Форма входа
Читем онлайн День, когда мы будем вместе - Юрий Никитин
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
– Насколько я понял из ваших заметок, у вас был точно такой же расклад, – убежденно произнес хозяин кабинета и вновь обратил внимание на «денежное дерево», на сей раз погладив нежно его упитанные, как недоставшаяся мне шатенка, листья. – Теперь внимание – особо важный вопрос. Почему ни он, ни вы не смогли… скажем так – преуспеть в своих ухаживаниях за Агнешкой?
– Профессор, вы что, знакомого нам английского лорда решили переплюнуть в изящности слога? – усмехнулся я. – У нас был с паном Гжегошем разговор на близкую к этому тему, и он пояснил, что относится к Агнешке, как к дочери. Но я ему не поверил. Он был сексуально озабоченным типом.
– А вы? – как из-под угла дубинкой огрел меня вопросом Перчатников.
– Нет, у меня таких проблем не было, – ответил обыденно я. – С моей далеко не уродливой внешностью женщины считались и иногда позволяли брать себя за руку.
– Скромно, скромно, – похвалил меня профессор в первый и, вероятно, в последний раз. – Так и вижу вас в библиотеке с девушкой с косой до пола и в очках на резинке, склонившихся при свете зеленой лампы над томиком Петрарки. По-моему, вы наговариваете на себя.
– Чего ради? Вы просто не учитываете, что в те годы я занимался очень тяжелым спортом и на весьма приличном уровне. Приходилось вводить в свой рацион кое-что для увеличения мускульной массы, притуплявшее излишнее половое влечение. И потом… я всегда смотрел на женщин не только, как на объект для удовлетворения сексуальной потребности. Я умел получать от общения с ними еще и эстетическое удовольствие.
– И никогда не склоняли их силой к сожительству?
Вместо ответа я покачал головой. Хозяин, дотоле стоявший в поле моего зрения, двинулся неспешно мне за спину и оттуда спросил:
– А какие-то проявления интимного характера были у вас в отношениях с Агнешкой? Ну, там поцелуйчики, обжимончики, прочие нежности телячьи…
Я не стал вертеть головой, потому что показалось, будто он намеренно ушел за кресло, чтобы не глядеть в мои глаза, задавая этот вопрос.
– Были, – сказал я, – были всякие нежности, и не только телячие. Агнешка, хотя и производила впечатление пятнадцатилетнего подростка, выказывала иной раз просто пугавшие меня желания.
– Какие именно? – опять же из-за кресла по-следовательски быстро и четко спросил Перчатников.
– Может быть, вы все-таки сядете в кресло, а то у меня такое ощущение, словно я беседую с тенью отца Гамлета, – не выдержал я.
Он нехотя вернулся из засады и сел напротив, наклонившись чуть вперед от усердия.
– Ну… иногда в определенный, можно сказать, кульминационный момент, она просила слегка сжать ей горло…
– Именно т а к? – силился он добить меня. Глаза его сверкали, и, вообще, он глядел победителем какой-то сверхпопулярной телевикторины.
– Так, – нехотя подтвердил я, имея настырное желание врезать ему прямо по расплывшейся в довольной улыбке физиономии. – И что вам эта информация теперь даст? Поможет ее воскресить?
– Мы не воскрешаем. Мы р е к о н с т р у и р у е м – это первое, – поймав уже кураж, заносчиво сказал он. – А во-вторых, погодить надо. Помните, у Салтыкова-Щедрина приходит некто к герою и говорит: «Погодить надо».
– А разве это не у Сологуба в «Мелком бесе»? – возразил я, желая пришибить его если не кулаком, то словом. – Ну да – какой уж тут мелкий бес, когда вы, небось, бесы крупные…
Против ожидания он не обрушил на меня гнева, а дружески коротко приобнял за плечи и пробасил добродушно:
– Тимофей Бенедиктович, дорогой мой, один пунктик мы сегодня закрыли благодаря вашей всепобеждающей искренности. Я и раньше, по вашим скупым запискам имел некоторые подозрения, а теперь могу сказать определенно: ваша Агнешка страдала синдромом Уильямса. Заболевание это достаточно редкое, у новорожденных – один случай на двадцать тысяч. Суть его – в генетическом отклонении, которое возникает при потере двадцати определенных генов в седьмой хромосоме. Для вас это, конечно, все филькина грамота, но уж поверьте мне на слово, потому что…
Он продолжал говорить еще что-то, однако, я плохо слушал его. Агнешка была больна. Агнешка страдала синдромом какого-то Уильямса. Славный, видно, он был парень, коли его именем назвали целый синдром. Я распалялся все больше, обвиняя несчастного Уильмса во всех смертных грехах, и делал это для того, чтобы не думать об Агнешке. В чем проявлялся этот чертов синдром – в том, что она была неуловима, как ртуть или в ее любовно-бережном отношении к собственной девственности? Лидия ненавидела ее, пан Гжегош мучился рядом с ней, а я… А я стал мучиться п о с л е и страдаю до сей поры.
– Профессор, вы должны меня извинить, – сказал я, возвращаясь в разговор, – на меня вдруг нашло затмение, и я ничего не слышал из того, что вы говорили сейчас. Помню, что вы назвали все это филькиной грамотой, но я бы хотел в ней разобраться.
– Тогда вам лучше обратиться к Говарду Ленхофу из Калифорнийского университета, – посоветовал Перчатников, поводя своей длинной, как у гуся, шеей. – Он признанный авторитет в этой области. Могу дать рекомендательное письмо, мы с ним знакомы. Если же вы хотите выяснить, в чем проявляется болезнь, то тут и я сгожусь. Практически ни в чем. Просто есть ряд признаков, по которым распознается этот синдром. Агнешка была невысокой, хрупкой?
– Да, – ответил я, – мне она не доходила и до плеча. Кстати, она очень любила сидеть у меня на плечах и еще любила, когда я ее подбрасывал и делал вид, что ловить не буду. Она была очень нежной и иногда, в особые минуты говорила со мной на своем, придуманном языке. Слов было не разобрать, потому что это напоминало воркование птицы, но интонация была… Извините, профессор, это к делу не относится.
– Очень даже относится! – воскликнул Перчатников. – Именно это и относится. Вы спрашивали меня о признаках – вот они. Невысокие, хрупкие, с тонкими, красивыми чертами лица, причем, особо это касается формы губ, носа и глаз. Общее же выражение лица – почти что детское и, соответственно, такое же поведение: импульсивность, неугомонность, шкодливость. Часто обладают музыкальными способностями и удивительно сильным и чистым голосом. Имеют кошачьи повадки, могут ловко прятаться и бесшумно ходить. Весьма неравнодушны к драгоценным камням. Проблемы с сердечно-сосудистой системой. Увы, лекция завершена. Что-нибудь показалось вам здесь знакомым?
– Всё, – сказал я. – Вы просто сейчас описали ее. Про сердце я только точно не знал, хотя, по-моему, Лидия что-то однажды говорила. А голос… голос у нее был божественный. Я ведь впервые услышал, а не увидел ее. Она исполняла один известный вокализ, и я, идя с пляжа в первый же день, подумал: какая чистая и сочная запись! Иногда мы уплывали на лодке далеко в море, и она пела для меня там, на просторе.
– А что же пан Гжегош, Лидия – как они относились к вашим отношениям?
– Плохо относились. С паном Гжегошем мы вежливо сосуществовали, а Лидия устраивала мне сцены ревности, но я знал, чем ее успокоить.
– Полагаю, это была не настойка валерианы…
– Нет, не настойка. Это было именно то, о чем вы подумали.
– Представляю себе этот ваш отдых у моря: два господина имеют на перегонки одну мадам, а мадемуазель в перерывах исполняет для них вокализы и смущает изощренными желаниями – чтоб вы все были живы и здоровы! – на манер тоста провозгласил профессор Перчатников, потом вдруг посерьезнел и, вздохнув, завершил: – Извините, Тимофей Бенедиктович! Я просто как-то так… по-мужски, что ли, позавидовал вам, и упустил из вида, что все никак уже не будут живы и здоровы. Кстати, что стало за эти годы с паном Гжегошем и Лидией?
– Не знаю, – ответил я. – Пан Гжегош сидит, возможно, с клюкой на скамейке в парке и критикует нынешнюю власть в Польше, а Лидия, как и положено постклимакстерической тетке, ходит по салонам красоты. А, может, их прах уже удобрил землю, и…
– Первый вариант мне понравился больше, – перебил меня исследователь, – но коли речь пошла о потустороннем мире, ответьте мне на еще один крайне важный вопрос: вы в п о л н е уверены, что Агнешка окончательно и бесповоротно умерла тогда, тридцать лет назад?
Я сразу же собрался что-то сказать, но не смог. О чем он спрашивает, подумал я. Разве есть люди, которые умирают не окончательно и не бесповоротно?
– Это обнаружила Лидия, – сказал я после долгой паузы. – Она не дышала. А потом было следствие. Меня тоже допрашивали. Если следователям больше нечего было делать, как развлекаться таким образом…
– Смерть наступила от естественных причин?
– Говорили что-то о сердечной недостаточности…
– Вы были с ней накануне вечером?
– Нет.
– Следователь нашел этому подтверждение?
– Да. Я был гостем одной супружеской пары, кажется, из Мурманска. Или из Петрозаводска.
– Странно, – сказал задумчиво Перчатников. – Вам оставалось общаться два с половиной дня, а вы пошли в гости к какой-то супружеской паре из Мурманска или Петрозаводска. Может быть, вы навестили ее после гостей?
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу День, когда мы будем вместе - Юрий Никитин бесплатно.
Похожие на День, когда мы будем вместе - Юрий Никитин книги
- Поцелуй ангела - Алафер Берк - Триллер
- Программа - Грегг Гервиц - Триллер
- Банкир дьявола - Кристофер Райх - Триллер
- Наследие - Нора Робертс - Детектив / Прочие любовные романы / Остросюжетные любовные романы / Триллер
- Кровавое исследование - Владислав Матыкин - Триллер
- Кто нашел, берет себе - Стивен Кинг - Триллер
- Час Пандоры - Джон. Дж. Нэнс - Триллер
- Конденсатор гнева. рассказы - Владимир Анин - Триллер
- Хроники будущего. Delete - Олег Ярославович Огородник - Детективная фантастика / Научная Фантастика / Триллер
- Кондоминиум - Игорь Анатольевич Вират - Русская классическая проза / Триллер / Ужасы и Мистика
