Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Чувствуете? – Матильда одобрительно улыбнулась. – Это место каждый день дает мне силы.
После церкви Матильда отвела Алиенору в светский гостевой дом, предназначенный для женщин, не собиравшихся принимать постриг, но по той или иной причине нуждавшихся в надежном убежище от мира. Многие из них были вдовами, удалившимися на покой в преклонном возрасте, но молодые женщины здесь тоже проживали, присланные семействами для получения образования и надзора.
– Эмма! – тихо позвала Матильда одну из девушек, которая сидела с шитьем у окна.
Девушка тут же отложила рукоделие и подошла к ним, явно ожидая этого визита.
– Моя дорогая тетушка… – проговорила она и, повернувшись к Алиеноре, добавила: – Мадам, – после чего присела в поклоне.
Матильда представила их друг другу. Эмма оказалась стройной, не такой высокой, как Алиенора, но хорошо сложенной. Она пошла в отца и лицом, и грацией. Волосы под газовой вуалью были густые, золотисто-каштановые с рыжеватым отливом, а еще девушка обладала прелестными карими глазами.
– Твой брат пожелал, чтобы ты присоединилась к моим придворным дамам, став одной из них, – сообщила Алиенора. – Теперь, когда он обзавелся женой, для тебя найдется подходящее место за пределами монастыря – если ты пожелаешь его покинуть, разумеется. У тебя есть выбор.
Эмма бросила на Алиенору взгляд, который та поначалу приняла за стеснительный, но потом догадалась, что сводная сестра Генриха просто оценивает жену брата.
– Я говорю серьезно, – продолжила Алиенора. – Если есть выбор, это дар ценнее золота. Ответ не обязательно давать прямо сейчас.
– Мадам, я буду рада присоединиться к вашему двору. – Голос Эммы звучал тихо, но твердо. – Я здесь счастлива, но с таким же удовольствием поеду служить моей родственнице. И спасибо за то, что интересуетесь моим мнением, тогда как брат просто отдал бы приказ.
Алиенора одобрила такую речь. Эмма Фиц-Каунт обладала и грацией, и характером.
– Хоть ты и сестра моего мужа и подчиняешься его воле, но я сама выбираю придворных дам в свой дом. Надеюсь, мы быстро узнаем друг друга и подружимся. – Она, как заговорщица, улыбнулась Эмме, и девушка вернула ей улыбку.
Аббатиса Матильда проводила Алиенору на кладбище за церковью и показала простую каменную плиту, трава вокруг которой была коротко подстрижена. В воздухе витал тонкий аромат шиповника.
– Здесь покоится графиня Филиппа, ваша бабушка. Она умерла задолго до моего приезда сюда, но некоторые монахини неплохо ее знали и расскажут вам о ней.
Алиенора опустилась на колени рядом с могилой, коснулась ладонью нагретого солнцем камня.
– Хорошо, что она обрела покой в вашем аббатстве.
Действительно, было бы так легко зажить здесь безмятежной жизнью. Птички поют, солнышко спину греет. Придет день, подумала она… но только не сейчас.
Она отобедала с Эммой и Матильдой в покоях аббатисы, женщины разделили простую трапезу – форель и свежий хлеб.
– Последний раз я видела Генриха на похоронах его отца, да упокоит Господь душу моего брата. – Матильда осенила себя крестным знамением. – Он очень возмужал с тех пор, как я помню его беспокойным проказником, впрочем ему пришлось повзрослеть. Слишком много ожиданий и обязанностей легло на его плечи.
– Совершенно верно, – пробормотала Алиенора.
Эмма же ничего не сказала и все время сидела, потупив взор, что заставило Алиенору гадать, каковы же на самом деле отношения между Генрихом и его сводной сестрой.
– Однако он по-прежнему торопится, – добавила Матильда, разряжая атмосферу. – Ему никак не усидеть на месте – даже в церкви.
Алиенора согласилась, рассмеявшись:
– Жаль, он не прядет пряжу; дали бы ему в руки веретено, Генрих бы в одно мгновение накрутил шерсти на целую тунику. – Она задумалась. – Но ум его всегда сосредоточен. Он как ступица колеса, откуда расходится множество спиц-целей, и все они прямые, ясные. Не сомневаюсь, муж способен править всем одновременно.
– Как хорошо вы его поняли! – восхитилась Матильда. – Мой племянник действительно редкий человек, хотя признаю свою предвзятость. Он мне словно сын. – Она перегнулась через стол, чтобы пожать запястье Эммы. – А ты мне словно дочь. Тебе пора выйти в мир, но я буду скучать.
Женщин прервала помощница аббатисы, сестра Маргарет, которая принесла Алиеноре заляпанный в дороге свиток.
Алиенора сломала печать и быстро ознакомилась с содержанием.
– Неприятности, моя дорогая? – с тревогой поинтересовалась Матильда.
– Французы ударили по Нормандии, – сказала Алиенора, оторвав взгляд от письма. – Они атаковали и захватили Нёфмарше – Людовик, Робер де Дрё и братья Блуа. Генриху не удалось добраться туда вовремя из Барфлёра. – Она прикусила губу. – А еще Эсташ Булонский и брат Генриха Жоффруа. – Казалось, весь мир ополчился на них, не давая возможности добиться успеха. Она почувствовала, как подкрадывается страх, но гнев и презрение оказались сильнее. – Крысы рано или поздно обязательно выползут из углов, так что меня это не удивляет, да и Генриха, я уверена, тоже.
Матильда пришла в смятение, но не растеряла решительности.
– Как печально все это слышать, но я тоже не удивлена.
Алиенора свернула пергамент:
– Я собираюсь завершить свои дела здесь и вернуться в Пуатье, где буду ждать мужа, – таковы были первоначальные планы. Есть повод насторожиться, но не паниковать, поскольку наши враги ни на что не способны, в отличие от Генриха. – Конечно, она храбрилась, но в душе надеялась, что ее молодой муж не откусил кусок больше того, что мог проглотить.
– Они попытаются его свергнуть, ибо если не сделают этого сейчас, то им этого не удастся никогда, – заявила Матильда с воинственным блеском в глазах. – Этот его брат – тщеславный, глупый мальчишка. Он не успокоится, пока Генрих не сделает его графом Анжу и Мена, а этого никогда не случится, сколько бы тот ни бунтовал. – Она покачала головой. – Анжуйцы не привыкли делиться. Мой брат Элиас всю жизнь провел взаперти за свои бунты, ибо отказывался согласиться с дележом наследства. Это у них в крови, моя дорогая, в чем вы, несомненно, убедитесь, как только родите Генриху сыновей.
Алиенора поморщилась, а Матильда отреагировала веселой улыбкой.
– Предупрежден, значит вооружен. У вас есть силы разобраться с тем, что само плывет в руки.
Но с точки зрения Алиеноры, это вряд ли могло служить утешением.
– Сегодня уже слишком поздно, чтобы ехать в Пуатье, – сказала она. – Несколько часов не имеют значения.
По крайней мере, Генрих пока не отбыл в Англию, а войска его приведены в готовность.
- Лавина чувств - Элизабет Чедвик - Исторические любовные романы
- Любимая наложница хана (Венчание с чужим женихом, Гори венчальная свеча, Тайное венчание) - Елена Арсеньева - Исторические любовные романы
- Ядовитый соблазн [СИ] [litres] - Эрика Адамс - Исторические любовные романы / Остросюжетные любовные романы / Периодические издания / Эротика
- Самозванка, жена Самозванца (Марина Мнишек и Лжедмитрий I) - Елена Арсеньева - Исторические любовные романы
- Темнейшая ночь (любительский перевод) - Джена Шоуолтер - Исторические любовные романы
- Только он - Элизабет Лоуэлл - Исторические любовные романы
- Бог снимает маски, или Новая Элизабет Джонсон (СИ) - Анна Кривенко - Исторические любовные романы
- Эгоист (дореволюционная орфография) - Элизабет Вернер - Исторические любовные романы
- Темная королева - Сьюзен Кэррол - Исторические любовные романы
- Мариадон и Македа - Герцель Давыдов - Исторические любовные романы