не знаю, в какой именно момент новая работа должна превратиться в просто работу. Я буду оставаться на ней до позднего вечера, когда даже ночной сторож уходит, потому что, как правило, буду приходить и начинать смену с опозданием, ведь пес на склоне напротив будет по ночам будить меня и я не смогу заснуть снова до рассвета, встану поздно и приду на новую работу тоже поздно. А если ничего из этого и не случится, я всё утро просижу дома за столом, «работая» – над чем?

Конечно, нельзя не осознавать, что всё вышеописанное преувеличено. И мы возвращаемся к проблеме, о которой я уже упомянула, – к моей неспособности видеть границы, за которые нельзя заходить, в том числе географические. Из-за этого я начинаю либо преувеличивать что-либо, либо преуменьшать, в отличие от большинства людей. Например, если патруль останавливает общественный транспорт, в котором я еду на новую работу, и один из солдат первым делом просовывает в дверь дуло автомата, я тут же, заикаясь – главным образом от страха, – прошу его, чтобы он, когда со мной разговаривает или требует мое удостоверение личности, убрал оружие. И тогда, мало того что солдат смеется надо мной из-за заикания, еще и попутчики вокруг начинают шикать: я, мол, преувеличиваю. Не надо разводить такую панику – солдат не будет в нас стрелять, а если и будет, то мое вмешательство ничему не поможет, только наоборот. Да, я всё это понимаю – но не в тот самый момент, а часы, дни или даже годы спустя. Это просто пример, но то же самое мое поведение проявляется во множестве других случаев – начиная с требования снять несколько предметов одежды во время обыска у блокпоста и заканчивая вопросом, почему вялый латук у неофициального продавца овощей, сидящего на закрытом овощном рынке Рамаллы в выходной день пятницы, стоит в три раза дороже, чем обычный латук в обычный день. Я не могу что-либо оценить разумно, и подобные ситуации для меня зачастую бывают тяжелы: меня начинает трясти, я перестаю понимать, что допустимо, а что нет, и захожу за черту еще дальше, чем прежде. Однако вся тревога, страх и внутренний хаос, которые порождаются такими моментами, с легкостью отступают, если происходят в изоляции. Изоляция – как легко она прощает нарушение границ, когда я сижу одна за столом, за «работой» над чем-то, что мне посчастливилось открыть именно во время своих утренних сидений.

И раз уж об этом зашла речь: надеюсь, что никому не стало неловко от этих разговоров о солдатах и блокпостах или напоминаний о том, что мы живем в оккупации. Звуки выстрелов, свист солдатских патрулей, иногда военные вертолеты, самолеты, бомбы, а потом – сирены скорой помощи – все эти звуки не просто опережают здесь выпуски срочных новостей; они – часть звукового фона в куда большей степени, чем собачий лай. Так заведено с очень давних пор – немногие из ныне живущих могут припомнить мелкие подробности прежней жизни, например подробности о латуке, что продается на закрытом овощном рынке. Поэтому, если то, что я прочла как-то утром в какой-то статье в одной газете, мною овладело, тут дело не в главном происшествии, о котором шла речь в публикации, – такие вещи вполне обычны, скажем так – в подобных контекстах они случаются, и нередко, так что прежде похожие происшествия меня совершенно не трогали. Например, как-то утром шел дождь, я проснулась поздно и не стала сидеть перед большим окном за «работой», а отправилась прямо на новую работу. Когда я вышла из транспорта неподалеку от часовой башни, улица оказалась пуста – ни людей, ни машин. Тут я заметила перед продуктовым «Аль-Бинди» солдатский патруль, но, не найдя в этом ничего из ряда вон выходящего, пошла в противоположном направлении, на новую работу. В начале улицы, ведущей к офису, я наткнулась на одинокого пешехода, который и сообщил мне, что в этом квартале – комендантский час, а военные окружили многоквартирный дом поблизости, однако я двинулась дальше, не найдя и в этом ничего необычного. Затем на улице перед главным входом в здание, где находится мой офис, я увидела двух солдат. Выучив свой урок и зная, что в подобных ситуациях необходимо сохранять спокойствие и сдержанность, я помахала им и ясным, уверенным голосом произнесла, мол, я работаю в здании, у которого они сейчас стоят. Тогда один из них упал на правое колено и, опершись левым локтем о левое колено, направил на меня автомат. Я тут же бросилась к пальме справа от меня и спряталась за ее острыми листьями от выстрелов – которых, правда, не последовало. Этого проявления бесчеловечности – оружия, нацеленного на меня, – хватило, чтобы я поняла: придется добираться на новую работу по-другому.

1 ... 8 9 10 11 12 13 14 15 16 ... 25

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Незначительная деталь - Адания Шибли бесплатно.

Похожие на Незначительная деталь - Адания Шибли книги

Линия фронта прочерчивает небо - Нгуен Тхи - О войне
Жизнь Матвея Кожемякина - Максим Горький - Русская классическая проза
По небу плыли облака - Виктор Чугуевский - Русская классическая проза
По аллеям души - Александр Дергачев - Русская классическая проза
Красное колесо. Узел 1. Август Четырнадцатого. Книга 1 - Александр Солженицын - Русская классическая проза
Только правда и ничего кроме вымысла - Джим Керри - Русская классическая проза
Ничего, кроме личного - Лана Барсукова - Русская классическая проза
Выбираю тебя - Настя Орлова - Русская классическая проза / Современные любовные романы
Розовый блейзер: нахальная меланхоличная история - Александр Кононенко - Контркультура / Русская классическая проза
Шестьдесят килограммов солнечного света - Халлгримур Хельгасон - Историческая проза / Русская классическая проза

Оставить комментарий