Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– У вас с ним были проблемы? – проявил он профессиональный интерес.
– Какие проблемы?
– Может быть, он становился излишне раздражительным. Или чересчур замкнутым.
– Это было, да.
– Что именно?
– И раздражительность, и замкнутость.
Она повернула голову и посмотрела на мужа. Он стоял в отдалении, с кем-то разговаривая, и по-прежнему держал сына за руку.
– Дружат с сыном, да? – понимающе спросил Морозов.
– Очень.
Бородин погладил сына по волосам. Любящий отец. Примерный семьянин. И два убийства. Эти убийства не давали Морозову покоя.
– А сейчас он лучше стал?
– Кто? – не поняла Лида.
– Ваш супруг.
Она слабо улыбнулась.
– Он никогда не был плохим.
– Я понимаю. Но он был раздражительным, скандальным.
– А, это да.
– Сейчас он изменился?
– Да. Стал спокойнее.
Морозов удовлетворенно кивнул.
– Ему больше надо отдыхать.
– Что вы, – качнула головой Лида. – У него столько дел.
Бородин переходил от одного из приглашенных к другому. Говорили как будто о делах, но рядом с ним неизменно находился Виталик, и это лишало разговор официальности. Все по-прежнему было, по-семейному. Молодец Григорьев, все продумал до мелочей.
У дома, на лужайке, кто-то невидимый уже успел не только расставить, но и сервировать столы. Все перешли туда. За столом Григорьев оказался рядом с Бородиным. Подмигнул заговорщицки.
– Все нормально? – спросил Бородин.
– И даже более того, – ответил Григорьев и под столом сжал ладонью ногу сидевшей рядом Инги.
Инга бросила на своего спутника быстрый взгляд, но промолчала.
– Я соскучился по тебе, – шепнул Григорьев.
– Я заметила.
Виталик по-прежнему не отходил от отца.
– Неужели ему не хочется поиграть со сверстниками? – поинтересовался Морозов у Лиды.
– Наверное, хочется. Папа не отпускает.
– Почему?
– Заранее скучает.
– Заранее скучает? – не понял Морозов.
– Да. Мы улетаем завтра утром.
– Все?
– Я и Виталик.
– Куда, если не секрет?
– В Лондон.
Морозов от неожиданности перестал жевать котлету и посмотрел на собеседницу долгим взглядом.
– Это вас Андрей Алексеевич отправляет? – смог наконец поинтересоваться он после паузы.
– Да.
– Давно это у вас планировалось?
– Планировалось? – вскинула брови Лида. – О чем вы говорите? Два дня назад привез нам билеты и объявил, что мы улетаем.
– А он?
– А он остается.
Он, Морозов, лишь притупил чувство опасности, но не подавил его совсем. И вряд ли смог бы это сделать, потому что ему неподвластно устранить причину, первооснову. Что-то такое говорил ему тогда Бородин, во время сеанса: крупная сделка, много врагов. Это его гложет.
– Вы бы забрали его с собой, – предложил Морозов как мог беспечно.
– В Лондон?
– Да.
– Он не поедет.
– А вы проявите настойчивость.
– Бесполезно. Пока он не закончит все свои дела…
– А он их закончит?
– Обещал.
– Как скоро?
– Через пару недель.
– И что тогда?
– Он присоединится к нам.
– В Лондоне?
– Да.
Он боится, что в течение этих двух недель что-то с ним произойдет. С ним или с его семьей. Семью отправляет, сам остается здесь.
– Я присмотрю за ним, – пообещал Морозов.
– Спасибо вам.
Морозов поднял голову и встретился взглядом с Бородиным. Тот выглядел сильным и уверенным, вот если бы только его не выдавали глаза. В них были печаль и затаенный страх.
«Я недооценил серьезность происходящего с ним, – вдруг понял Морозов. – Думал, что все неприятное позади, а у него, оказывается, нервы уже совсем сдали. В любую минуту сорвется».
Маленький Виталик беспечно ел банан. Солнце скрылось, и из-под деревьев наплывала вечерняя свежесть.
Разъезжаться стали ближе к полуночи. Прежде чем уехать, Морозов подошел к Бородину:
– Спасибо вам.
– За что?
– За этот вечер.
– Вы поговорили, с кем хотели?
– Да. Возможно, что-то из этой затеи получится.
Морозов склонился и потрепал Виталика по волосам.
Мальчишка хотел спать и выглядел мрачновато.
– Что же вы мне не сказали, что семью отправляете?
– Не посчитал нужным, – ответил после паузы Бородин.
Он не понял, почему должен рассказывать Морозову о своих внутрисемейных делах. Морозов опустил глаза, сказал как бы между прочим:
– Завтра я вас жду.
– Разве у нас с вами встреча?
– Да. В полдень. Сможете?
– Хорошо.
Появились неизвестно где отсутствовавшие Григорьев и Инга. Григорьев был пьян и весел. Инга прятала глаза, стараясь не встречаться с Бородиным взглядом.
Когда села в машину, сказала, надув капризно губки:
– Забери меня!
– Откуда? – не понял Григорьев.
– От Бородина.
– Почему?
– Потому что днем я у него секретарша, а вечером встречаюсь с ним в такой вот обстановке.
– Чепуха! – засмеялся Григорьев и завел двигатель.
На ночном пустынном шоссе он стал заигрывать с Ингой и даже пытался ее поцеловать… Она слабо сопротивлялась и бросала настороженные взгляды назад, где за ними поспешала машина с охраной.
– Перестань, – шепнула Инга. – Держи руль, разобьемся.
Но они благополучно доехали до самого ее дома. Григорьев вышел из машины, чтобы проводить свою спутницу.
– У нас тут столько пьяных в последнее время, – сказала Инга. – Просто жуть.
– Не бойся, – ответил Григорьев и откуда-то из-под пиджака достал пистолет. – Я в этих алкашах дырок наделаю.
Он был сильно нетрезв и совершенно несносен. Предложил:
– Давай поднимемся к тебе.
– Ты что! – зашептала Инга и метнула испуганный взгляд в темные окна спящего дома. – У меня же родители!
– Ну и что? – развеселился Григорьев. – Или твои родители думают, что так допоздна ты засиживаешься на работе? У вас профсоюзное собрание, да? Или нет, не то…
Он засмеялся, вконец развеселившись.
– Это ты на комсомольском собрании пропадаешь, да?
Мысль о комсомольских собраниях показалась ему совсем смешной.
– Тише ты! Разбудишь всех. Пока!
Инга чмокнула своего кавалера в щеку и скрылась в подъезде.
Двое, сидевшие в притаившейся за деревьями машине, переглянулись.
– Он не первый раз сюда приехал, – сказал один.
– Хорошее место. Удобное.
Помолчали.
– Знаешь, лучшего места нам не найти. Здесь его легче достать.
– Да. И охрана его зевает. Ты видишь, они даже из машины не вышли, оставили его одного.
– Здесь и надо его встречать.
Григорьев тем временем сел в машину, завел двигатель.
Он еще не знал, что место его казни уже определено.
13
Кирилл собирался в дорогу долго и бестолково. Полдня просидел над чистым листом бумаги, а когда Анна наконец поинтересовалась, чем он занят, Кирилл развел руками:
– Хотел написать отчет о своей работе. В Москве, наверное, потребуют.
– Получается? – заглянула через плечо Анна.
– Нет.
Весь лист был испещрен чертиками и пальмами. Анна засмеялась:
– Да, с таким отчетом тебе делать в Москве нечего. В миг уволят.
Кирилл посерел лицом при таких словах, и Анна оборвала смех, сказала примирительно:
– Ты не ломай сейчас голову над этим. Приедешь – там объяснят, что от тебя требуется.
Кирилл с готовностью отодвинул бумагу в сторону. Так-то лучше – ему пусть задают вопросы, а он будет отвечать.
Вещи он складывал неторопливо и тщательно, но все получалось не то, и в конце концов Анна, вздохнув, отстранила Кирилла от чемодана, вывалила сложенные им вещи, рассортировала их. Кирилл безропотно следил за происходящим.
К вечеру он исчез, вернулся через час с целой сумкой кокосовых орехов. Попытка переложить орехи в чемодан была пресечена Анной.
– Что это ты надумал? – осведомилась она, выкладывая орехи из чемодана.
– Гостинцы.
– Кому?
– Кому-нибудь там, в Москве…
Анна вздохнула:
– Их там полно, Кирилл. И нет никакого смысла тащить такие гостинцы через половину земного шара.
Она в очередной раз подумала, как нелегко придется Кириллу в Москве, и потратила два или три часа на то, чтобы рассказать ему о современной московской жизни. Анна делала это регулярно, изо дня в день, но по глазам видела – не все Кирилл может постичь, это невозможно просто выучить, зазубрить, это нужно прожить.
В ожидании скорого расставания они были тихи и печальны. Кирилла тяготило неясное будущее, а Анна печалилась от мысли о том, что ей предстоит остаться одной.
Катер за Кириллом пришел утром, Анна первой услышала звук движка и сказала дрогнувшим голосом:
– Кажется, катер.
Кирилл сразу как-то засуетился, хотя все было готово к отъезду и вещи сложены.
С катером, кроме двух африканцев, прибыл посольский работник. Он был молод и бодр. Сойдя с катера, пожал руку Кириллу и Анне, сказал, белозубо улыбаясь:
– Что за чудесное местечко здесь у вас! Рай!
С океана набегал легкий ветерок. Ослепительно белый песок пляжа, пальмы и синее-синее небо. Действительно, рай.
- Телохранитель Каина - Владимир Гриньков - Повести
- Я есть Любовь! - Уваров Максимилиан Сергеевич - Повести
- Отринутые смертью - Сергей Махнев - Боевая фантастика / Мистика / Повести / Периодические издания / Фэнтези
- Разрывая миры - Наталья Герастёнок - Прочие приключения / Повести / Фэнтези
- Степь отпоёт (сборник) - Виктор Хлебников - Повести
- Привет, Чума (СИ) - Янссен Хелена - Повести
- Недоучка - Наталья Изотова - Повести / Фэнтези
- Клубок 31 - Александр Рей - Повести
- Оккупанты - Владимир Васильев - Повести
- Ловец ветров и его выбор - Елена Малинина - Повести