Форма входа
Читем онлайн Проза и эссе (основное собрание) - Иосиф Бродский
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Из Москвы? Ладно — только если Сам. Поняла?
Да, товарищ Генсек.
И еще — если главнокомандующий. Ясно?
Ясно, товарищ Генсек.
И не называй меня больше Генсеком. Поняла? Президентом можно.
Да, товарищ Президент.
И лучше без товарища. Диковато звучит. Вроде как товарищ прокурора! Давай лучше господином. Понятно?
Понятно, господин Генсек. То есть товарищ Президент. То есть товарищ Генсек. То есть господин Президент.
Вот так-то.
Матильда выходит, расстегивая на ходу блузку.
Что же это теперь будет, Базиль Модестович?
Да не бойтесь вы, Цецилия Марковна. Обойдется.
Да, обойдется. Вот вы уже господин Президент, а мы кто?
Кто был ничем, тот станет всем.
Не спешим ли мы, Базиль Модестович?
Да нет, как раз наоборот, Петрович. Через полчаса тут пресса будет. Подготовиться надо. Оно, конечно, мало ли что там Сам брякнет, но куда они, туда и мы. Все-таки общая граница, не говоря — идеалы.
Не говоря — культура. С ее министра и начиная.
Да как вы, Густав Адольфович, смеете!
Так что ты тоже, Петрович, господин министр теперь.
Про Густава и говорить не приходится. Ну и Цецилия.
Я — госпожа министр?
Отчего же нет, Цецилия?
Да звучит как-то — того… Ни то, ни сё. В юбке я все-таки.
Это мы заметили.
Привыкнешь, Цецилия… Было у тебя с ним?
О чем это вы, Базиль Модестович?
С грузином этим, с Чучмекишвили?
Да что вы, Базиль Модестович! Да как вы могли подумать.
Краснеешь, Цецилия. А еще мхатовка бывшая. А еще молочные ванны ежедневные… И чего ты в нем нашла? Ну, понимаю, политбюрошные ихние. Это, так сказать, наш интернациональный долг. Но этот…
Так ведь грузин он, Базиль Модестович. Для здоровья она. У них ведь…
Замолчите, Петрович!
…эта вещь — сунешь в ведро: вода кипит.
Петрович!!!
Ах, Цецилия, Цецилия. Бойка, однако. С другой стороны, конечно, кто мы? — дряхлеющий Запад. Ладно, не красней — флаг напоминаешь, не говоря — занавес. Значит, так: Густав Адольфович, задело! Мы что тут раньше-то производили?
Раньше — чего?
Перемены К Лучшему. До исторического материализма и индустриализации.
А, до 45-го. Бекон, Базиль Модестович. Мы беконом всю Англию кормили.
Ну, бекона теперь в Англии своего навалом.
Угря копченого. Мы копченым угрем всю Европу снабжали. Даже Италию. У итальянского поэта одного стихи такие есть. «Угорь, сирена / Балтийского моря…» Консервная фабрика была. 16 сортов угря выпускала.
Ага, и у французов блюдо такое было: угорь по-бургундски. С красным вином делается.
Ну да, потому что рыба.
Рыба вообще с белым идет.
Да что вы понимаете! Его три дня сушить надо. Прибиваешь его к стенке гвоздем — под жабры — и сушишь. Вялишь, что ли?
Да нет. Чтоб не извивался. Живучий он ужасно, угорь этот. Даже через три дня извивается. Разрежешь его, бывало, и в кастрюлю. А он все извивается. Виляет…
Как на допросе.
…даже в кастрюле виляет. То есть извивается. И тогда его — красным вином.
Я и говорю — рыба. Крови в нем нет. Как кровянку пустишь, тут они вилять и перестают.
Потому, видать, и добычу прекратили. Бургундского на всех не напасешься.
Да, и чтоб дурной пример не подавал. Живучий больно.
На национальный символ тянул. Вернее — на идеал. Дескать — как ни режь, а я… Холоднокровные потому что.
Я и говорю. Аберрация возникает. Как вообще с идеалами. В нас крови пять литров и вся — горячая. А идеал, он — всегда холодный. В результате — несовместимость.
Горячего с холодным?
Реального с идеальным?
Материализма с идеализмом.
Ну да, гремучая смесь.
И отсюда — кровопускание.
По-нашему: кровопролитие.
Чтоб охладить?
Да — горячие головы?
Не, наоборот. Идеалы подкрасить.
Придать им человеческий облик.
Вроде того. Снять напряжение. Так они лучше сохраняются.
Кто?
Идеалы. Особенно — в камере.
Ни дать ни взять консервы.
Ага, в собственном соусе. Особенно — когда в сознание приходишь.
Макабр.
…на нарах калачиком. Угорь и есть. На экспорт только не годится.
Но на национальный символ вполне.
Макабр.
Сколько, Густав Адольфыч, говоришь, сортов было?
Шестнадцать. Шестнадцать сортов фабрика выпускала.
Копченого, маринованного, в масле, в собственном соусе — тоже.
А теперь?
Теперь — радиоприемники и будильники. Хорошие, между прочим, будильники: с малиновым звоном. Приемники только длинно- и средневолновые. Короткие волны вон он (кивает на Петровича) запретил.
Такое уж у нас море, Базиль Модестович. Все-таки — жестяного цвета. Я считаю: преемственность надо сохранять.
В общем, от угря остались одни волны. И те — длинные.
Н-да, на экспорт не потянет. Будильники тоже, хотя и жестяные. Не говоря — с малиновым звоном. Перебои у них на Западе с православием, вот что. Разве что — Самому отправить, но это — не экспорт. Даже не импорт.
Пищеварение скорее. Если (кивает в сторону медведя) не ссылка.
Гууууустав!!!
Окей, окей, Петрович. Как говорит Чучмекишвили — окей. Будильники в Сибири тоже нужны.
По ним конвой просыпается!
Окей. Значит, что там еще было, Густав Адольфыч?
Сыр тминный еще. Ожерелья янтарные. Аграрная же страна была. Хутора сплошные. Кожей еще свиной торговали. Хорошая кожа была. Наполеон лосины себе только из нашей кожи заказывал.
Всё?
Всё.
Полезные ископаемые?
Да вы же сами знаете. Торф один… Если вдуматься — чего это всех завоевывать нас понесло — что немцев, что ваших. Нашли себе добычу.
Неправильно рассуждаешь, Густав Адольфыч. Опасно даже — верно, Петрович?
Угу. Раньше за такое брали,
Но спорить — времени нет. Не говоря — брать. Тут через полчаса пресса будет… Значит, так. Восстанавливаем аграрную мощь нашей державы. Европа может вздохнуть свободно: угорь свежий и копченый пойдет широким потоком. Бекон и сыр тминный на Восток отправлять будем. Даже в Сибирь. Кожу — тому, кто больше даст. Но лучше во Францию: по старой памяти. Угорь — государственная монополия; остальное на хозрасчет или частникам. Рассмотрим вопросы об иностранных капиталовложениях и концессиях. Протянем руку нашим братьям из-за рубежа. Отменим цензуру, разрешим церковь и профсоюзы. Всё, кажется?
Небось, и свободные выборы?
И свободные выборы. Без свободных выборов концессий нам не видать.
А вывод союзных войск?
Без этого тоже. Как своих ушей. Демократия вводится — танки выводятся. Вечером позвоню Самому — спрошу.
Но это же поворот на 180 градусов. За такое раньше…
Да хоть на 360, Петрович. Тебе что, назад в Рязань захотелось? Пресса здесь через полчаса будет, господа министры. Они вон Самого так допекли, что он демократию нам учредил. А нам — что учреждать, если надавят? Потомка Витольда Великого, что ли, из Воркуты выписывать и на престол сажать? Нам же даже и легче: нам свои войска — не то что Самому — ниоткуда выводить не надо. И вообще: увеличим призыв в армию. Национальная гордость удовлетворяется плюс лишних ртов меньше наполовину. Не говоря — голов на демонстрации. Тебе же легче, Петрович. Правильно я говорю, Густав Адольфыч? В общем, кто — за?
А нацменьшинства — как?
Ты (подозрительно) кого это в виду имеешь, а?
Известно кого.
Цецилия кивает в сторону медведя.
Базиль Модестович, он нас в виду имеет!
Не горячись, Петрович. В конце концов, он о себе заботится. Все-таки — немец, хотя и восточный. Правильно я говорю, Густав Адольфыч?
Йяа.
Зондеркоманда!
Бехер тоже.
Ну, его-то хоть в плен взяли. К тому же — в 41-м.
Я сам сдался.
Ну да, в 45-м.
Зондеркоманда.
Вообще-то — Мертвая Голова. Ваффен СС.
Кто старое помянет, тому глаз вон.
А кто забудет — тому оба. Мертвая Голова и есть.
Бехер тоже. А еще министр иностранный.
Именно поэтому. Иностранный министр должен быть иностранцем. Это только логично. Правильно я говорю, Густав Адольфыч?
Натюрлих, то есть — конечно.
Ах, у нас все министры иностранные. Кроме здравоохранения. Хотя он — душка. Цецилия! Впрочем, потом разберемся. Сейчас некогда.
Значит, так, с нацменьшинствами повременим. Концессии от них не зависят. В общем, Густав, ты за или не за?
За я, за! Всегда считал: займы и концессии — выход из положения. Займы особенно. Чего косишься, Петрович?
Сам говоришь: валюта нужна!
Из какого положения?! Какой выход?! Контра ты, Густав, недорезанная. А еще «финанс-министр»! Ты Польшу вспомни. Займы возвращать надо, да еще с процентами. Капиталист — он тебе зачем, думаешь, в долг дает? Угря разводить? Дудки! Чтоб в долг тебя вогнать. Для него — должник самая малина и есть. Особенно — если целая страна. Потому и капитализм, что в долг берут. Если б у них в долг не брали, их бы и не было.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Проза и эссе (основное собрание) - Иосиф Бродский бесплатно.
Похожие на Проза и эссе (основное собрание) - Иосиф Бродский книги
- Французское завещание - Андрей Макин - Современная проза
- Теплоход "Иосиф Бродский" - Александр Проханов - Современная проза
- Праздник похорон - Михаил Чулаки - Современная проза
- Ароматы кофе - Энтони Капелла - Современная проза
- Роман с Полиной - Анатолий Усов - Современная проза
- Кипарисы в сезон листопада - Шмуэль-Йосеф Агнон - Современная проза
- Пуговка - Андрей Башаримов - Современная проза
- Ключ от бездны - Илья Масодов - Современная проза
- Из Фейсбука с любовью (Хроника протекших событий) - Михаил Липскеров - Современная проза
- Остров Невезения - Сергей Иванов - Современная проза
