Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Ладно, – говорю, – ты мне Бел[ецкого] доставь и пущай он из моих рук власть получит… Чтобы из-под моей власти не уходил».
И. Ф. Ман[уйлов]116
Я люблю подлеца Ваньку за сноровку. И какой он к черту Ванька, ежели повадка прямо жидовская. Он достал «шифру», так что он немецкие тайны прямо как «Отче наш» читает… и, как вещь нужная, сразу в Военный Совет117. А тут появилось известие, касаемо Сухом[линова], он сразу ко мне: ежели, говорит, им не перепутать карты, то старика не только под суд, а еще и похуже.
А тут она ко мне прилетает, «жена Сухом[линова]», всю душу вымотала… Я ей обещал.
И говорю Ваньке, что хошь сделай, а известие забери.
В ночь на пятнадцатое ноября из Кабинета Комиссарова исчез ключ к немецкому шифру. А как было известно, что у Ваньки есть снимочек, то к нему и бросились. Тут-то он и напутал.
Одна беда, кишка у Ваньки без дна. Сыпь из мешка, лей из ведра – все не наполнишь. А ежели человеку так много надо, то он не разбирает, откуда брать, со стола или же помойки. Вот.
По делу об освобождении от войны обратился к нему один богатый армянин Манташ…118 Работал он на пару с доктором Аб…119 и оба шлепнулись.
Когда узнал дядя этого Манташ…, то он волком взвыл. «Пущай, – говорит, – хоть сто тысяч стоит, а племянника мне освободи».
Ванька за это дело взялся. Ванька говорит, что ему надо сделать подарочек к Шеш…120, а на это надо не менее двадцати пяти тысяч. «А мне, – говорит, – пустячок – тысяч пять дашь». Вот тут и пошла потеха. Ванька деньги выманил, а дельце не сделал. Старик в амбицию. Пригрозил судом. Ванька ко мне. А еще до него заявилась ко мне бар. Кусиха, она страсть сплетни любит.
Вижу, дело плохо. Она грязь по всей столице разнесет. Говорю Ваньке: приведи ко мне армяшку-то. Привел. Взял с того двадцать пять козырей. И через три дня дураков выпустили.
Письма
Вот получил от Ваньки письмо, пишет мне:
«Милый Г. Е., необходимо пропустить эту докладную записку до пятницы, потому в субботу заседание С[овета] Министров]». Это письмо он мне прислал, когда уж очень приспичило. Вопрос идет об осушке этих проклятых болот. Это все через князя Андр[оникова].
Опять письмо. Вот пишет Ванька 17 марта 15 года. «Дорогой Г. Е., будет у тебя бар[онесса] Кус рва], все, что скажет, сделай. Менее десяти козырей нельзя. Она хлопочет за поручика Кузнецова121. Это с чаем… Можно его устроить на поезд с подарками».
Пишет мне Книр…122. Это такой наглец, что и сам в тюрьму лезет, и другого тащит. Вот пишет: «Дорогой Г. Е.: бар. Ур…123 необходимо дать пропуск для двух: бар. Кор…124 и Нольде125. Оба связаны с Римским [Рижским?] Банком. Дело верное и большое. Пропуск через Ригу».
Ничего не сделал, послал к черту. Сказал, и своих подлецов довольно.
Опять пишет: «Дорогой Г. Е., хотя бы мне всего [неразборчиво]ало а прапорщика Петц[а]126 посажу в тюрьму [пропуск текста]тами. Заставил Белец[кого] включить его и подписать арест.
Еще пишет: «Дорогой Г. Е., надо доклад о новом назначении А. А. Хвост[ова] задержать до субботы. Возможно, придется его снять127. У ей. Пти [Питирима?] наклевывается новый». Задержал. Пишет Бел[ецкий]: «Милый Г. Е., напоминаю, что толстопузый128 очень сердится, необходимо постановление о новом еп[ископе] провести до Думы. Направь в Ставку».
Получил, отдал Аннушке.
Пишет Бел[ецкий] не мне, а Аннушке: «… довожу до Вашего сведения, что жизнь дорогого нам старца была в большой опасности и, если бы не быстрое вмешательство моих агентов, могло бы случиться государственное несчастие. Ибо дорогой старец должен оберегаться государством, как истинный порок и защитник Престола. Дело в том, что два лица, погнавшиеся за ним, были, очевидно, ставленники Гос. Думы, наемные убийцы. В ближайшие дни доставлю Вам подробные сведения, буде Вы этого пожелаете. Безмерно счастлив, что мог оказать свое содействие в спасении дорогой нам жизни».
Я это письмо передал Аннушке и оно, конечно, дойдет до Мамы. Понимаю, что подлец не даром старается. Для себя прокладывает дорогу. Только, думается мне, что всю эту штуку он сам сварганил.
Дело было так: когда я с Соловьихой129 возвращался из Северной Гостиницы, видать, был на большом взводе. И час поздний, не то три, не то четвертый. Еду по Невскому и увидал Катю. Вышел из мотора и погнался за нею. И, видать, ошибся, совсем не она, а другая шлюха. Только пустился к мотору, а за мной двое и погнались. Я в мотор, они за мной. И один выстрелил, да как-то по-дурному, как мальчишки воробьев стреляют. Не иначе как все сделано. А нужна была сия штука для Бел[ецкого], чтоб подкузьмить Комиссарову] охрану. Он после этого сразу прилетел ко мне и говорит: «Я предупреждал, что этим подлецам доверять нельзя, что у них охрана подкуплена, она только и занимается тем, что всякие гадости переносит».
Чего хотел, того и добился. Через три дня Аннушка передала, что Бел[ецкому] дано свидание с Мамой.
Однако вчера Ваня прилетел от Пит[ирима] и сказал: «С назначением Бел[ецкого] подождать три дня, потому должны какие-то выясниться новые условия». Я так понял, что батя Пит[ирим] на его гневается за эту проклятую девку. Она из монашек. Все там у Пит[ирима] вертелась. С ней Осип[енко]130 возился. Она кой-какие слушки переносила. Бел[ецкий] ее слопал. Вот теперь батя бунтует.
Бел[ецкий] чегой-то Ванькой стал брезговать. Говорит: «Ты ему не верь, он жид, ежели вздумает, так продаст».
Верить-то я ему не верю, никому не верю, все они прохвосты, мной торгуют, только одно удивляюсь, как это Бел[ецкий] на Ваньку полез, а сам его ко мне представил. Говорил: этот не побрезгует ничем: надо будет – украдет, убьет. Только тем хорош, что умен, шельмец. Не запутат – и не выдаст.
А теперь сам же на него брешет. А дело в том, что Ванька нынче в «Веч[ернем] Времени» орудует. И како дело пройдет через «Новое Время», ежели нам не с руки, так [мы в?] [неразборчиво] «Веч[ернем]» охаем.
И раз так разошлись, что Бел[ецкого] оплева[ли?].
Сфальшивили
На днях вышла потеха. Заявился [ко мне Ванька?] и говорит: ежели услышишь [что про письма?] ОТТУДА… так не сердись, [я расскажу. А?] как дело это было ночь[ю, после Кати?] то я и плюнул и позабыл. Ан вышла скверная махинация. 17 февраля приезжает ко мне Федюша131 и привозит записку от Бел[ецкого]: «Непременно быть у Соловьихи к 12 без свидетелей». Вижу на письме его знак. Еду. Приехал. Он в кабинете, один. Говорит: «Я тебя за тем позвал, чтоб доказать, что я тебе боле предан, чем все другие прохвосты. И не за деньги, а потому, что я в тебя, может, как в Бога, верю».
«Так. А дале что?» – говорю.
«А вот», – говорит он и вынимает из кармашка письмо, в три бумажки завернутые. «У одного, – говорит, – подлеца купил за тысячу рублей, потому хотел тебе отдать. Ежели это письмо по рукам пойдет, то много хлопот будет».
Беру письмо, гляжу. Письмо будто от В. К. Олечки132 и [рука?] ее. И написано в ем: «Дорогой Спаситель… после [тебя ни?]кого не надо… вся как в огне горю, как [вспомню твои ру?]ки…» Гляжу и глазам не верю: рука ее, а [все ж письма она?] не писала. Николи такого [письма не получал. Окоромя т?]ого, ее приметки нет. А на кажном ОТ[ТУДА письме своя?] приметка, а на этом ничего. А мастерски письмо сде?]лано.
[ «Ладно, – говорю, – ?] деньги тебе за письмо верну. [Сами верн?]уться, а тольки не знаю, когда сию штуку получил и какому подлецу в руки попало».
А он на меня руками замахал. Не могу, мол, сказать. А потом будто невзначай кинул: «Берегись Ив[ана] Федоровича]133».
Я взял письмо. Приехал Ваня. Я ему показываю: «Гляди, шельмец, твоя работа?»
А он поглядел и к матери послал… «Ах, – говорит, – проклятый, он тебе не самое письмо отдал, а переснимок… А письмо другому продаст».
- Отец шатунов. Жизнь Юрия Мамлеева до гроба и после - Эдуард Лукоянов - Биографии и Мемуары / Критика / Литературоведение
- Николай II. Распутин. Немецкие погромы. Убийство Распутина. Изуверское убийство всей царской семьи, доктора и прислуги. Барон Эдуард Фальц-Фейн - Виктор С. Качмарик - Биографии и Мемуары / История
- Григорий Распутин. Авантюрист или святой старец - Александр Боханов - Биографии и Мемуары
- Даниил Хармс - Александр Кобринский - Биографии и Мемуары
- Царский угодник. Распутин - Валерий Поволяев - Биографии и Мемуары
- Дневники исследователя Африки - Давид Ливингстон - Биографии и Мемуары
- Человек не отсюда - Даниил Гранин - Биографии и Мемуары
- Николай II - Сергей Фирсов - Биографии и Мемуары
- Даниил Хармс. Жизнь человека на ветру - Валерий Шубинский - Биографии и Мемуары
- Распутин и евреи - Арон Симанович - Биографии и Мемуары