оставили. Появился милиционер Самушев верхом на лошади, с несколькими мешками наперевес спины лошади. Увидел нас, предупредил, что он еле выехал из Лудзы. Он нас озадачил, сказав, что сомневается, успеем ли мы убежать от немцев. Они уже в городе. И ускакал. Алик предложил папе и маме бросить все взятые с собой вещи. Меня он посадил на велосипед, и мы все быстро, как могли, пошли по дороге Опочка – Красногородск[1417]. По дороге у Красногородска мы увидели стадо коров, которых гнали несколько человек вглубь России. Алик остановил нас и предупредил: «пропустить стадо, так как их заметят немецкие самолеты и могут начать бомбить».

Часа полтора переждали, стадо ушло, а мы прятались в лесу. В это время появились солдаты-красные, кто-то из них сказал, что получен приказ от Сталина не пропускать фашистов и организовать бой, задержать их. Солдаты нас накормили, и мы пошли дальше. Прошли км 5–6 и увидели первую страшную картину: побоище. Весь скот лежал расстрелянный, в основном все были мертвые, а некоторые полуживые мучились, а главное, мы увидели страшное зрелище: мы увидели, как ребенок стоял и плакал около женщины. Запомнилось: на ней была юбка, ноги в сапогах, страшное – лежала с оторванной головой. Рядом в поле и на дороге лежали и другие люди, которые гнали скот. Это я запомнил на всю жизнь. Было страшно, но какие-то силы нас гнали быстро вперед. Так мы добрались до Красногородска. Город горел, было страшно, но мы успели пройти большой мост через реку шириной метров 300–400 до того, как началась бомбежка и мост взорвался. Но мы были уже за мостом и лежали головами вниз в канаве. Алик не давал нам даже шевельнуться. Опять много убитых и раненых рядом с нами, но слава Богу, мы были целы. После налета слышны были только крики и стоны раненых. Помощи им никакой: все оставшиеся поднимались и опять бежали вперед на Опочку.

Алик посадил меня на раму велосипеда, а папа и мама продолжали идти. Появились советские танкетки и несколько грузовиков. Мы подняли руки – стали голосовать, одна танкетка остановились. Выглянувший из нее офицер-танкист (по-моему, он был грузин) спросил, откуда мы и куда идем. Папа ответил, что мы из Латвии, г[ород] Лудза. Танкист ответил, что Лудзу сдали, теперь здесь у Опочки будут бои, а мы едем в Локню[1418] и можем вас подвезти. Алик попросил офицера взять нас с собой в одну машину и разрешить захватить велосипед. Офицер дал команду нескольким красноармейцам пересесть в другую машину, а нас посадили вместе. Примерно через полчаса опять бомбежка. Танкетки и грузовик с нами круто свернули в лес. Мы вместе с солдатами выскочили из машины и легли на землю, закрыв голову руками. Опять пронесло. Продолжили путь до Опочки. В Опочке нас высадили.

Зашли в один из домов, спросили у хозяев разрешения оставить велосипед, а брат – и свою кожаную куртку. Попросили их сохранить, пока мы узнаем обстановку, и пошли раздобыть еду. Заглянули в один дом, там жил еврей-кузнец. Дал он нам немного хлеба, масла, крупы, отварную картошку, а мне подарил сандалии. Он сказал, что никуда не пойдет, останется в Опочке. Мы его уговаривали, чтобы он уходил с нами, – немцы скоро будут здесь. Но он нас благословил – религиозный, видно, – и сказал: если вы ушли из дома, продолжайте путь до конца. Так мы и расстались. Вернулись в дом, в котором оставили куртку и велосипед. Велосипед нам вернули, а кожаную куртку мы не нашли. Какой-то мужчина с ружьем в руках предупредил, что, если мы войдем в комнату, он убьет нас.

Для конфликта времени не было. Мы ушли, взяв только велосипед. И так было легко идти без всяких вещей, только велосипед и авоська с едой, которую дал старый еврей-кузнец. Только мы отошли от Опочки – налетели опять немецкие самолеты. Мы побежали от дороги в сторону леса, там оказалась большая яма, мы легли в нее и ждали. Бомбили Опочку. Виден был дым, пламя, горели дома, они были в основном деревянные. После бомбежки на дороге появилась колонна военных автомашин. Мы выбежали и опять стали голосовать. Одна грузовая остановилась и взяла нас. К утру добрались до города Локня. Мы быстро пошли на станцию. Это было 4 июля. Нас предупредили, что отходит последний эшелон с беженцами. Эшелон – открытые платформы. Увидели, что на всех платформах битком сидят, стоят, лежат женщины, молодые, старики, дети. Мы не могли сразу подняться – мешал велосипед. Бросили и его. Кое-как забрались на платформу. Алик нас всех поднял, так как платформы были высокие, и впихнул нас прямо под ноги людей. А сам стоял на краю платформы у борта. Мы присели на полу. Около 12 часов состав тронулся. Только состав набрал скорость, как появились немецкие самолеты. Они начали бомбить. Поезд остановился. Все побежали в лес прятаться. Остановка была долгой. Несколько зенитных пулеметов, стоявших на одной из платформ, стреляли по самолетам. Появились в небе и советские самолеты. Завязался бой. Один самолет на наших глазах был сбит. Чей это был самолет, наш или немецкий, не знаю.

Через несколько часов мы как могли забрались на платформу, и поезд тронулся. Но народу было уже меньше, так как было много убитых, оставшихся в поле.

Была большая паника, старики молились, дети кричали и плакали, на платформах были и раненые. Одним словом, началось на глазах большое горе. Медицинской помощи не было. Воды не хватало, так как не было необходимых емкостей, просто посуды. Все были в плачевном положении: в чем мать родила. Путь продолжали, кто кого потерял, кто кого нашел – все это было в дороге. И доехали мы до станции Бологое, потом дальше до г[орода] Иваново[1419]. В Иванове немножко стало более организовано. Были выделены люди-организаторы и, наконец, стали составлять учет по фамилии и откуда мы. Начали спрашивать, кто куда хочет ехать, в какие области СССР. Мы выбрали Горьковскую область, так как поезд уже был на станции и отходил через полчаса после опроса. Все были измучены, хотелось прибыть куда-нибудь побыстрее, в какой-нибудь дом под крышей. Мы были голодны, немыты, запыленные, как из мукомольни. Солнце печет, грязь на площадках, пыль. Поднялись на платформы на этот раз уже по приставным лесенкам. Поезд состоял примерно из 8 вагонов. Раздался гудок, и мы отправились. Налетов больше не было. Так мы доехали до станции Смагино[1420] Горьковской обл[асти] Прибыли мы 8 июля 1941 г[ода]

Кулагины и другие добрые люди села

1 ... 119 120 121 122 123 124 125 126 127 ... 199

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Трагедия войны. Гуманитарное измерение вооруженных конфликтов XX века - Коллектив авторов бесплатно.

Похожие на Трагедия войны. Гуманитарное измерение вооруженных конфликтов XX века - Коллектив авторов книги

Оставить комментарий