Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вы имеете в виду Оскара Уайльда?
— Естественно, я имею в виду Уайльда.
— Он последнее время не так часто бывает у миссис Стокер.
— Да и вам не стоит, если вы цените свое сердце. Моя протекция не может защитить от всего.
Годалминг мрачно кивнул, но у него были причины для продолжающихся визитов на ночные приемы Флоренс Стокер.
— Где-то у меня лежал отчет о делах мистера Оскара Уайльда, — сказала Ратвен, ткнув пальцем в пирамиду бумаг. — Его передали под мою личную ответственность, как писателя, дабы я мог с интересом следить за развитием и здоровьем наших лучших творческих умов. Вам будет приятно знать, что Уайльд принял вампиризм с энтузиазмом. Сейчас же большую часть своего времени он проводит, вкушая кровь юношей, это даже несколько затмило его эстетический пыл, и Уайльд совсем потерял интерес к фабианскому социализму, с которым, к сожалению, флиртовал в начале года.
— Вы явно питаете к нему интерес. Я же всегда находил его утомительным. А эта привычка хихикать, прикрывая рукой плохие зубы!
Ратвен рухнул в кресло и пригладил длинные волосы. Премьер-министр одевался почти как денди, преданный причудливым манжетам и галстукам-шарфам. В «Панче» его называли «совершеннейшим мургатройдом».
— Мы размышляем над ужасающей возможностью того, что Альфред, лорд Теннисон, будет веками держать за собой титул поэта-лауреата. Проклятие, только представьте, «Локсли-Холл шестьсот лет спустя»! Да я лучше стану пить уксус, чем жить в Англии, допустившей такой ужас, вот и ищу благоприятную альтернативу подобной перспективе. Если бы все было иначе, Годалминг, я бы выбрал участь поэта, но, увы, тираническая судьба с бесценной помощью принца-консорта приковала меня к скале бюрократии, и теперь орел политики выклевывает мне печень.
Тут Ратвен поднялся и подошел к книжным шкафам, где и остался стоять, рассматривая любимые тома. Премьер-министр наизусть знал довольно большие отрывки из Шелли, Байрона, Китса и Кольриджа, мог извергнуть из себя куски из Гете и Шиллера в оригинале. Сейчас же он пылал энтузиазмом к французам и декадентам. Бодлер, де Нерваль, Рембо, Рашильд, Верлен, Малларме; большинство из них, если не всех, принц-консорт с удовольствием посадил бы на кол. Ратвен считал, что скандальный роман «Наоборот» Жориса Карла Гюисманса обязан прочитать каждый школьник, а в идеальном мире вампирами становились бы исключительно поэты и художники. Тем не менее ходили слухи, что после обращения творческие способности в людях затухали. Гордый филистер, Годалминг скорее предпочел бы охотничий пейзаж на стене любым обоям от Уильяма Морриса и никогда не страдал ничем, даже отдаленно напоминающим художественную склонность, а потому подтвердить данный феномен не мог.
— Но, — сказал премьер-министр, поворачиваясь, — из нас, старейшин, у кого еще найдется достаточно остроумия и разума, дабы служить посредником между принцем Дракулой и его подданными и держать воедино новую империю живых и мертвых? У безумного сэра Фрэнсиса Варни, которого мы спровадили в Индию? Не думаю. Ни один из карпатских аристократов также не подходит: ни Йорга, ни фон Кролок, ни Мейнстер, ни Тесла, ни Брастов, ни Миттерхауз, ни Вулкан. А что говорить о целующем ручку Сен-Жермене, везде сующемся Виллануэве, самонадеянном Коллинзе, непроницаемом Вейланде, фигляре Барлоу, скользком Дювале? Как сказали бы шотландцы, «hai mi doots».[8] Это точно. И кто остался? Бледный и совершенно неинтересный Карнштейн, все еще скорбящий по своей глупой заколотой девчонке? А дамы? Боже мой, женщины-вампиры! Настоящая стая брызжущих пеной кошек! Леди Дакейн и графиня Сара Кеньон, по крайней мере, англичанки, правда, у них на двоих нет и унции мозгов. Но графиня Залеска из Румынии, Этелинда Фионгала из Ирландии, графиня Долинген из Граца, княжна Аза Вайда из Молдавии, Эржбета Батори из Венгрии? По моему мнению, ни одна из титулованных распутниц не подойдет ни принцу-консорту, ни народу Британии. Можно с таким же успехом дать работу одной из этих безмозглых тварей, которыми Дракула пренебрег, дабы жениться на пухленькой Вики. Нет. Среди старейшин остаюсь только я. Вот он я: лорд Ратвен, странник и острослов. Безземельный англичанин, так долго отсутствовавший на родине, но теперь призванный на службу своей стране. Кто бы мог думать, что я займу кабинет Питта, Пальмерстона, Гладстона и Дизраэли. И кто может унаследовать мое место? Apres moi le deluge, Годалминг. После меня хоть потоп.
Глава 8
ТАЙНА ДВУХКОЛЕСНОГО ЭКИПАЖА
Борегар шел в тумане, обдумывая факты, полученные во время дознания. Члены клуба ждали полного отчета, а потому он чувствовал необходимость привести данные в надлежащее состояние, то есть в порядок.
Его скитания не были случайными: от Института рабочих юношей он прошелся по Уайтчепел-роуд, свернул вправо на Грейт-Гарден-стрит, затем налево, на Чиксэнд-стрит. Ноги сами принесли его на место недавнего убийства. Несмотря на тяжелый, взбитый, словно масло, туман и панику из-за Серебряного Ножа, улицы полнились народом. С приближением полночи в городе появились не-мертвые. Ярко светились пабы и мюзик-холлы, забитые смеющимися и кричащими людьми. Торговцы предлагали ноты популярных песен, фиалы с «человеческой» кровью, ножницы, королевские сувениры. Каштаны, жаренные на огне в бочках, стоящих на Олд-Монтегю-стрит, продавались как «новорожденным», так и «теплым». Вампирам не требовалась еда, но от привычки время от времени перекусывать трудно избавиться. Мальчишки продавали причудливо иллюстрированные газеты с натуралистичными подробностями, появившиеся с пылу с жару после дознания по делу Лулу Шон. То тут, то там виднелись группы констеблей в униформе, по большей части «новорожденных». Борегар предположил, что теперь полицейские обязаны проверять любых подозрительных личностей, шатающихся близ Уайтчепела и Спиталфилдз, что становилось серьезной проблемой для стражей порядка, так как в этих районах добропорядочных граждан не водилось сроду.
Шарманка перемалывала воздух: звучала ария «Забери пару алых глаз» из оперы Гилберта и Салливана «Вампиры Венеции, или Дева, Тень и Лезвие». Песня казалась подходящей обстановке. Прямо скажем, дева и лезвие в расследовании явно присутствовали, а тенью служил убийца, скрытый туманом и кровью.
Несмотря на свидетельство доктора Джекила и вердикт Бакстера, Борегар не отбрасывал возможность того, что преступления были делом разных рук, вроде удушений тхагов или казней Каморры. Если убийца хотел только лишить жертву жизни, то не слишком ли много увечий ей нанес? «Пэлл-Мэлл Газетт» отважилась на вывод, что жестокая избыточность преступлений напоминала ацтекский ритуал. Более того, у Борегара она вызвала воспоминания о случаях в Китае, Египте и Сицилии, связанных с секретными обществами. Такие зверства преследовали цель не просто устранить врага, а также оставить послание единомышленникам жертвы и тем, кто мог стоять за ними. В столице кишели различные тайные организации и их агенты; вполне возможно, что франкмасоны уже поклялись продолжить крестовый поход Абрахама Ван Хелсинга против принца-консорта и его потомства. В каком-то смысле, являясь членом клуба «Диоген», Борегар и сам был представителем подобной фракции; тайный совет разделился, разрываясь между верностью королеве и подозрительным отношением к лорду-протектору.
Зоркие глаза местной публики уже приметили хорошую одежду Чарльза, но их обладатели держались подальше. Борегар следил за часами в сюртуке и бумажником во внутреннем нагрудном кармане. Повсюду были проворные пальцы и длинные острые когти. «Новорожденные» нуждались не только в крови. Чарльз периодически взмахивал тростью, отражая недобрые предзнаменования.
Вампир с толстой шеей и ботинками двенадцатого размера прохлаждался напротив того места, где убили Лулу. Он довольно нерешительно пытался изображать обыкновенного зеваку, а не детектива, дежурящего здесь на случай, если старая поговорка об убийце, который всегда возвращается на место преступления, — правда. Вокруг дверей Космински все вычистила до блеска полиция и любители сувениров. Борегар попытался представить последние секунды жизни вампирши. Констебль, чье скучное дежурство прервало появление явного злоумышленника в плаще, поднялся с места. Борегар тут же показал свою карточку. «Новорожденный» увидел слова «Клуб „Диоген“» и разыграл целую пантомиму, одновременно отдавая честь и ухмыляясь. Потом он встал перед дверью, загородив Борегара от улицы, словно наблюдатель, работающий на подхвате у взломщика.
- Кофе, можжевельник, апельсин - Софья Ролдугина - Мистика
- Проклятая корона - Мэй Сейдж - Любовно-фантастические романы / Мистика
- Власть Веры - Регина Грез - Мистика / Остросюжетные любовные романы / Современные любовные романы
- Вековуха. Беляна из рода Рарога - Елена Геннадьевна Бабинцева - Мистика / Прочие приключения / Повести / Периодические издания / Фэнтези
- Прекрасная тьма - Ками Гарсия - Мистика
- Столовая Гора - Андрей Аратович Хуснутдинов - Детективная фантастика / Мистика
- Хранить вечно. Дело № 1 - Борис Борисович Батыршин - Альтернативная история / Мистика / Попаданцы / Периодические издания
- Пряный кофе - Софья Ролдугина - Мистика
- Отринутые смертью - Сергей Махнев - Боевая фантастика / Мистика / Повести / Периодические издания / Фэнтези
- Черный Дракон - Елена Коровина - Мистика