Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Джо было интересно, воспринимает ли ее кто-нибудь из соседей до сих пор как ту девочку, которой она была раньше, – рыжую тихоню с чопорной властной матерью. Девочку, чья мама выбирала ей одежду и писала записки, чтобы освободить ее от уроков физкультуры. Девочкой, которую дети в девятом классе называли Кэрри.
Такое не забывают никогда, как и то, что от тебя воняет, или что родители стригут тебе волосы дома. Джо носила это унижение в себе тридцать три года. Оно стало частью ее самой.
Когда в старших классах ее впервые назвали Кэрри, она не поняла, почему. Казалось вполне правдоподобным, что девочка, прошептавшая это слово, просто забыла ее имя. Джо никогда не привлекала к себе внимания. Она рано поняла, что если молчать и не двигаться, люди часто забывают о твоем присутствии. С такой матерью, как у нее, это казалось правильной стратегией; каждое движение привлекало внимание к какому-то ее недостатку, который нужно было исправить. В конце концов, Джо была уверена – она выпорхнет на свободу вслед за своими братьями. А пока она изо всех сил старалась оставаться незамеченной.
И вот однажды все в школе уставились прямо на нее.
– Кэрри? – переспросила она девочку, которая пробормотала это имя, когда они стояли бок о бок у раковины в туалете.
– Как в книге, – пояснила девочка, закатив глаза, как будто все остальные в девятом классе ее читали. Это откровение ничего не значило для Джо. Она прослонялась по школе до конца учебного дня, а когда прозвенел последний звонок, побежала через весь Маттаук в библиотеку, достала с полки экземпляр «Кэрри» и помчалась домой без остановок. В общей сложности пришлось пробежать восемь километров, но Джо пришла домой раньше, чем ее мать успела что-либо заподозрить.
В тот вечер она заперлась у себя в спальне, игнорируя требования матери открыть дверь, и прочитала сцену, после которой все поняла. Шестнадцатилетняя Кэрри, чокнутая мать которой блюдет ее целомудрие, убеждена, что умирает, когда у нее начинаются первые месячные. Пока Джо дважды перечитывала главу, все ее тело горело от стыда. Она поняла, что произошло. Подлиза Эллен Гудвин сдала ее за минуту славы.
Лишь спустя годы Джо прочитала остальную часть «Кэрри». Она задавалась вопросом, что бы произошло, если бы она не отложила книгу тогда, в школе. Она подозревала, что все могло бы сложиться иначе для нее и совсем иначе для Эллен Гудвин.
Эллен сидела перед ней за два дня до этого, когда Джо почувствовала, как из нее что-то течет посреди урока алгебры. Она сразу же поняла, что это. Мать не пускала ее на уроки гигиены, которые посещали другие дети, но не для того, чтобы оставить Джо в неведении, а чтобы она могла сама объяснить все дочери самыми цветистыми словами.
Джо до сих пор вздрагивает, когда вспоминает, как ее мать наклонилась вперед и сжала руки Джо, словно сообщая ей какую-то тайну.
– Скоро у тебя начнутся месячные, – объявила она тихим, вкрадчивым голосом. – Это особенный день в жизни каждой девочки. В этот день ты становишься женщиной.
Джо в ужасе отпрянула. Она не хотела вступать ни в один клуб, в котором состояла ее мать. Когда она увидела, что густо накрашенные мамины губы больше не улыбаются, она изо всех сил постаралась скрыть свои чувства. Это оказалось нелегко. Потому что она рассказала еще много чего. Очень много. В течение часа женщина, которая учила Джо сидеть прямо, изящно скрещивать ноги и вести себя как леди, сообщила ей (в гораздо более изящных выражениях), что кровь будет сочиться из ее влагалища раз в месяц до тех пор, пока Джо не выйдет замуж за мужчину, которого она «очень любит», и тогда он использует свой пенис, чтобы наполнить ее влагалище своим «семенем». Затем на девять месяцев она превратится в голодную, монструозную, «сияющую» версию самой себя, пока из нее не выскочит «чудесный маленький ребеночек» и кровь снова не начнет извергаться. Что оказалось еще страшнее, мать Джо дала понять, что весь процесс может быть запущен, если Джо хоть раз ослабит бдительность. «Мальчики, которые не в состоянии сдержаться», будут делать все возможное, чтобы обойти ее защиту, а у девочек, которые не проявляют осторожность, в итоге появляются дети, которых они не могут прокормить, болезни, которые невозможно вылечить, и их жизни остаются разрушены навеки.
В конце беседы Джо разрыдалась.
– Боже мой, Джозефина, в чем дело? – Ее мать прочитала несколько книг о том, как общаться с подростками, и не могла понять, что пошло не так. – Все мы через это проходим.
– Нет, – настаивала Джо, сжимая кулаки на коленях, – только не я. – Ни один из ее тайных планов побега не предусматривал заботу о протекающих интимных местах пять дней в месяц. И в самых страшных кошмарах она не представляла себе жизнь, в которой будет защищать дырочку, о существовании которой она едва знала, от похотливых мальчишек, сочащихся гнойников и пищащих младенцев.
– Именно ты, – твердо признесла мать. – Этого никак не избежать. Это просто часть того, чтобы быть женщиной.
– Это мы еще посмотрим, – ответила Джо.
Последующие три года были наполнены ужасом, так как Джо ждала, когда пророчество ее матери сбудется. Хотя она никогда не общалась с другими девочками, она подслушивала их разговоры и к началу девятого класса знала, что большинство из них посетило «проклятие», как они его называли. Джо молилась, чтобы проклятие обошло ее стороной, как, например, у ее тети Эйми так и не выросли зубы мудрости. Вместо этого оно ждало, пока ее бдительность ослабнет. И нанесло удар, когда она меньше всего этого ожидала, прямо посреди урока алгебры, навсегда испортив ее лучшие джинсы Forenza.
Она продолжала сидеть на стуле после того, как все остальные дети вышли из класса, пока не остались только она и Эллен Гудвин. Джо лишь смутно осознавала, что Эллен не отходит от стола мисс Абрам. Ее мозг больше не мог обрабатывать шквал раздражителей внешнего мира. Она чувствовала жар и головокружение. Вся ее нервная система гудела, перегруженная страхом.
Позже Джо вспоминала обеспокоенное выражение лица мисс Абрам, когда учительница внезапно склонилась над ее стулом, и багровый след, оставшийся на стуле, после того как учительница вместе с Эллен уговорила Джо встать. Затем обстановка сменилась, словно прошло много времени, и она обнаружила, что плачет в кабинете директора, а вокруг талии у нее обернута шаль мисс Абрам. Проходившие мимо мужчины старались не обращать на нее внимания. А женщины в приемной улыбались и пытались поднять ей настроение.
– Это случается со всеми нами рано или поздно, – прошептала одна из школьных
- Девушка из золотого атома (сборник) - Рэй Каммингз - Ужасы и Мистика
- Сборник 'Пендергаст'. Компиляция. Книги 1-18' - Дуглас Престон - Детектив / Прочее
- Большая книга ужасов. Самые страшные каникулы (сборник) - Елена Арсеньева - Ужасы и Мистика
- Дом над прудом - Брайан Ламли - Ужасы и Мистика
- Вампир. Английская готика. XIX век - Джордж Байрон - Ужасы и Мистика
- Милые мордочки, лапки-царапки - Танит Ли - Ужасы и Мистика
- Каникулы в джунглях (Книга-игра) - Роберт Стайн - Ужасы и Мистика
- Человек, который знал слишком много (рассказы) - Гилберт Честертон - Детектив
- Мерцание во тьме - Стейси Уиллингхэм - Детектив
- Помоги моему врагу - Инна Разина - Детектив