— Это своего рода благотворительность? — перебила я, на что Виктор только неохотно пожал плечами. — Я приятно удивлена! А в свободное время, чем любишь заниматься?
— Мой друг не хило гоняет на ралли. Вот там и проводим выходные, хотя их бывает не так много. В основном, я нахожусь в клубе! А чем ты занимаешься? Давай-ка в двухстороннем порядке узнавать друг друга! — настойчиво сказал Виктор, в упор уставившись на меня.
Под его взглядом, я чувствовала себя обнаженной. Казалось, Виктор видит меня на сквозь, и моя ложь, четко читается на моем лице. Хотелось спрятаться от его пристального взгляда. Я, конечно, продумывала ответы на всевозможные вопросы, но сейчас, почему-то, они россыпью разбегались в голове, и ничего толкового на ум не приходило, лишь появлялась жгучее желание говорить правду. Его глаза вселяли в меня доверие и пробуждали совесть, с которой у нас был отдельный договор. Молчание с моей стороны затягивалась и становилась странным. Осушив полностью бокал, я медленно, с губ, стерла капельку вина большим пальцем, краем глаза замечая, как дернулся кадык Виктора. Я отвела взгляд в сторону двора, рассматривая зелень и одновременно пряча от его лицо.
— Я имею свой небольшой магазин нижнего белья. Мне нравиться делать женщин красивыми и уверенными в себе. Нижнее белье, оно как высшее образование, его не видно, но уверенности девушкам придает!
— Хм… Красиво! Замужем? — наклонив набок голову, неожиданно задал такой вопрос Буров.
Я громко рассмеялась, скорее от шока, а в следующую минуту резко замолчала, прокашлявшись несколько раз.
— Нет, не замужем! — Коротко ответила на вопрос, надеясь, что на этом мы эту тему закроем, ибо говорить, в самом деле, было сложно.
— Была?
— А ты? Женат? Разведен? В отношениях? — перевела стрелку на мужчину, быстро задавая череду вопросом. Вот сейчас посмотрим, как честен он!
Виктор вначале призадумался, озираясь по сторонам. Погода начинала портиться, ветер поднимался, а за ним появлялись серые, грозные тучи. Появлялась ощущения долгожданной прохлады, хотя всего полчаса назад, стаяла удушливая жара. Листья зелени, все сильнее шелестели, добавляя мрачности моменту, словно сама погода была не рада моему нахождению здесь. Зеленая ограждения из роз, стало нервно колыхаться от ветра.
Виктор наклонился к столику, взял в руки бутылку вина и разлил по бокалам оставшуюся рубиновую жидкость. Казалось, он оттягивает момент ответа. Как и меня, его что-то останавливала от рассказа, не смотря на его открытость и прямые заигрывания. Значит, ему тоже есть что скрывать, и, к сожалению, меня это не радует.
— Я был женат! — неохотно начал он, и остановился, отпивая вино. — Мы поженились, когда нам обоим было по восемнадцать лет. Юношеский максимализм! Казалось, наша любовь сильная и ее невозможно разрушить. Но как показала жизнь, все не вечно, и не стоит требовать от другого человека то, что сам испытываешь к нему! Женатым, я пробыл ровно пять месяцев, а затем моя жена решила, что семейная жизнь не для нее! Она хотела свободы, хотя до этого мы оба хотели другого, и шли в этом направлении вместе! Но, знаешь, для меня это хороший урок в жизни и я понял, что молодость и дана нам для ошибок, проб, и нахождения своего место в обществе! Ну, как то так!
Это было немного неожиданно, то, что он рассказал. Я знала, что он разведен, это было в деле, но обстоятельства были неизвестны. Я то думала, что все как у всех: измены, ссоры, дележка имущества, а Буров как оказалось, был совершенно в иной ситуации. Мне даже стало его немного жаль. По интонации, которой он рассказывал про свою хоть и кратковременную, но жену, было понятно, что эта рана еще не зажила, хотя прошло очень много времени. Он любил ее! А она, как видимо, нет, или не так сильно! А я еще корю себя за то, что не могу отпустить свою обиду на бывшего мужа! Хотя мы сделали этот шаг в довольно взрослом возрасте!
— Это была твоя первая любовь? Да?
— Да… — Виктор ответил с многотонной грустью в голосе.
И тут, порыв ветра сорвал ветку розы со стены беседки и та, резко подбросилась вверх и стебанула меня по обнаженному плечу, больно впиваясь в меня мелкими шипами. Я вскрикнула, но постаралась сильно не дергаться, чтобы не причинить еще больше боли. Виктор сорвался с кресла и в секунду оказался рядом со мной, осторожно освобождая мою руку от огненной боли. Мелкие и крупные шипы глубоко вцепились в кожу, и отцеплять их от меня было не просто. Я не кричала, лишь молча стискивала зубы, пытаясь сдержать просящиеся слезы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Потерпи немного, маленькая! Я сейчас… Осталось немного… — Отделяя меня от розы, Виктор тихо успокаивал своим шепотом. Это помогало, отвлекая от боли. Это было мило и в голосе было столько нежности и заботы, что невольно становилось легче.
Вытаскивая шипы, мужчина нежно прикасался своими руками к моей коже, что не оставалось без внимания моего организма. Я забыла про боль, чувствуя только его руки и запах его парфюма. Пульс стал расти, дыхания учащаться, а близость становилась пыткой. Виктор снял последнюю веточку с моей руки и погладил то место, где остались царапины. Я сглотнула тягучую жидкость во рту и перевела взгляд с плеча на обеспокоенное лицо мужчины. Он стаял слишком близко. Я чувствовала на себе его горячее дыхание. Буров согнулся к моему лицу и между нами остались пару сантиметров, которые быстро сократил мужчина, стоило мне облизать сухие от дыхания губы. Боль от шипов мгновенно ушла, на смену приводящая неистовое удовольствие от мягких губ Виктора. Мы пришли опять к тому, от чего отошли буквально час назад. Это словно некое сильное притяжения наших тел, неподвластное нам обоим! Виктор истязал мои губы, делая наш поцелуй все глубже, лаская своим языком мой. Я обхватила мужчину за шею, перебирая пальчиками волосы на затылке. В этот момент, я словно была в другом месте. Словно нет и приказа, что я обязана выполнить. Меня просто необъяснимо тянуло к этому человеку, давая установку не думать о работе. Но действительность все равно отрезвляло!
Страсть с моей стороны стала угасать, что не осталась без внимания Виктора. Он остановился и нехотя оторвался от меня, тяжело дыша в мои полураскрытые губы. С каждой минутой близости с Виктором, холодный разум меня покидал.
— Прости… Хотел тебя пожалеть… Да… — сбивчиво говорил Виктор, останавливаясь на каждом слове. Он встал и погладил свои волосы, отворачиваясь ко мне спиной. — Начинается дождь. Раз поход на речку сегодня отменяется, может, поедем в город? Дорога с поселка песчаная, если начнется сильный дождь, нам придется остаться здесь.
— Ой, нет! — сильно дергано и быстро получилось. Остаться здесь наедине мне совершенно не хотелось. Точнее может быть и хотелось, но это было бы не правильно! — То есть, да! Давай поедем в город.
Виктор повернулся вполоборота и, наклонив голову на бок, сказал:
— Я знаю тебя пару часов, а кажется, что мы знакомы уже давно! Мне не хочется с тобой расставаться и я не понимаю, что это такое!
Я ошарашено смотрела на его грустные и задумчивые глаза. Виктор смотрел исподлобья, засунув руки в карманы шорт. Его признания, шло вразрез с его внешностью, манерой поведения. Виктор — самец! От таких, обычно и ждешь подвоха в отношениях и словах. А здесь я верю, целиком и полностью! Каждому слову! И чувствую к нему тоже самое. Только об этом я ему не скажу.
На его слова, я не нашла что ответить, поэтому молча перевела взгляд на свое израненное плечо, что огнем горело от царапин. Раны были не глубокие, но из них все равно сочилась алая кровь. От сильных порывов ветра я съежилась и обняла себя руками. Стало прохладно, а Виктор стаял на самом сквозняке и даже не шелохнулся от ветра.
— Ладно, пойдем в машину! — спокойно предложил Виктор и помог мне встать, поддерживая за здоровую руку.
Мы вместе бежали до машины, укрываясь от крепких капель дождя. Погода все ухудшалась. К ветру и дождю, прибавились раскаты грома и яркие вспышки молний. Лес шумел. Деревья наклонялись низко, и казалось, вот — вот, переломаются напополам. Жутко. Виктор, посадив меня в машину, побежал закрывать окно и дом. Из машины практически ничего не было видно. Дождь лил стеной, и я уже не понимала, сможем ли мы уехать из этого поселка. Виктор прибежал весь мокрый, с ног до головы. С волос на лицо стекали тонкие струйки воды, а одежда насквозь промокла. Он наклонился вперед в мою сторону и потянулся к бардачку, из которого достал небольшое полотенце, скрученное в трубку. Буров развернул его и протянул мне. Взяв мягкое полотенчико, я промокнула им лицо и руку, где жгли ранки. В это время, Виктор рукой смахнул с лица капли, и завел машину. Дождь немного стал стихать, но все равно был сильный.
