Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мы заходим в теплое помещение ресторана. Почти все столы заняты. На покрытых коврами диванах развалились блондинки с будто глаженными утюгом волосами. Что меня бьет сразу и наповал, так это обилие смелых декольте не по погоде. Хорошо вылепленные известным всей Москве хирургом-боливийцем бюсты выставлены напоказ, как витрины с драгоценностями.
«В царство свободы дорогу грудью проложим себе» — вспоминаются слова революционной песни. Щедрые дары боливийца украшены золотом, а иногда и бриллиантами, которые смотрятся несколько неуместно в сельском ресторане. Я дальнозорким глазом полководца окидываю поле битвы. Преобладают простенькие подвески Bulgari и Chopard. Девушки как будто вышли из одного инкубатора. Зато все сразу знают, сколько уплачено и где куплено. Можно даже обсудить, кто больше выцыганил скидку.
Меня удивляет, что столики разобраны строго по по-новому признаку. Девушки сидят отдельно, мужчины — отдельно. Все старательно делают вид, что пришли сюда просто пообщаться, по-свойски, по-деревенски. Однако напряжение, связывающее столы, ощущается просто физически. Видно, скоро начнется броуновское движение между столами и станет более очевидно, кто за чем пришел.
За соседним столиком сидят две нимфетки, едят конфетки. Обе — карикатуры на «бабушку» Шанель: аккуратненькие костюмчики с бахромой вокруг воротника и карманов, стеганые сумочки на цепочке. Как будто спешат вырасти и позаимствовали наряды в маминых шкафах.
Девушки постарше, наоборот, стилизуются под нимфеток: голые животы, курточки с игривыми надписями… Одна из них повергает меня в шок. На спине у барышни написано: «The Master in Oral Performance». Я краснею и отвожу глаза. Но перед этим не могу удержаться от любопытства и заглядываю в лицо мастерице. Ничего особенного, нормальное лицо с пухлыми щеками и наивно-детским выражением. Интересно, знает ли она английский?
Через два стола от нас пирует с друзьями хозяин конкурирующего магазина — высокий парень с шальными глазами. Похоже, его тут все знают: к его столику постоянно подходят люди, шумно целуются, громко смеются… Я невольно думаю: вот наш Лев Сергеич брезгует такими местами, не хочет светиться, ленится выходить в народ. А зря. Если клиент не идет в магазин, хозяин магазина должен идти к клиенту. Глядишь, так ненароком и продашь пару-другую камешков.
Павел прерывает мое откровенное разглядывание публики. Нужно что-то заказывать. Он пытается взять реванш за унижение на автостоянке и изображает завсегдатая. Официант, впрочем, игру не поддерживает и смотрит на нас строго.
— Мы будем есть плов, — решает Павел. — А на закуску — зелень и соленые опята.
Я отвлекаюсь. Пусть заказывает, что хочет.
Вокруг все едят. Причем много. Время позднее, но, видимо, заветы доктора Волкова — не есть после шести — перестали волновать Рублевку. Все сначала похудели, потом как-то успокоились и снова принялись за еду. Что еще делать русскому человеку зимой в деревне?
И вдруг я слышу нечто, что буквально заставляет кровь застыть в жилах. За моей спиной заливисто смеется девушка. Еще не обернувшись, я знаю, что это Майка. Что она делает здесь так поздно?
Я осторожно отодвигаю стул и смотрю через плечо. Майка сидит за столом с известным всей Москве плейбоем — сорокалетним ресторатором Сашкой. Сашка слегка лысоват, немного потрепан, но обаятельно сверкает покрасневшими глазами. Издалека видно, что он нацелился на Майку. Я бы за нее порадовалась, если бы от моих клиенток не знала, что Сашка поставил перед собой цель — перетрахать всех красоток города. О чем громогласно хвастается на всех тусовках.
Я решительно встаю и направляюсь в туалет. По дороге делаю знак Майке пойти со мной.
— Ну, что? — недовольно спрашивает Майка, едва за нами закрывается дверь. — Ты опять будешь мне мешать?
— Майка, ты с ума сошла! Ты знаешь, какая у него репутация?
— Ну и что? Его просто никто не понимает. Он такой замечательный, веселый, щедрый! Так здорово рассказывает анекдоты!
— Да он здесь их рассказывает всем каждый вечер!
— А я их слышу в первый раз. И вообще, что мне его репутация? Если кому-то с ним не повезло, это не значит, что и у меня не получится. У меня все будет по-другому!
В голосе Майки надтреснутым хрусталем звенит слеза. Я поворачиваюсь и ухожу. Я ей не родная мать, в конце концов.
Нет, я не могу это так оставить!
Уже через секунду я снова в туалете. Хватаю ошалевшую Майку за обе руки, выпихиваю в коридор, велю принести ее шубу.
— Ты немедленно выходишь и ждешь меня ровно две минуты. Мы едем в Москву.
Павел как раз приступил к плову, поэтому мое решение ехать обратно не вызывает у него особого восторга. Но я непреклонна. Он торопливо заглатывает последние рисинки, наскоро запивает холодной водой (как бы не стало плохо!) и с недовольной миной идет за мной. Видимо, сегодня вечер разочарований: Майка в горе оттого, что я увела ее от мечты, Павел — от неожиданной разлуки с пловом. Одна я, как уборщица, выметаю окурки из человеческих душ. Спасибо мне вряд ли за это скажут. Да мне и не надо.
Едем молча. Завозим Майку, потом меня. Думаю, после сегодняшнего Павел больше не захочет со мной встречаться. Прервать мужчину во время еды — все равно что остановить женщину на пути в ювелирный магазин.
У подъезда — знакомая фигура. Слава богу, сейчас темно. Павел отъезжает, не заметив Василия. Зато Василий прекрасно разглядел Павла.
— Кто это?
— Да просто попутная машина. Видишь, даже желтая. Под такси стилизуется.
— Мне не нравится, что ты ездишь так поздно со случайными людьми. Ты лучше мне звони, я за тобой буду заезжать.
Этого мне еще не хватало!
— Что ты меня допрашиваешь? И вообще, что ты здесь делаешь?
— Захотелось тебя увидеть. Кроме того, я заметил в прошлый раз, что у тебя свет не горит в ванной. Решил починить. Видишь, даже инструменты взял. У тебя ведь наверняка нет даже отвертки?
Я колеблюсь. Василий мне нравится, хотя говорить нам особо не о чем. Развитие отношений не кажется многообещающим, и я прекрасно понимаю, что чем дальше, тем меньше общего у нас будет.
С другой стороны, зачем гнать хорошего человека? И мы идем в дом.
Василий Федорович меня удивляет. Обычно он не любит чужих людей и демонстративно уходит в другую комнату спать. Своего тезку он признал сразу и безоговорочно. Даже перевернулся на спину и позволил почесать себе живот. Такое доверие встретишь не часто. Я ощутила укол ревности.
— У него совсем нет гордости, — замечаю я.
— Да она ему не нужна. Гордость обычно служит самозащитой. А этого кота так любят! От кого ему защищаться?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Исход контракта 2 (СИ) - Мария Зябликова - Остросюжетные любовные романы
- Частица твоего сердца - Эмма Скотт - Прочие любовные романы / Остросюжетные любовные романы
- Я должна кое-что тебе сказать - Кароль Фив - Остросюжетные любовные романы / Триллер
- Проклятие орхидей - Елена Владимировна Гордина - Детектив / Остросюжетные любовные романы
- Невольница. Книга 2 - Ривенс Сара - Остросюжетные любовные романы
- Ненавижу своего мужа - Мария Андреевна Владыкина - Короткие любовные романы / Остросюжетные любовные романы / Современные любовные романы
- Ложь во спасение - Линда Ховард - Остросюжетные любовные романы
- На зависть всем, или Меркантильная сволочь ищет своего олигарха - Юлия Шилова - Остросюжетные любовные романы
- Вуду - Кристин Аллен - Прочие любовные романы / Прочее / Остросюжетные любовные романы / Современные любовные романы / Эротика
- Закон обратного волшебства - Татьяна Устинова - Остросюжетные любовные романы