Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- У нее было доброе сердце, - сказал Йохан, и привычная тоска коснулась души. – И в этом ты ее хуже.
- Ах, доброе сердце! – обиженная девица не сдержала своего возмущения и с застарелой злобой выплеснула на покойницу еще один ушат помоев, пока Лисица не схватил ее за плечо. – Все шлюхи добрые! – припечатала она.
- Она не была шлюхой.
- Еще какой, - окрысилась горбунья. Она опять стала жалкой и несчастной. – Хвасталась будущей свадьбой и новой жизнью, раскладывала платьица для твоего ублюдка! Еще смела утешать меня, что я найду себе мужа, дрянь! Как я мечтала, чтобы она померла в мучениях, и как я радовалась, когда увидела страх в ее глазах…
Ее зубы лязгнули, когда Йохан схватил ее за плечи; косынка на ее плечах треснула, и стражник, очнувшись от дремы, кинулся к нему.
- Э, ты! – воскликнул он, замахиваясь кулаком. – Отпусти ее.
Лисица нехотя разжал пальцы. Горбунья была убийцей. Заблудшая, черствая душа, не знавшая доброты. Хотелось раздавить эту змею – за все. Но одновременно получалось, что он сам был виноват, и невозможно было с этим смириться.
- Пошла вон, - выдавил он. В горле стоял ком гнева, сбивавший дыхание.
- Я увижу тебя в петле! – взвизгнула горбунья. Злые слезы текли по ее щекам, и она вытирала их кулаком, не стесняясь стражника. – Ты будешь гореть в аду!
Под ее крики стражник запер Йохана в камере. Не было сил противиться, и Лисица не протестовал, когда юноша обеспокоенно засуетился вокруг него, движимый то ли милосердием, то ли любопытством. На его осторожные вопросы Йохан не отвечал, и вскоре опять заснул тревожным сном.
Глава 41
Проснулся он аккурат ко времени допроса, но дознание и пытки теперь его не пугали. Йохан был готов повиниться во всем, но никто не смог бы снять с души тяжесть – Анну-Марию не вернуть, и не вернуть тот миг, когда он встретил ее у речушки. Если бы вновь могло повториться то светлое утро, казавшееся из застенков кусочком рая, то Лисица прогнал бы ее последними словами, лишь бы она осталась жива. Его сокамерник втихаря жевал, сидя в углу, и отвратительно пахло сыром.
Йохан глядел, как он подбирает крошки, упавшие на колени, жадно, мелкими движениями, словно ждет, что у него отберут еду. Стражник заскрежетал ключом в дверях, и юноша вытянул шею, повернув в ту сторону белеющее в полумраке лицо.
- Эй, князь! Русский, – дверь открылась на щелку, и оттуда просунулся край свертка. – Бери паек для барона, кошерный князь.
Юноша подскочил на месте и поднялся, униженно благодаря стражника и кланяясь. Он схватил сверток и прижал его к груди; Лисица пристально глядел ему в спину – по этому обращению он внезапно понял, кто делит с ним кров и еду.
- Я бы не узнал тебя, - хрипло со сна сказал он. Вяземский обернулся к нему и молча встал на колени.
- Не таи зла, - попросил он кротко и опасливо протянул в сторону Йохана пищу. – Я был неправ в нашу последнюю встречу… Но и ты хотел меня убить, а я не выдал твоих намерений.
Лисица сел. Андрей Павлович тревожно глядел на него, склонив голову на плечо.
- Я преданно ухаживал за тобой, - вкрадчиво шепнул он. – Если б я хранил ненависть, разве помогал бы тебе в болезни?
Йохан молча махнул рукой: не беспокойся, мол. Он не чувствовал той злобы к князю, как в день смерти Анны-Марии, да тот и оказался в этом невинным, хоть и был шантажистом и мерзавцем.
Андрей Павлович подполз к нему на коленях и в темноте поймал его ладонь, чтобы поцеловать, не побрезговав грязью.
- Будем друзьями? – спросил он настойчиво. – Клянусь, я буду верен тебе. Знатные люди должны держаться вместе в час беды.
Ответить Йохан не успел; за ним пришли, чтобы вести на допрос.
Снаружи было теплей, и запах свежей земли и талого снега пробивался даже сюда, за каменные стены замка, полностью перебив аромат ржавого железа и пота. Ни капитан, ни Мароци не явились на дознание, и Йохана встретил озабоченный палач и его помощники. Дыбу они собирали долго, уныло ругая инструкции, предписывавшие использовать только специальный инвентарь для пыток, потому что никак не могли найти нужный крюк; долго расковывали Лисице кандалы. Йохан глядел на них с отстраненным интересом: если забыть, зачем им дыба, то суета казалась даже забавной. Он знал, что не выдержит этой пытки, и палач это знал, многозначительно поглядывая на его руку, потому-то наверняка и выбрал именно ее. На столе лежал приказ с размашистой подписью графа Бабенберга, и Йохан догадался, что, должно быть, столь спорое дознание проходит по личному приказу графа.
Лисица не противился, пока ему связывали руки за спиной особым узлом, не шевелился, пока цепляли крюк. Палач быстро оттарабанил положенное вступление и равнодушно спросил, считает ли человек по имени Йохан фон Фризендорф себя виновным. Йохан бесшабашно мотнул головой, и помощники, перекрестившись, взялись за колесо. В глазах потемнело от боли, когда Лисицу приподняло над полом, и руки чуть не вышли из суставов. Его опустили, и палач скучно зачитал пункты
- Капитан чёрных грешников - Террайль Пьер-Алексис де Понсон дю - Исторические приключения
- Хей, Осман! - Фаина Гримберг - Историческая проза
- Анания и Сапфира - Владимир Кедреянов - Историческая проза
- Дикарь - Алексей Домнин - Историческая проза
- Великие болезни и болезни великих. Как заболевания влияли на ход истории - Рональд Дитмар Герсте - Исторические приключения / Медицина
- Призрачный театр - Мэт Осман - Исторические приключения / Магический реализм
- Пророк в своем Отечестве - Алексей Алексеевич Солоницын - Историческая проза / Периодические издания
- Яркий закат Речи Посполитой: Ян Собеский, Август Сильный, Станислав Лещинский - Людмила Ивонина - Биографии и Мемуары / Историческая проза
- Клеопатра - Генри Хаггард - Исторические приключения
- Лепестинья. Род - Лариса Лозина-Макаренко - Биографии и Мемуары / Историческая проза / Эзотерика