class="p1">— Нет, — буркнул я и надвинул шляпу.
Кармилла скользнув взглядом по изгваздавшейся в песке «принцессе», покачала головой и отпила коктейль.
— Нужно хорошенько прополоскать нашу кису, иначе нам влепят штраф за хищение пляжного песка. Лексочка, что там грозит за кражу чужой собственности в особо крупных размерах?
— Штраф в размере до 100 гриндольфов или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до шести месяцев, — без запинки отчеканила полицейская. Она лежала на полотенце и обсыхала после купания.
— Зубрилка, — со смаком припечатала Кармилла.
— Да иди ты! — прорычала Лекса и перевернулась на живот, подставляя спину солнечным лучам.
— Лексочка, скажи, — не отставала вампирша. — А каково это? Быть не первой, а шестой? Не единственной, а одной из?
— Ррррр.
Чтобы доконать лейтенанта, Кармилла запела:
Ах ты, красавица шестёрка!
Порой бываешь хороша!
Но как бывает очень часто,
Ты оказалась не нужна!
Робин, покрытый песком и ракушками, выглядел так, будто пережил битву, а не строительство замка.
— Робин, так здорово! Тебе так идут ракушечки, кити-кити! А давайте ещё чем-нибудь тебя украсим! Ты можешь быть принцессой вместо меня!
— НЕТ! — отрезал робот.
Из воды показался макарец и начал планомерное движение в сторону своего шезлонга. Его длинное, угреподобное тело неспешно ползло по песку. Волны мягко обдавали кожу ксеноса, покрытую биолюминесцентными узорами. Он передвигался, опираясь на два щупальца и подтаскивая тело вперед.
И всё бы хорошо, но представители этого вида часто действуют по принципу «вижу цель, не вижу препятствий». Его маршрут пролегал аккурат через центр песчаного королевства, которое почти час возводила Сэша с подсобными рабочими.
— Ой, что вы делаете, кити-кити! Туда нельзя! Мой замо-о-ок!
Не заметив преграды, макарец медленно и неотвратимо прополз по замку, превратив его в унылый влажный холмик.
Сэша начала всхлипывать.
— Волк, так нечестно! Мы же так старались!
Я повернул голову в сторону макарца.
Тот, не заметив причиненных разрушений, продолжил путь к шезлонгу.
Можно сказать, таким макаром.
— Уважаемый, вы кошку обидели, — сказал я.
Макарец наконец остановился, медленно развернул вытянутую голову и уставился на меня мутными глазами. Его кожные узоры замерцали в замешательстве.
— Цель: шезлонг. Препятствий не обнаружено, — сообщил он через вокодер, как будто это всё объясняло.
Сэша всхлипнула громче.
Я вздохнул и подошёл ближе, стараясь не наступить на остатки её «замка».
— Во-первых, препятствие было. Во-вторых, вы его разрушили. В-третьих — это работа Сэши. А когда обижают Сэшу, обижают меня, — сказал я ровным тоном, наклонившись до уровня его глаз.
— Потому что обижать кошку можно только её хозяевам, — тихонько добавила вампирша.
Макарец задумался. Его щупальца судорожно пошевелились, узоры на коже сменили цвет с голубого на тёмно-фиолетовый — видимо, аналог смущения.
— Ошибка. Не учёл локальные объекты. Приношу… извинения… — он произнёс это так, будто слово было ему незнакомо.
Я кивнул и повернулся к Сэше:
— Он не хотел. Просто не заметил. Но готов загладить вину. Как насчет… помощи в строительстве нового замка?
Сэша мгновенно перестала хныкать. Её уши дёрнулись, хвост приподнялся.
— С… с подсветкой⁈ — неуверенно уточнила она, рассматривая узоры на коже нового помощника.
Макарец медленно кивнул, а узоры побледнели.
Видимо, сообразил, во что ввязался.
— КИТИ-КИТИ, ДАВАЙТЕ СТРОИТЬ ЗАМОК С ВОЛШЕБНЫМИ ОГОНЬКАМИ! — Сэша уже прыгала вокруг него, забыв про все обиды.
Я вернулся к своему шезлонгу, а пришелец начал медленно, но неотвратимо превращаться в новое фортификационное сооружение.
— Ах, мой дорогой, — восхитилась вампирша. — Я знала, что ты не дашь нас в обиду! Даже если очень хочется!
Пшшшш-клцк! — я открыл новую банку пива и достал из сумки планшет.
Решил снова проверить, что там с дронами.
Выбрал рандомную камеру и стал смотреть «телешоу».
Наблюдение велось за семьей людей, расположившейся на широком пледе. Глава семейства, мужчина внушительных габаритов, с благоговением достал из пластиковой корзины чебурек размером с небольшую подушку.
Едва он поднёс его ко рту, как рядом приземлилась стая перунианцев. Один из них, с особо наглым хохолком, издал оглушительный крик прямо в ухо человеку. Пока тот отвлекся, второй перунианец взмахнул крыльями, подняв в воздух тучу песка, а третий, самый проворный, молниеносно выхватил чебурек прямо из ослабевших рук и взмыл в небо под победные крики сородичей.
Мужчина несколько секунд смотрел в небо, после чего произнёс слова, полные вселенской скорби:
— Проклятые чайки-мутанты!
Отчет дрона «Стрекоза-7»:
Объект: Перунианцы (организованная преступная группа).
Опасность: Гастрономическая.
Уровень угрозы: Ваш обед в опасности.
Я переключился на следующую камеру.
Огромный гвок, жабоподобный пришелец с десятком глаз, пытался поставить пляжный зонтик. Но его тучное тело не позволяло наклониться, а влажные лапы постоянно соскальзывали с шеста. После пятой попытки зонтик сломался, а гвок в сердцах плюхнулся на него, превратив в блин. Я вздохнул. Этот увалень напомнил Джин-чана — бурильщика с моей «Саламандры». Да, знаю, тот экипаж никогда не был моим. Просто воспоминания настоящего владельца моего тела. Но я уже давно перестал пытаться отделить себя от своего прототипа.
Отчёт дрона «Цикада-11»:
Объект: Неуклюжий гвок.
Опасность: Низкая.
Уровень угрозы: Возможно, представляет опасность для пляжного инвентаря.
Так, посмотрим что у нас поближе к морю, не движется ли к берегу какая-нибудь подозрительная яхта… Хм, нет, не движется. Камера показала идиллическую картинку.
Молодая пара людей устроила романтический пикник у самой воды.
Вскоре они пошли купаться и начали весело плескаться.
Рядом расположилась семья ихтосийцев — рыбоподобных гуманоидов, типа шерифа.
Ихтосийка с голубоватой чешуёй сидела на мелководье, а самец нежно поглаживал её по животу.
— Смотри, милый, — прошептала девушка своему парню, — как это романтично! У них тоже любовь! Они такие милые! Наверное, он делает ей предложение, — эту часть она добавила с явным намёком.
В эту секунду рыбоголовая самка выгнулась и с громким «плюх!» выпустила в воду огромное, плотное облако блестящей икры.
Следом за ней самец, без тени смущения, деловито выпустил в воду молоки, оплодотворяя кладку. Прозрачная вода вокруг человеческой пары мгновенно превратилась в мутный, киселеобразный суп из миллионов будущих мальков. Парень выругался. Девушка посмотрела на свои ноги, которые теперь утопали в колышущейся икре.
Романтика испарилась, а вот визг только начался.
— Мы сторонники естественного размножения, — с извинением в голосе сказала самка ихтосийца. — Не волнуйтесь, сейчас всё унесёт в море… а для
