стороны, дабы вынудить лорда Грейджоя отказаться от помолвки. В противном случае… набраться мужества и напрямую отказаться от брака, выбрав более подходящую кандидатуру, что укрепит, а не ослабит позиции правящей династии, вернув Королевство на путь стабильности и определенности.
Пребывая в собственных нерадостных мыслях, я не сразу обратил внимание на повисшую в кабинете тишину. Выжидающие взгляды всех присутствующих оказались, наконец, направлены только на меня. Джон смотрел холодно и настолько высокомерно, насколько мог себе позволить, а братья… ждали. Разве что Селми, становившийся свидетелем и не таких разговоров, оставался равнодушным к происходящему.
— Ваше величество, милорды, — нагнав должное количество аристократического снобизма и гонора и абстрагировавшись от окружающей атмосферы, я принялся формулировать ответ на наезд десницы, — прошу меня простить, если что-то очевидное ускользает от моего внимания, но… я никак не могу заставить себя понять одну вещь. С каких пор Баратеоны из Штормового Предела стали частью королевской династии? И, раз на то пошло, с каких пор Верховному лорду Штормовых Земель есть дело до мыслей и чувств иных лордов?
— А есть ли дело Верховному лорду Штормовых Земель до королевства? — Зло и язвительно кинул в меня Аррен.
— Вот Ваше и Моё королевство, лорд Аррен! — Не скрывая злости и эмоций в целом, я невежливо ткнул в сторону Роберта, отчего тот на мгновенье растерялся и удивлённо заморгал глазами. — Этот человек и есть королевство! Мне плевать на Ланнистеров, Талли, Старков и кого бы то ни было ещё! Надо мной только король и Семеро, и ответ я держу только перед ними. Не перед Вами уж точно, милорд десница. Я устрою свою жизнь так, как посчитаю нужным, и сделаю то на пользу Дома Баратеонов, но никак не в интересах Ланнистеров или Арренов.
— Возмутительно! — Старый сокол оказался вмиг в растерянной ярости, его пергаментная кожа стала покрываться красными пятнами, а брови сложились в боевое построение. — Подобные речи непозволительны для члена Малого Совета и недостойны лорда, что…
— Остановись, Джон! — Роберт сильно вдарил по столу, отчего на нём подпрыгнули, рискуя опрокинуться, все кубки. — Не забывай, что и кому ты говоришь!
— Ваше Величество, — Джон немного сбавил в экспрессии, моментально остыв и вернув себе более спокойный нрав, — я много лет служу Вам. Денно и нощно я блюду интересы королевства. А лорд Ренли желает одним действом разрушить то, чего мы добивались все эти годы, ради чего так многое было принесено в жертву. Мой Король, прошу! Воспрепятствуйте!
Роберт оценивающе посмотрел на Аррена, но ничего говорить не стал, переведя приглашающий взгляд на меня. Когда дают возможность — надо ей пользоваться.
— В этом и проблема, лорд Аррен. — Не изменяя своему уже заданному высокомерному тону, вступил в разговор. — Есть интересы Большого Дома Баратеонов, а есть интересы королевства. И за все прошедшие годы Баратеоны только и делали, что жертвовали собственными позициями в угоду других. А в результате, скажите, стало ли королевство сильнее от тех порядков, что утвердились за эти годы? А станет ли оно сильнее, если брат короля вдруг заберёт свои слова назад, плюнув «опальным» вассалам в лицо, а перед остальными представ как бросающий слова на ветер?!
— Станнис, вразуми своего брата… — Казалось, Джон не слышит. Отказывается слышать хоть что-то, что противоречит его мыслям и идеям. Жуткое зрелище.
— Ренли — рыцарь и полновластный совершеннолетний лорд.
Взявший слово Станнис говорил сухо и скупо, но в глубине его глаз были эмоции, подобные сильному подводному течению, бегущему глубоко под, на первый взгляд, безмятежной гладью воды. Если бы Джон знал их и умел распознавать, то не рискнул бы пытаться призвать себе на помощь моего среднего братца.
— Он волен взять в жёны любую соответствующую его статусу благородную девицу. На то не могут возразить ни родственники, ни Престол, ибо подобные вопросы — суверенное право любого лорда. Наше собрание бессмысленно.
Аррен растеряно переводил взгляд с одного Баратеона на другого, силясь придумать ещё что-то и возразить, но спустя период напряженного молчания, он сокрушённо сдался.
— Глупость. Глупость и безумие. — Встав из-за стола, десница шаркающей походкой покинул наше общество.
— Лорд-командующий. — Роберт не глядя обратился к Селми.
— Да, Ваше Величество. — Барристан почтительно, но неглубоко склонился.
— Оставьте нас.
— Как Вам будет угодно.
Дождавшись, когда мы останемся наедине, я взял слово.
— Спасибо за поддержку. — Одарил братьев вернувшейся тёплой улыбкой.
— Со своим норовом и упёртостью справился бы и без нас. — Роберт грузно навалился на стол, наливая себе ещё вина. Было видно, что разговор дался не так просто, как он стремился это продемонстрировать.
— Я понимаю, далось это нелегко…
Роберт резко поднял на меня свой взгляд. Воззрился на меня и Станнис, впервые за разговор повернувшись полностью ко мне — его лицо уже особо и не скрывало затаённый интерес.
— Понимает он… кхе! — Промолвил Роберт, осушив залпом полный кубок с крепким, под ситуацию, вином.
— … но в разрезе очевидных обстоятельств, — аккуратно продолжил, дождавшись, когда Роберт потянется к закуске, — у меня есть несколько совершено необременительных просьб.
— Начало-о-о-ось… — В бороду невнятно прошептал старший брат, — ну, говори!
— Я приглашаю вас на свою свадьбу. — Ну, я и сказал, вызвав удивление и некую радость с благодарностью, читавшуюся даже в холодных голубых глазах Станниса.
* * *
Дежавю. Вновь с большим нетерпением и подзорной трубой я вот уже десятый час высматриваю с одной из башен Красного Замка силуэты кораблей. Моих кораблей! Наверное, именно так когда-то в напряжённом ожидании Пётр Первый высматривал свои детища…
С памятного разговора в кабинете у Роберта прошло чуть больше двух недель. Официальная новость о браке между Ренли Баратеоном и Ашей Грейджой накрыла собой Семь Королевств как цунами, взбудоражив многих. Большинство лордов, владеющих землями на западном побережье, были, мягко говоря, недовольны, отчего-то вбив себе в голову, что я, лично я, предал их. С какого рожна? Ох, в их глазах я предал, как минимум, всю цивилизацию. Но как бы ни хотелось возмущаться и тыкать носами в прописные истины, а удивляться такой реакции нельзя, ведь человек — такая скотина, которой постоянно потребно виновное лицо. Ведь не могут же лорды Запада выкатить папе Тайвину предъяву, что он плохо их защищает от железнорождённых? А мне могут, потому что я далеко и ничего сделать не смогу. Очень удобно.
Как я и сказал, подобное брожение в умах было предсказуемым и ожидаемым, но на что-либо повлиять оно не в состоянии. В целом, лорды поплюются, поворчат и займутся своими делами, вновь забыв обо всём, что происходит за пределами фамильных владений или даже стен собственных замков. Но
