Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Говоря так, он шутя легонько ударил мальчика по голове, после чего тот побежал вниз по лестнице. Подойдя к койке, Калган опустил на нее свое тяжелое тело и посмотрел на священника.
— Мальчишки, — сказал Калган, качая головой. — Устраивается праздник, им дается знак ремесла, и они вдруг ждут, что станут мужчинами. Но они все еще мальчишки. Несмотря на все их старания, они все-таки действуют, как мальчишки, а не мужчины, — он вытащил трубку, и начал наполнять ее. — Маги считаются молодыми и неопытными в тридцать лет, но в остальных ремеслах тридцать лет — возраст, когда человек уже мастер или ремесленник, вероятнее всего готовящий своего собственного сына к Выбору, — он поднес скрученную бумажку к еще тлеющим в камине Пага углям и зажег трубку.
Талли кивнул:
— Я понимаю, Калган. Служение богам тоже призвание старого человека. Когда я был в возрасте Пага, мне предстояло еще тринадцать лет быть послушником в храме и иметь над собой наставника, старый жрец наклонился вперед. — Калган, так что насчет его проблемы?
— Парень прав, как ты знаешь, — с расстановкой произнес Калган. — Тому, что он не может применять знания, которые я пытался ему дать, нет объяснения. Меня удивляет то, что он делает со свитками и устройствами. У парня есть дар к этим вещам, я бы побился об заклад, что у него задатки чрезвычайно искусного мага. Но эта неспособность использовать свою внутреннюю силу…
— Ты думаешь, что найдешь решение?
— Надеюсь. Очень не хотелось бы освобождать его от ученичества. Это для него было бы тяжелее, чем если б я его вообще не выбирал, — на его лице читалось неподдельное беспокойство. — Это очень странно, Талли. Думаю, ты согласишься с тем, что у него огромные возможности и великий талант. Как только я увидел, как он использует кристалл в моей хижине ночью, я впервые за многие годы понял, что наконец нашел ученика. Когда никто из мастеров не выбрал его, я понял, что по воле судьбы наши пути пересеклись. Но в его голове есть что-то еще, что-то, чего я раньше не встречал, что-то могущественное. Я не знаю, что это, Талли, но оно отвергает мои упражнения, как будто они какие-то… неправильные или… вредные для него. Не знаю, как объяснить происходящее с Пагом лучше. Простого объяснения нет.
— Ты думал о том, что сказал парень? — спросил священник, выглядевший сильно обеспокоенным.
— Ты имеешь в виду, о том, что я ошибаюсь?
Талли кивнул. Калган отмел вопрос движением руки.
— Талли, ты знаешь о природе магии столько же, сколько я, может даже больше. Твой бог не зря называется Богом-Принесшим-Порядок. Твой орден открыл многое из того, что управляет этим миром. Ты хоть какое-то мгновение сомневался, что у парня есть талант?
— Талант — нет, но его возможности сейчас под вопросом.
— Хорошо сказано, как всегда. Ну тогда, может, у тебя есть идеи? Может, сделать из парня священника?
Талли выпрямился, на лице было осуждение:
— Ты знаешь, Калган, что служение богам — призвание.
— Расслабься, Талли. Я пошутил, — он вздохнул. — И все-таки, если у него нет призвания священника, и он не может освоить магическое искусство, то что мы можем сделать с его природными способностями?
Талли некоторое время молча думал над вопросом, после чего сказал:
— Ты думал о потерянном искусстве?
Глаза Калгана расширились.
— Эта старая легенда? — Талли кивнул. — Сомневаюсь, что найдется маг, который не размышлял бы о легенде о потерянном искусстве. Если бы оно существовало, то это оправдало бы многие ошибки в нашем ремесле, — он посмотрел на Талли сузившимися глазами, показывая свое неодобрение, — но легенд много. Переверни любой камешек на берегу моря — и вот тебе легенда. Я предпочитаю искать реальные причины нашим ошибкам, а не сваливать их по древнему суеверию на какое-то потерянное искусство.
Лицо Талли посуровело, а интонация стала ругательной:
— В храмах, мы не считаем это легендой, Калган! Это считается частью истины, открытой богами первым людям.
Раздраженный интонацией Талли, Калган взорвался:
— У вас считалось, что земля плоская, пока Ролендирк — маг, напоминаю тебе, — не направил свое магическое зрение за горизонт, ясно показывая, что она круглая! Это было с начала времен известно каждому моряку или рыбаку, который хоть раз видел, что парус появляется из-за горизонта раньше, чем сам корабль! — почти что прокричал он.
Увидев, что Талли был уязвлен напоминанием о давно отвергнутых церковных канонах, Калган понизил голос:
— При всем к тебе уважении, Талли, не учи ученого. Я знаю, твой орден очень любит спорить, и половина братьев покатывается со смеху, когда слышит, как чрезвычайно серьезные молодые послушники обсуждают богословские вопросы, оставленные в стороне столетие назад. Кроме того, разве легенда о потерянном искусстве не ишапийский догмат?
Талли в свою очередь бросил на Калгана осуждающий взгляд. Он сказал с иронией:
— Твое религиозное образование все еще хромает, Калган, несмотря на некоторое понимание внутренних дел нашего ордена, — он слабо улыбнулся. — Тем не менее, ты прав насчет спорных религиозных вопросов. Большинство из нас находит их забавными, потому что мы помним, как серьезно мы относились к ним, как крепко держались за них, когда были послушниками, — Его голос стал более серьезным. — Но я не шучу, говоря, что твое образование хромает. У ишапийцев есть некоторые странные верования, это так, и это орден, стоящий отдельно от остальных, но это также и самый древний орден из известных, считающийся главным в вопросах разницы в вероисповеданиях.
— Ты хочешь сказать, религиозных войн, — сказал Калган, иронично фыркнув.
Талли проигнорировал этот комментарий.
— Ишапийцы — хранители древнейших знаний и истории Королевства, и у них самая большая в Королевстве библиотека. Я был в библиотеке их храма в Крондоре, она производит глубочайшее впечатление.
Калган улыбнулся и с ноткой снисхождения сказал:
— А я, Талли, просмотрел книжные полки Сартского Аббатства, которое в десять раз больше. И что с того?
— А то, что что бы ты ни говорил об ишапийцах, но когда они объявляют что-то историческим фактом, они обычно могут предъявить древние книги, доказывающие их мнение.
— Нет, — сказал Калган, отодвигая комментарий Талли движением руки. — Я вовсе не отношусь к твоим или еще чьим-то верованиям несерьезно, но я не могу согласиться с этим вздором о потерянном искусстве. Я мог бы поверить в то, что Паг может быть как-то больше настроен на раздел магии, о котором я ничего не знаю, возможно, что-то использующее духовное колдовство или иллюзии — области, говоря о которых, я с радостью соглашусь, что знаю о них мало — но я не могу согласиться с тем, что он никогда не освоит это ремесло из-за давно исчезнувшего бога магии, умершего в Войнах Хаоса! Нет, есть какие-то еще неизвестные нам сведения. Слишком много в нашем искусстве ошибок и неточностей, чтоб считать наше понимание магии хотя бы относительно полным. Но если Паг не может учиться магии, то только потому, что я плохой учитель.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Король-лис - Раймонд Фейст - Фэнтези
- Осколки разбитой короны - Раймонд Фейст - Фэнтези
- Коготь серебристого ястреба - Раймонд Фейст - Фэнтези
- Тень темной королевы - Раймонд Фейст - Фэнтези
- Дровяной мальчик - Раймонд Фейст - Фэнтези
- Слуга Империи - Раймонд Фейст - Фэнтези
- Дорога в Проклятые земли - Деметрий - Фэнтези
- Время волка - Александр Абердин - Фэнтези
- Ошибка чёрного мага - Александр Николаевич Шелухин - Боевая фантастика / Фэнтези
- Блаженный Августин - Константин Томилов - Русская классическая проза / Социально-психологическая / Фэнтези