Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В тот год Дагоберт принес жертвы в святилище, выстроенное Виннитаром на месте, где стоял когда-то дом, в котором родился мальчик. Похоронив дочь, Виннитар велел сжечь этот дом, где она провела так мало дней. Скиталец запретил кровавые жертвоприношения и дозволил помянуть Йорит лишь первыми плодами земли. Позднее кто-то пустил слух, что яблоки, брошенные в огонь перед каменным алтарем, превратились в Яблоки Жизни.
Когда Дагоберт вступил в пору зрелости, Виннитар подыскал ему жену — Валубург, сильную и пригожую девушку, дочь Оптариса из Долины Оленьих Рогов, второго по могуществу человека среди тойрингов. Скиталец почтил свадьбу сына своим присутствием.
Он был среди готов и тогда, когда Валубург родила первенца, которого родители назвали Тарасмундом. В тот же год у короля Геберика тоже родился сын, Эрманарих.
Валубург рожала мужу одно дитя за другим, но не могла привязать его к дому. Дагоберт не ведал покоя. Люди говорили, что в его жилах течет отцовская кровь, что он слышит зов ветра, доносящийся с края света. Возвратившись из очередного похода на юг, он принес нежданную весть: правитель Рима по имени Константин победил всех своих соперников и сделался единоличным владыкой.
Может быть, именно это известие подстегнуло Геберика, хотя он и без того не спешил вкладывать меч в ножны. Потратив несколько лет на приготовления, король повел свое войско на вандалов.
Дагоберт между тем окончательно решил переселяться на юг. Скиталец одобрил его решение, сказав, что те земли предназначены готам судьбой и что, очутившись там первым, он сможет выбрать себе удел по собственному желанию. Дагоберт принялся созывать в дорогу соседей, понимая, что дед прав: в одиночку он туда не доберется. Но отказать королю, не откликнувшись на его призыв, значило покрыть себя бесчестьем, а потому, получив стрелу войны, он двинулся на соединение с Гебериком во главе отряда в сотню с лишним воинов.
Битва завершилась кровавым сражением, задавшим роскошный пир волкам и воронью со всей округи. В ней пал король вандалов Визимар. Погибли и старшие сыновья Виннитара, помышлявшие о переселении на юг заодно с Дагобертом. Сам Дагоберт уцелел, не был даже сколь-нибудь серьезно ранен, и все восхваляли его за проявленную доблесть. Нашлись, правда, такие, которые говорили, что на поле боя его оберегал от вражеских копий Скиталец, но Дагоберт возражал клеветникам: «Отец пришел ко мне лишь в ночь перед решающей схваткой. Мы долго сидели, и я попросил, чтобы он не умалял моей славы, сражаясь за меня, а он ответил, что на то нет воли Вирд».
Наголову разбитые вандалы вынуждены были спасаться бегством. Помыкавшись какое-то время по берегам Дуная, они испросили у императора Константина разрешения поселиться на его землях. Император, никогда не пренебрегавший добрыми воинами, позволил вандалам обосноваться в Паннонии.
Дагоберт, благодаря своему происхождению, женитьбе и завоеванной в боях славе, стал предводителем тойрингов и, дав им достаточно передохнуть после войны, повел их на юг.
Будущее рисовалось в радужном свете, а потому мало кто остался на насиженном месте, но среди этих немногих были старый Виннитар и Салвалиндис. Когда повозки переселенцев скрылись из глаз, старикам в последний раз явился Скиталец. Он был добр с ними, ибо помнил все, что связывало их, и ту, что спала вечным сном на берегу Вислы.
1980 г.
Меня распекали на все лады за нарушение устава и только лишь по настоянию Герберта Ганца, уверявшего, что ему некем меня заменить, позволили продолжать выполнение задания. Но распекал меня вовсе не Мэнс Эверард. У того были свои причины держаться в тени. Постепенно они выяснились — как и то, что Эверард изучал мои отчеты.
В промежутке с четвертого по двадцатый век прошло около двух лет моей настоящей жизни с тех пор, как я потерял Йорит. Горе сменилось глухой тоской — ах, если бы она пожила хоть чуть-чуть подольше! — но иногда обрушивалось на меня всей своей тяжестью. Лори, как могла, помогала мне свыкнуться с мыслью о потере. Признаться, я и не подозревал, какая замечательная у меня жена.
Я был в отпуске в Нью-Йорке 1932 года, когда Эверард вновь позвонил мне и предложил встретиться.
— Надо бы обсудить кое-какие вопросы, — сказал он. — Побеседуем часок-другой, а потом погуляете по городу. Разумеется, с женой. Вы когда-нибудь видели Лолу Монтес в зените славы? Я взял билеты. Париж, 1843 год.
Наступила зима. За окнами квартиры Эверарда шел снег; мы будто очутились в невообразимых размеров белой пещере. Подавая мне стакан с пуншем, Эверард справился относительно моих музыкальных пристрастий. Мы довольно быстро установили, что нам обоим нравятся мелодии кото, инструмента, на котором играл позабытый ныне, но, безусловно, гениальный средневековый японский музыкант. Что ж, путешествия во времени, помимо недостатков, связаны с определенными преимуществами.
Эверард тщательно набил трубку табаком и разжег ее.
— В отчетах вы ни словом не обмолвились о своих взаимоотношениях с Йорит, — заметил он как бы мимоходом. — Все открылось лишь после того, как вы обратились к Мендосе. Почему?
— Это касалось только меня, — проговорил я. — И потом, в Академии нас предостерегали насчет подобных вещей, но, насколько мне известно, как такового запрета не существует.
Эверард склонил голову. Глядя на него, я почему-то подумал, что он, должно быть, прочел все, что мне предстоит написать. Он знал мое будущее так, как я узнаю его, прожив отведенные мне годы, и ни минутой раньше. Правило, согласно которому агенты оставались в неведении относительно своего жизненного пути, соблюдалось в Патруле неукоснительно и нарушалось лишь в исключительных случаях.
— Не волнуйтесь, я не собираюсь бранить вас, — сказал Эверард. — Между нами, мне кажется, что координатор Абдулла слегка погорячился. Чтобы справиться с заданием, агенту нужна известная свобода. Многие попадали в переделки гораздо неприятнее вашей.
Выпустив изо рта клуб голубоватого дымка, он продолжил:
— Мне хотелось бы кое-что уточнить. Меня интересуют не столько философские обоснования, сколько сами ваши поступки. Я задам вам пару-тройку вопросов… э… научного толка. Как вы понимаете, я не ученый, но достаточно усердно копался в анналах истории, предыстории и даже пост-истории.
— Не сомневаюсь, — поспешил заверить я.
— Начнем с очевидного. Вы вмешались в войну между готами и вандалами. С какой целью?
— Я уже отвечал на этот вопрос, сэр… то есть Мэнс. Убивать я никого не убивал, поскольку моя собственная жизнь находилась вне опасности. Я помогал в разработке стратегии, ходил в разведку, вселял страх в сердца врагов, летая над их головами на антиграве, наводя иллюзии, стреляя ультразвуковыми лучами. Да одним тем, что напугал их, я спас десятки жизней! Но главная причина заключалась в том, что я, патрульный, затратил немалые усилия на создание базы в обществе, которое должен был изучать, а набег вандалов грозил свести их на нет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Пол Андерсон. Сугубо временно - Пол Андерсон - Научная Фантастика
- Невидимое солнце - Пол Андерсон - Научная Фантастика
- Патруль времени (сборник) - Пол Уильям Андерсон - Научная Фантастика
- Далекие воспоминания - Пол Андерсон - Научная Фантастика
- Оружие забвения - Антология фантастики - Научная Фантастика
- Блуждающая Огневая Группа (БОГ) - Василий Головачёв - Боевая фантастика / Космическая фантастика / Научная Фантастика
- Планета, с которой не возвращаются - Пол Андерсон - Научная Фантастика
- Приключения на Лесной улице - Сергей Абрамов - Научная Фантастика
- Падающего толкни - Кирилл Шарапов - Научная Фантастика
- Мила Хант - Эли Андерсон - Научная Фантастика / Триллер