Форма входа
Читем онлайн Предчувствие - Анатолий Владимирович Рясов
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
иногда мысль придет: чтó мне, старику без пяти минут, – где лягу, там и закопают, велика ли разница? Или же так – плюнуть на все, да и дело с концом. Две жизни ведь не проживешь, как ни крути. А пока живехонек еще, махну куда-нибудь на край света, на рыбалку, в палатке буду рассветы-закаты встречать, воду пить из ладони, птиц слушать, красота ведь! Вот ведь все как: с какой стороны посмотреть. Выше головы все равно ведь не прыгнешь. Так не будет, а уж как-нибудь да будет. Почем знать? Согласен? А?..
Если подневольный слушатель, которому все это время придется делать вид, что его стакан с чаем еще не до конца пуст, а пейзажи за окном еще немного различимы, и сможет пробормотать что-то в ответ, то настолько тихо, что его слова заглушит стук колес, поэтому вероятнее всего он предпочтет ограничиться кивком. Когда же нежданный собеседник наконец отлучится в уборную, Петр, растеряв остатки своего ангельского терпения, тут же прекратит всматриваться в серебристую ручку подстаканника (из-за не в меру затянувшегося монолога нашему герою придется изучить все ее серебристые изгибы, мерцающие на фоне ночной гуаши) и ясно осознает, что настал час бежать. Да, не станем скрывать и это малодушие: наш герой самым позорным образом ретируется, посчитав драп единственно верным решением. Будет таков, одним словом.
Возвращение в полумрак и духоту пассажирских вагонов не посулит ничего радужного, напротив – пробудит самые хмурые мысли. Спящие люди покажутся столь же неприятными, как недавно они же бодрствующие, пожалуй даже какими-то жутковатыми. Пробираясь в полумраке, он почувствует себя кем-то вроде героя небезызвестного поэта, неспособным продвинуться дальше первой части мрачноватой комедии и в придачу лишенным провожатого (не считать же таковым прикорнувшего у кофеварки долговяза в синем пиджаке с криво нашитыми погонами). Разящие чесноком и перегаром рты, упрямо свисающие над головой носки (удвоенные тенями), потрескавшиеся губы (как он разглядит их?! завидная наблюдательность!), ботинки в лепнине грязи, покачивающиеся, словно связки бурых луковиц, головы, беспорядочные хрипы – все вновь предстанет в привычном, но одновременно как-то по-особенному гротескном естестве. В замкнутом концентрационном пространстве они напомнят не то каторжан, не то пациентов лечебницы. Редкие негрезящие с глазами затравленных зверьков почти прервут уже свое пьяное бормотание. Не станем развивать скучные сюжеты. Позволим себе упомянуть лишь одно событие: ногтистая рука выронит на пол бутылку, и сверкающие в свете ночника осколки, как хлопья щедрого салюта, посыплются во все стороны, а ползучая жидкая ржавчина пятнышко за пятнышком начнет завоевывать крапинки обшарпанного пола. Коричневая рука несколько секунд провисит в темном воздухе и внезапно решится на поразительно обреченный, тщетный в своей абсурдности жест: схватив со стола единственную тоненькую салфетку, развернет ее и опустит в самый центр расширяющейся на глазах лужи, надеясь приостановить таким образом бурые потоки. Надо ли говорить, что бумажка мгновенно будет размочалена и поглощена темно-рыжеватой жижей, словно плот, угодивший в самую сердцевину Мальстрёма. Лихорадочное шипение, бегущие синие тени. Покинем их.
Добравшись до своего отсека, Петр с облегчением отметит, что карточная игра (поверите ли?) завершена. Окаменевшие сокамерники уже давно будут спать, в кромешной, ползущей по глазам темноте лишь сопение и храп выдадут присутствие грузных тел. Забравшись на свою полку, он в предвкушении полуночного чтения зажжет светильник над головой, но желклый, едва приметный, глумливый огонек полумертвой лампочки не оставит никакой надежды для мыслей о книге. В воздушной саже будут с трудом различимы даже очертания собственных рук. В отчаянии он повернется на бок, пытаясь разглядеть что-нибудь за окном, и на его удачу как раз в этот момент там промелькнут сигнальные огни проносящегося мимо полустанка – несколько прощальных сияющих полос, исчезновение которых ознаменует окончательное погружение во тьму. Покажется только, что одно из этих быстрых пятен – по пояс голый старик, держащий в зубах фонарик. Актер шаманского театра, выплевывающий проклятия вослед грохочущему железному чудовищу. Промельк его нездорового лица, подсвеченного красноватым мерцанием.
Нет, уснуть не удастся. Атмосфера (вернее, почти заменившие ее прогорклые чесночные испарения) покажется еще более душной, чем прежде: от рассеянной в темноте кислоты, от нестерпимой затхлости его буквально начнет тошнить. Путешествие окончательно превратится в (китайскую, что ли) пытку с разрезанием тела – ту, в которой умирающий должен испустить дух лишь на последнем кусочке (видимо, это должно произойти аккурат на конечной остановке). Полупрозрачные ломтики времени толщиной всего лишь в долю секунды, но никогда нельзя понять, какой именно осколок станет последним. А за окнами все так же будет струиться беспощадная темнота, лишь на мгновение рассекаемая лезвием локомотива и стягивающаяся вновь, как вязкая, пасмурная жидкость.
Стоп. Этот эпизод придется переписать. Вокруг героя должно быть поменьше людей. Сложно сказать, где именно, но он отыщет сумму, необходимую для поездки в купе. Не важно где. Здесь можно решиться даже на кражу.
Эпизод пятый,
назовем его «Тот же самый путь»
Петр успеет перешагнуть через трещину между перроном и тамбуром за несколько минут до того, как вздувающиеся тучи лопнут и прольются черной, нетерпеливой водой. Уже в первом вагоне ему в нос ударит малоприятная поездная смесь запахов использованного белья, пота, пищевых припасов, перегара и еще чего-то непередаваемо скверного. Едва ли Петр обратит серьезное внимание на этот горький дым, темп его ходьбы все еще будет безотчетно соответствовать торопливой поступи прохожего, не желающего опоздать на поезд, еще не в полной мере чувствующего себя перескочившим с расползающейся льдины на надежный плот. Но вообще-то в подобной суетливости, конечно, не будет уже ни малейшего смысла: проглоченный трясущейся механической сороконожкой, он на два дня предоставит гигантскому насекомому все права на собственное перемещение из прошлого в грядущее. Ритмичность работы металлических поршней и пружин, вращения колес и сотрясения измазанных мазутом тросов очень скоро убаюкает его нервную суматошность, погрузит в забытье и странным образом придаст неистовой радости вяжущий привкус. Он превратится в одно из почти бездвижных привидений, сдавшихся на милость протяжного железнодорожного гула. Во время переезда вы – нигде. Более того, вы – никогда. Однако, вопреки всему, его собственное время еще будет длиться независимо от вселенского, даже в таком бессмысленном, отсроченном облике оно сохранит резерв независимости. (Удивительно, но и в знакомых нам по фантастическим историям новейших аппаратах будущего, способных, как в сказках, преодолевать любые расстояния, готовых наглядно развенчать правомерность противопоставления пространства и времени, это внутреннее дление, по-видимому, останется прежним – нестираемым пятном, тревожной тенью медлительности внутри неимоверной спешки.)
Следуя мимо приотворенных дверей, минуя все эти полузакрытые створки, широкие стеллажи, короткие полки, не книжные – людские (любой без труда представит узковатые нары, подвешенные на обтянутых потрескавшимся кожзаменителем цепях, надо ли тратить силы на подробное описание?); мимо покоящихся на них обитателей хмурой затхлости, да, следуя мимо них, он станет вглядываться в бледные, утомленные, якобы спокойные лица. Именно так, точнее и не скажешь: они покажутся сохраняющими самообладание, но где-то в глубине, под кожей, за зеркальностью мутных глаз будут содрогаться жернова внутреннего бешенства. Исподняя тряска передастся подбородкам, прячущаяся истерия выдаст себя в едва заметных лицевых шевелениях, тщетно пытающихся попасть в такт железнодорожным покачиваниям. Полулежащие, почти никогда не поднимающиеся, да, практически парализованные, недвижимые, они обреченно будут всматриваться в сумрак, в клочья плотного,
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Предчувствие - Анатолий Владимирович Рясов бесплатно.
Похожие на Предчувствие - Анатолий Владимирович Рясов книги
- Прелюдия. Homo innatus - Анатолий Владимирович Рясов - Русская классическая проза
- Отцы ваши – где они? Да и пророки, будут ли они вечно жить? - Дэйв Эггерс - Русская классическая проза
- Краткая книга прощаний - Владимир Владимирович Рафеенко - Русская классическая проза
- Незапертая дверь - Мария Метлицкая - Русская классическая проза / Современные любовные романы
- Вальтер Эйзенберг [Жизнь в мечте] - Константин Аксаков - Русская классическая проза
- Человеческое животное - Аудур Ава Олафсдоттир - Русская классическая проза
- Озерон. Падение Империи. Пролог - Сергей Анатольевич Евграфов - Боевая фантастика / Героическая фантастика / Русская классическая проза
- В свободном падении - Джей Джей Бола - Русская классическая проза
- Чилийский поэт - Алехандро Самбра - Русская классическая проза
- Монолог - Людмила Михайловна Кулинковская - Прочая религиозная литература / Русская классическая проза / Социально-психологическая
