Форма входа
Читем онлайн Мой XX век: счастье быть самим собой - Виктор Петелин
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Будь здоров, привет твоим близким. П. Проскурин.
9 февраля 1973 г.».
Примечание. В одной из статей я написал то, что думал о романах П. Проскурина. И вот – ответ, холодный и непримиримый.
А вот письмишко совсем другого характера, но тоже о жизненно важном. Цитирую и это письмо Юрия Скопа:
«Здравствуй, Витя!
Как жизнь? Давненько не видел тебя и Олега. Как Толстой и прочее? Как Иван Петелин и мама его?
Мы живем всяко-разно. Я недавно уезжал на Север, на свой Кольский полуостров. Прожил там месяц. Галя вот-вот должна разродиться. Думаем, что числу к 10 апреля пополним количественно нашу первичную семейную кустовую ячейку. Вот так.
Ну а теперь самое главное. Витенька, не забидься на нас с Галкой, ладно? Но решились мы опять же обратиться к тебе не потехи ради, а жизни продолжения для. Может, выручишь нас на некоторое время деньгами, а? Не всегда же у меня все плохо бывает. Вот-вот вроде должно кое-где поправиться. В общем, ориентировочно на месяца 2 – 3 не одолжишь нам 300 рублей? Были бы страшно благодарны.
Черт его знает, я мог бы позвонить, да вот не могу. И пишу потому в письме. Стесняюсь, как собака. Не знаю только чего.
Витенька, если сможешь выручить, то черкни мне записку, ладно? Сам понимаешь, но самые ходовые существительные в нашей семье это – пеленки,кроватки, коляски и т.д.
Поклон всей твоей семье.
1 апреля 1973. Ваши Скопы».
Примечание. Ну, можно ли после такого письма остаться равнодушным к просьбе друга?
7. Несколько месяцев работы в «Литературной России»
Так, по письмам, можно реконструировать некоторые важные события того времени, мысли и чувства, переживания и страсти моих друзей и единомышленников.
Много и разговоров велось вокруг моей книги. Сохранилась отрывочная запись моей беседы с хорошим моим товарищем, славным человеком, талантливым писателем, но к книгам его на рабочую тему я был равнодушен. «Про Клаву Иванову» и другие его повести я читал, но чтил Владимира Чивилихина только за его публицистику, яркую и острую. И он, прочитав мою книгу «Россия – любовь моя», резко обрушился на некоторые ее страницы, вызвавшие у него неприятие и даже какую-то непонятную мне до сих пор озлобленность. Естественно, монолог он свой о книге произнес за столом в ЦДЛ, после изрядной порции спиртного. Приведу то, что можно было восстановить по этим отрывочным записям: «...все написано абсолютно честно... огорчил этой книгой, не можешь приподняться, почему ты чапаешь по традициям: сейчас должна речь идти о другом... В русской литературе не идет речь о том, чтобы разбирать, кто Белов, Чивилихин, нужно выбрать главную идею, есть ли у русского человека совесть... Максимов (Владимир Максимов – один из героев моей книги. – В. П.) – подонок, чуждый судьбам моего и твоего народа. Идет сложный процесс: кто любит Россию, тот выбирает свою степень поведения... Белов, Астафьев, Максимов – ты их не знаешь... Я разошелся с Алексеевым по принципиальным соображениям. Ты не понимаешь, что сейчас происходит. Это маленький этап в поисках! Я делаю вещи, которые абсолютно нужны народу. Я написал о земле, о воде, о воздухе, а ты мне сделал очередной втык. А ты мне сделал гадость. А что ты сделал со мной – просто поразительно. Максимов – гад, а ты уделил ему десять страниц... А из меня ты делаешь мелкую фиговину. Ты уделил мне один абзац... Нам надо учиться быть немного выше групповых пристрастий. Я бы хотел в тебе видеть интересного мужичка... Астафьев – сплошная реклама и пошлость. Нет ни одной свежей мысли, все это говно, это пошло и скучно... Свежая и интересная статья о Булгакове... В чем суть событий? Ты же – мыслящая Россия, я хочу тебя приподнять над тем уровнем, которого ты достиг...»
Не буду комментировать этот монолог, оставлю все так, как сохранилось в этой записи. И привел я его лишь для того, чтобы указать на сложность и противоречивость русского литературного движения, на сложность и противоречивость среди друзей.
На «вольных хлебах» я оставался недолго... Почти три года я наслаждался творческой свободой, работал над новым сборником «Родные судьбы» для издательства «Современник», над новой книгой о Шолохове для Военного издательства, а главное – осваивал совсем непривычный для меня жанр, писал биографический, можно сказать, роман «Алексей Толстой» для серии «Жизнь замечательных людей» в издательстве «Молодая гвардия», бывал у Людмилы Ильиничны Толстой, которая много мне рассказывала о последнем десятилетии Алексея Николаевича... Словом, работой я наслаждался, но не хватало денег, а семья разрасталась: 8 ноября 1973 года родился второй сын – Алексей.
Как раз в эти ноябрьские дни я был у Людмилы Ильиничны, поделился своей радостью.
– И вы уже придумали имя своему сыну?
– Нет, только думаем, еще не решили.
– И вы еще раздумываете? – удивленно спросила она.
Надо сказать, что в то время я был просто влюблен в Алексея Толстого, не раз говорил о своих чувствах в этом доме, и ее удивление мне было понятно.
– Да! Больше не раздумываю – Алексей... Нужно только уговорить Галину Ивановну.
И когда мне предложили должность в «Литературной России», я тут же согласился. Все тот же Николай Иванович Родичев познакомил меня с главным редактором Юрием Тарасовичем Грибовым, успевшим поработать ответственным сотрудником в газете «Советская Россия», в партийной печати вообще. Так, с 1 января 1974 года я стал заведовать отделом критики и библиографии еженедельника «Литературная Россия». Секретариат СП России утвердил меня членом редколлегии.
Вскоре я убедился, что быть самим собой мне здесь не удастся... Каждый понедельник собиралась редколлегия обсудить будущий номер, кому-то нравились предложенные в номер материалы, кому-то нет, приводили свои аргументы, то ли материал слабый в литературном отношении, то ли слишком острый... Обычное, нормальное явление. Приняли меня, казалось бы, неплохо, но так было только на первых порах.
Дней через десять после своего прихода на новое место службы я предложил Доре Самойловне Дычко подать заявление об уходе из еженедельника, она была моим заместителем, и до сих пор не могу понять, почему она занимала несколько лет столь ответственную должность, – она не умела ни писать, ни даже редактировать. И все это знали, но почему-то держали ее в газете...
Что тут началось... Даже слов не хватает, чтобы описать то волнение, которое поднялось в редакции еженедельника... Дора Самойловна облила своими слезами все кабинеты и коридоры... Наконец меня пригласил Юрий Тарасович Грибов, славный человек, я до сих пор с симпатией отношусь к нему, но он был человеком своего времени, то есть солдатом партии, его приучили повиноваться, исполнять, но никак не дерзать, предлагая что-то новое, свежее, интересное.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Мой XX век: счастье быть самим собой - Виктор Петелин бесплатно.
Похожие на Мой XX век: счастье быть самим собой - Виктор Петелин книги
- Как писать книги - Стивен Кинг - Биографии и Мемуары
- Как писать книги. Мемуары о ремесле. - Стивен Кинг - Биографии и Мемуары
- «Расскажите мне о своей жизни» - Виктория Календарова - Биографии и Мемуары
- Будни без выходных (избранные главы) - Александр Лебеденко - Биографии и Мемуары
- Прощание с иллюзиями: Моя Америка. Лимб. Отец народов - Владимир Познер - Биографии и Мемуары
- Дневники исследователя Африки - Давид Ливингстон - Биографии и Мемуары
- Нахалки. 10 выдающихся интеллектуалок XX века: как они изменили мир - Мишель Дин - Биографии и Мемуары
- Дневники полярного капитана - Роберт Фалкон Скотт - Биографии и Мемуары
- Мир Формулы-1 изнутри - Деймон Хилл - Биографии и Мемуары
- Подлинная история «Майора Вихря» - Александр Бондаренко - Биографии и Мемуары
