уверена, что
не врежусь в Ника Старка.
Тейлор Свифт пела о Кони-Айленде, а я ехала так осторожно, как водитель-студент в день экзамена. На мой взгляд, было крайне необходимо исправить эту простейшую из проблем. Я оставляла расстояние в два автомобиля между моим ползучим фургоном и серебристым минивэном впереди, будучи уверенной, что пропущу Ника и начну день правильно.
Неужели я затянула твои голубые небеса серыми тучами? (прим. пер.: строчка из песни Тейлор, которая в ориг. звучит так: Did I paint your bluest skies the darkest gray?)
Несмотря на снег, движение было довольно оживлённым, и я начала расслабляться, как только проехала перекрёсток, на котором врезалась в него днём ранее. Первый пункт моего плана — не допустить аварии — был выполнен. Я почти почувствовала, как напряжение покидает меня, как внезапно справа от меня пронёсся огромный грузовик, разбрызгав слякоть по лобовому стеклу.
Полностью лишив меня видимости.
— Чтоб тебя!
Я ударила по тормозам и включила дворники, но мои шины вцепились в заснеженную дорогу, как клещи, и не позволили мне остановиться. В одно мгновение я увидела всё, когда стекло очистилось. Моя машина скользила на правую полосу, поэтому мне пришлось резко вывернуть руль, чтобы избежать встречного движения.
Скользя прямо к пикапу на другой стороне.
— Черт, черт, черт!
Я вдавила ногу в тормоз, но это было бесполезно. Я врезалась в эту машину сильнее, чем за день до того — фактически сдвинув её с места, протаранив боковую часть кузова грузовика.
— Нет, нет, нет, нет! — Когда моя машина резко остановилась, я уставилась прямо на грузовик, который выглядел точь-в-точь как грузовик Ника Старка. Какого лешего, Вселенная?
Мой капот выглядел таким же помятым, как и накануне, а может и больше. Я отстегнула ремень безопасности, дрожащие руки делали эту задачу сложнее обычного. И только я взялась за дверную ручку, как её распахнули с другой стороны.
— Эй, ты в порядке? — Ник взглянул на меня, но вместо того, чтобы вести себя как придурок, он выглядел обеспокоенным. — Ты врезалась довольно сильно.
— Кажется, да, — я кивнула, и он отступил назад, чтобы я могла выйти из машины. И я почувствовала запах его мыла или шампуня, когда вышла и закрыла дверцу. — О нет, он дымиться.
Мы оба посмотрели на мой разбитый капот, когда из него начал валить дым.
— Нам, наверное, лучше уйти с дороги, — сказал он.
Его голос звучал сонно, когда он вытащил из кармана телефон и пошёл к обочине. Я последовала за ним, немного потрясённая силой столкновения, а также тем неоспоримым фактом, что я не смогла избежать столкновения с Ником.
Я думала, что мой план был безотказным, но у Вселенной, очевидно, были другие планы.
Ник говорил с 911, а затем, должно быть, был на удержании, потому что он посмотрел на меня и прошептал: — Тебе не холодно в этом?
И он сказал «этом», глядя на мои ноги так, как смотрел бы на меня, если бы я была одета как телепузик.
И, честно говоря, я замёрзла. Казалось, воздух был ледяным, пронизывая мои колготки и щеки, но я сказала: — Нет, мне нормально.
Одновременно фантазируя о куртке, которая, как я знала, лежала у него на заднем сиденье.
Но я просто не могла позволить ему победить.
Он ухмыльнулся мне, как бы говоря: «Я знаю, что ты врёшь», прежде чем вернуться к разговору по телефону. Я стиснула зубы, чтобы они не стучали, и снова удивилась тому, каким взрослым он выглядел. В смысле, он был моего возраста, но в нём было что-то такое… от парня старше двадцати одного.
— Они уже едут, — сказал он, засовывая телефон обратно в карман джинсов.
— Спасибо. — Мне пришлось заставить себя выглядеть не застывшей, когда сказала: — Я Эмили Хорнби, кстати. Мы сидим за одной партой в классе мистера Бонга.
Его брови сошлись на переносице. — Правда что ли?
Да, это было так же раздражающе, как и в первый раз.
— Да, сидим. С начала года.
— Хм, — он посмотрел на меня. — Ты уверена?
— Да, — сказала я сквозь стон, закатив глаза.
— Гм… — начал он, глядя на меня, как на сумасшедшую. — С тобой всё в порядке?
— У. Меня. Всё. Прекрасно. — В этот момент показались сирены, и всё повторилось. Машина загорелась, мне выписали квитанцию, Ник принёс мне свою куртку, которую я скрепя сердце приняла, и вёз меня в школу.
Пристёгивая ремень безопасности, я поняла, что мне нужно быть более приспособленной, пока я исправляю проблемы. Потому что у меня не было точного плана, что нужно было исправить. Мне не удалось избежать аварии, но, возможно, вместо этого мне нужно было наладить наше взаимодействие. Я не знала всех тонкостей, поэтому мне нужно было попытаться исправить каждый пустяк.
— Спасибо, что подвозишь, — сказала я вежливо, изогнув губы в то, что я надеялась, было приятной улыбкой. — Это очень мило с твоей стороны.
— На самом деле это не так уж и мило, — сказал он, поставив машину на первую передачу и сняв ручной тормоз, — скорее практично. Если я позволю тебе идти в школу пешком, а ты замёрзнешь насмерть, это, конечно, подпортит мне карму. Но подвозя тебя туда, куда я уже собираюсь — без всяких жертв с моей стороны — я зарабатываю хорошую карму.
Я вздохнула. — Чудесно.
Он усмехнулся, но не посмотрел на меня. — Так и есть.
Я выглянула в окно и попробовала ещё раз.
— Мне нравится эта песня, кстати. Они потрясающие у Metallica.
Это заставило его искоса взглянуть на меня.
— Тебе нравится Metallica?
Я кивнула и сжала губы. — Конечно.
Его глаза сузились. — Назови три их песни.
Я скрестила руки и сузила глаза в ответ, когда он посмотрел на меня так, будто я лгу. Почему он так упорно стремится меня подставить?
— Я не обязана называть три песни, чтобы доказать, что они мне нравятся.
— Тогда я просто буду считать тебя позёром, — его взгляд снова был устремлён на дорогу.
— Позёр для кого? Для кого-то, кому нравятся выкрики озлобленных стариков?
Это заставило его губы растянуться в настоящую улыбку, и он взглянул на меня.
— Видишь? Я знал, что они тебе не нравятся.
Я закатила глаза, что заставило его засмеяться, и сказала себе, что это не имеет значения. Моё взаимодействие с Ником Старком наверняка не имеет отношения к моему плану по исправлению дня. Поэтому я сказала то, что было у меня на уме.
— Ты всегда придираешься к людям, когда они просто пытаются завести разговор?
— Я бы не назвал это «придираться
