полном составе.
– Матвея нет, – заметил Гиндин.
– А за что у вас отвечает Матвей? – живо поинтересовалась Настя.
– Вносит свой вклад как может. Чисто технически. Рисунки, диаграммы, списки, таблицы. Он раньше Светлане Валентиновне помогал с компьютером, потом к нам прибился. Хороший парень, проникся идеями, но тексты писать совсем не умеет, да и образования подходящего у него нет, – охотно пояснил Лазаренко. – Но в графике он – царь и бог! Любую схему ДТП на компе изобразит в пять секунд. Если бы у нас в Чите был такой спец, мы бы свои обращения к властям подкрепляли целыми альбомами для наглядности…
Лазаренко оседлал любимого конька, и Настя в течение нескольких минут с интересом слушала рассказы бывшего читинца о бесконечной войне общества «Дорожный патруль» с городской администрацией и ДПС, о непродуманной разметке дорог, об отсутствии предупреждающих знаков и ограждений при ведении дорожно-строительных работ или при обнаружении дефектов дорожного покрытия, о «резиновых» формулировках некоторых правил дорожного движения, которые позволяют следствию преподносить ситуацию так, что «всегда виноват водитель», об отсутствии нужного количества квалифицированных автоэкспертов…
Кажется, пора. Она подняла руку, запустила в волосы на затылке, провела вверх, словно взъерошивая короткие пряди. Это был оговоренный знак для Виктора, означающий, что наступил благоприятный момент. Оборачиваться, оглядываться, искать кого-то глазами – нельзя. Остается надеяться, что Вишняков ее видит.
Меньше чем через минуту у нее в сумке зазвонил телефон. В коридоре, где они стояли, было шумновато, и на всякий случай Настя быстро нажала на «громкую связь». Чтобы уж с гарантией.
– Настюха, здорово! – послышался из трубки бодрый голос. – Говорить можешь?
– Могу, только быстро, я на мероприятии.
– Слушай, у тебя по какому-то делу в конце нулевых вроде проходил один чел, Литвинович Олег.
Виктор справлялся нормально, даже, пожалуй, хорошо. Молодец!
– Олег Литвинович, – повторила она задумчиво, делая вид, что напрягает память. – Да, был такой. И что с ним?
– Прикинь, грохнули сегодня ночью.
Усиленный динамиком звук отчаянно бил в ухо. Зато Настя видела, что названное имя было услышано. На лицах всех четверых проступило сперва удивление, потом настороженное внимание.
– Застрелили?
Димура что-то негромко сказал Гиндину, тот кивнул и выразительно посмотрел на Лазаренко и Колю Абросимова. Лазаренко тихо ахнул, Николай шевельнул губами, беззвучно произнеся короткое, всем хорошо известное слово.
– Да нет, там без оружия обошлось. Молодой мужик, жена, двое детей. Мне таких всегда жалко.
– Молодой? – переспросила она. – Тогда это точно не тот. Тому Литвиновичу уже тогда было около полтинника, а сейчас, ясное дело, еще больше, если он вообще еще жив, что маловероятно, учитывая его криминальную специализацию. Отчество у него было какое-то затейливое, не то Рафаилович, не то Рафаэлевич.
– Не, наш терпила – Витальевич. Безработный бизнес-аналитик… Эх, жалко… А мы-то как вспомнили того твоего Литвиновича, так подумали, что ты, может, чего дельное расскажешь.
– Ну извини, не оправдала ожиданий.
– Ладно, Настюха, спасибо. Побегу.
– Ага, пока.
Она убрала телефон и с виноватым видом обратилась к своим собеседникам:
– Прошу прощения. Бывший коллега, нужно было ответить.
– Анастасия Павловна, – в голосе Гиндина звучала нескрываемая тревога, – речь шла об Олеге Литвиновиче? У вас громкая связь случайно включилась, нам было слышно.
– Да, а в чем дело? Вы его знаете?
Теперь все четверо заговорили наперебой, но, кроме удивления и горестного беспокойства, в их речах не мелькало ничего, даже отдаленно напоминавшего страх или попытки о чем-то умолчать. Они определенно не знали об убийстве. И скрывать им было нечего.
– Я сейчас сбегаю на кафедру, принесу журнал со статьей, – горячился Димура. – Вы сами увидите. И, может быть, вашим бывшим коллегам будет интересно ее прочитать, там много сведений о жизни Олега и его семьи в последние годы.
– Погоди, Боря, – остановил его менее эмоциональный Илья Гиндин. – В статье ведь только выжимки, то, что мы сочли важным для обоснования основного тезиса. Объем статьи не позволял писать более подробно. А полностью вся информация об Олеге у нас в рабочих материалах. Как раз вчера ко мне приходили насчет Журавлева, ну, того, у которого бабушка и сын погибли во дворе, и я передал все материалы на флешке.
– Вот черт! Ты прав, в материалах намного больше сведений… У меня тоже все в компе, но дома, я же аспирант, мне на кафедре отдельный компьютер не положен, – огорчился Борис.
– У меня тоже дома, – кивнул Лазаренко.
– И у меня, – отозвался Николай.
– А кто к вам приходил? – спросила Настя. – Может быть, можно их попросить срочно переслать материалы на почту… хотя бы мне, а я их перешлю тому, кто мне звонил. Чем быстрее это сделать, тем лучше.
– Конечно, – обрадовался Гиндин. – Капитан Дзюба, такой рыженький, очень любознательный, из МУРа. И полковник Зарубин.
– Сергей Кузьмич? – Настя изобразила радостное удивление. – Знаю его, конечно. Правда, шапочно, но все же.
– Имя он не назвал, только фамилию. Маленького роста, очень подвижный.
– Он! Сейчас, один момент, я ему позвоню.
В принципе, все это уже было совершенно не обязательно, но Насте казалось, что нужно доиграть до логического конца, иначе старательный Димура сейчас отправится на кафедру, застрянет там на какое-то время, потом вернется, начнет показывать статью и все объяснять, и придется делать вид, что читаешь, и снова тратить время. Время, которого нет. Она снова достала телефон. Громкой связи уже не будет, в коридоре шум, но все равно… Аппараты теперь такие, что ничего ни от кого не скроешь. Будем надеяться, что Серега не растеряется.
– Сергей Кузьмич? – произнесла она строгим голосом. – Это Каменская Анастасия Павловна беспокоит, если вы меня помните.
В трубке повисла пауза, и больше всего на свете Настя боялась, что Сережа сейчас начнет громко ржать. Он такой, он может. Балагур и весельчак.
Зарубин откашлялся.
– Да, – ответил он обычным голосом, без всякого хихиканья. – Конечно, я вас помню, Анастасия Павловна. Что случилось?
– Вы вчера беседовали с Гиндиным из ВНИИ.
– Да, и что?
– Понимаете, он дал вам материалы, а у моих коллег из «убойного» потерпевший, который в этих материалах фигурирует. Вы не могли бы поделиться с ними?
– Как фамилия?
– Чья? – растерялась Настя.
– Потерпевшего.
– А-а… Литвинович. Олег.
– Сейчас проверю.
Зарубин чем-то шелестел и пощелкивал, но Настя сильно сомневалась, что он действительно ищет что-то среди документов или в компьютере. Сергей прекрасно знал все, что нужно было знать.
– Да, есть такой, – наконец сказал он. – Тут целый отдельный файл на него, четырнадцать страниц.
– Вы не могли бы…
– Я сам с ними свяжусь, – отрезал Зарубин и отключился.
Коридор постепенно пустел, приглашенные на поминальную трапезу не спеша двигались в сторону столовой.
– Вопрос решился, – объявила
