Шрифт:
Интервал:
Закладка:
По окончании спектакля взаимные аплодисменты. Они — нам, мы — им…
8/XII
Поклонился сердцу Шопена[328], замурованному в стене костела.
5 часов — прощальный спектакль — «Шторм».
После представления вся труппа вышла проститься с публикой. Скандирование, аплодисменты, овации.
Зал нас полюбил — это очевидно. Дело сделано.
9/XII
В МОСКВУ
На перроне опять слова приветствия, прощания. Нет, народ взбаламучен, это ясно. Можно говорить пышные речи, но глаза не подведут, тепло, которым мы были окружены… так не сыграть. Да и не к чему было играть.
Ночью, перед нашей границей, простились с последними поляками, которые нас обслуживали, — гидами, представителями. Многие даже всплакнули: «Мы не жили так дружно и тепло ни с одной делегацией в Польшу»…
Ночь. Граница СССР. Вошел наш пограничник.
Я не утерпел, погладил его погон.
Хороша страна Болгария,А Россия лучше всех[329].
пел я последнее время в Польше и сейчас почувствовал со всей остротой прелесть этих строк.
Да, если еще как-то может за рубежом жить человек технической мысли, то человек искусства без Родины, как без воздуха.
10/XII
Концерт на границе для железнодорожников.
Теперь начинается самое трудное, что называется, будни — работы трудной, упорной, трезвой, пристальной. Начинается будничный труд.
Серьезно, вдумчиво, к будущему.
Завоеванных позиций отдавать лени не намерен.
11/XII — утро
МОСКВА
Дорогая моя Москва!
Сердце мое!
13/XII
«ОТЕЛЛО»
Сезон начали 13/XII.
Многое нужное для спектаклей еще не пришло, некоторые костюмы, парики.
Эти несколько дней нахожусь в прострации. Сплю — не сплю, а какой-то туман в голове и сознании.
Реакция.
Сегодняшним спектаклем доволен, хоть он и не подъемный, но деловой, рабочий.
Оркестр начал вяло, казенно… Сердце упало.
Я взял как-то по-новому, разрушил рисунок, вдруг неожиданная пауза. Все насторожились, оживились. А я еще и еще… меняю интонацию за интонацией, меняю мизансцены, приспособления, краски. Слушал, отвечал…
Нашел очень и очень много хорошего, простого, разговорного и увлек за собой остальных.
Это было очень интересно наблюдать. Вдруг насторожились, думали, что я забыл текст. Живое чувство, и мало-помалу втянулись в действие. Зал реагировал хорошо.
1953
8/I
Еще раз смотрел «Мазовше».
Какой-то свежий, легкий весенний ветерок на лужайке полевых цветов.
Удивительное искусство!
И как оно объединяет.
Правда, моему соседу по креслу это объединение явно было не по вкусу. Это так хорошо было видно. Этот американец был явно не на одной с нами дороге.
Но зал принимал ансамбль как своих близких, дорогих друзей и братьев. Так же был настроен и ансамбль.
Вот сила искусства!
Да, в какую дружную семью могут превратиться народы мира и какой праздник искусства они могут создать. Праздник дружбы, праздник человека!
Чудо, а не жизнь может быть.
Получил приглашение сыграть несколько раз Отелло и Арбенина в составе труппы Смоленского театра.
Подумаю.
10/I
Был на всесоюзной художественной выставке.
Появляется кое-что настоящее. Большие официальные полотна не радуют. Не найдено ничего.
Скульптуры Коненкова — Зелинский и Павлов — чудо как хороши. Хорош очень Филатов. Герасимов и Вучетич делают, по-моему, не полезное дело. При наличии явных талантов — застой в живописи и скульптуре.
13/I
Вчера опубликован репертуар театра[330]:
Хикмет — Турция.
Ленч.
Нариньяни.
Кожемякин.
Горький — «Сомов». Я занят лишь в «Сомове»[331], в наихудшей, но «ответственной» роли — Терентьева.
14/I
Смотрел в Малом «Северные зори»[332].
Спектакль вызывает волнение в зрительном зале.
Со сцены на Мудьюге начался спад. Дальше пьеса идет рывками, то поднимется, как в сцене с матерью или со смертью старика, то упадет…
Большой удачей театра является Хорькова[333]; роль, что называется — «пуля», но и сыграла она заразительно, верно и подкупающе задорно.
Хоть очень знаком, но обаятелен Доронин[334]. Хотелось бы предостеречь артиста от того, чтобы он не остановился на средствах, которые уж очень знакомы. У нас ими пользуется с тем же успехом Слабиняк.
Молодец Анненков[335], что ищет. Его старик только кое-где пользуется анненковским напевом в голосе. Молодец, я люблю, когда актер ищет, не только в том разделе ролей, которые ему показаны прямо, но и в ролях, где его не предполагаешь увидеть.
20/I
Смотрел сегодня «Плоды просвещения»[336].
Сидел на «Плодах» и думал, а ведь граф-то лучше мужиков знал, чем наши авторы.
Полная картина разложившегося общества. Это дерзко, зло, уничтожающе.
Исполнители все хороши. Жаль, что «молодежь» играют в возрасте. Хоть Массальский[337] дает полного кретина, но нам было бы интереснее, если бы перед глазами прошли все возрасты себя исчерпавшего класса.
Читал я рецензии постного содержания и думал, что действительно МХАТ — чуть ли не на краю заурядности, ан нет — МХАТ это МХАТ.
Хороший театр, хорошие актеры. Беречь им надо, что имеют. И как это иным людям не доставляет радости признавать, что есть у нас и великолепные актеры и великолепные театры.
Шероховатости есть. Например, Станицын[338] не обыгрывает своего выхода из кабинета, когда его упрашивает горничная. Надо делать так, будто она его просит на ходу, он стремится куда-то идти. А так непонятно, почему она надевает ему боты. Получается трюк и только. Но это такие мелочи, что и думать не хочется. И удивляешься, почему это чуть ли не до присуждения премии газеты не отважились сказать, хорошо это или плохо.
Блюстители нравственности забранят меня за мои восторги: актеров-де нельзя хвалить, зазнаются… А мне хочется хвалить и радостно хвалить. Мне доставляет удовольствие и радость, что есть кого хвалить. Мне очень радостно, что у нас такая замечательная армия великолепных актеров. Смотрел «Седую девушку»[339] у вахтанговцев.
Не понравился спектакль.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Театральная фантазия на тему… Мысли благие и зловредные - Марк Анатольевич Захаров - Биографии и Мемуары
- Олег Борисов. Отзвучья земного - Алла Борисова - Биографии и Мемуары
- Андрей Тарковский. Стихии кино - Роберт Бёрд - Биографии и Мемуары / Кино
- Дневники св. Николая Японского. Том ΙI - Николай Японский - Биографии и Мемуары
- На берегах утопий. Разговоры о театре - Алексей Бородин - Биографии и Мемуары
- У стен недвижного Китая - Дмитрий Янчевецкий - Биографии и Мемуары
- Дневники, 1915–1919 - Вирджиния Вулф - Биографии и Мемуары / Публицистика
- Парабола моей жизни - Титта Руффо - Биографии и Мемуары
- Те, с которыми я… Вячеслав Тихонов - Сергей Соловьев - Биографии и Мемуары
- Дневники исследователя Африки - Давид Ливингстон - Биографии и Мемуары