Смысл притчи в том, что младший сын сначала выделяется из общины, а затем обновленным возвращается в нее. Эта история символизирует смерть и новое рождение через преображение. Поэтому мудрость отца заключается не в том, что он предвидел раскаяние сына, а в том, что не препятствовал его уходу. Человеческая ценность того, кто вернулся в отчий дом, самостоятельно пройдя дорогу испытаний, искушений, прегрешений и раскаявшись, оказывается значительно выше человеческой ценности того, кто родительского дома не покидал и сохранял верность уже сложившемуся укладу жизни.
209
Апофеозом семейного счастья Дуни является следующая сцена, заимствованная Белкиным, как заметила А.А. Ахматова, у Бальзака («Физиология брака»). Дуня изображена в ней властительницей чувств Минского: «В комнате, прекрасно убранной, Минский сидел в задумчивости. Дуня, одетая со всею роскошью моды, сидела на ручке его кресел, как наездница на своем английском седле. Она с нежностью смотрела на Минского, наматывая черные его кудри на свои сверкающие пальцы. Бедный смотритель! Никогда его дочь не казалась ему столь прекрасною; он поневоле ею любовался». Когда-то Дуне пришлось умиротворять Минского, который «возвысил было голос и нагайку», – теперь Дуня полновластно владеет сердцем Минского.
210
См.: Турбин В.Н. Пушкин. Гоголь. Лермонтов. Об изучении литературных жанров. М., 1978. С. 75–76.
211
Шмид В. Проза Пушкина в поэтическом прочтении: «Повести Белкина». С. 99.
212
Тюпа В.И. Указ. соч., С. 170.
213
См.: J. van der Eng, A.G.F. van Holk, I.M. Meyer. The Tales of Belkin by A.S.Puskin. The Hague – Paris, 1968. P. 9—60, а также: Тюпа В.И. Указ. соч., С. 143.
214
Шмид В. Проза Пушкина в поэтическом прочтении: «Повести Белкина». С. 132.
215
Эта повесть была одним из источников новеллы «Станционный смотритель». См.: Шарыпкин Д.М. Пушкин и «Нравоучительные рассказы» Мармонтеля. В кн.: Пушкин. Материалы и исследования. Т. VIII. Л., 1973.
216
Маранцман В.Г. «<Дубровский>». В кн.: А.С. Пушкин: Школьный энциклопедический словарь. С. 186.
217
Лотман Ю.М. Идейная структура «Капитанской дочки». В кн.: В школе поэтического слова: Пушкин. Лермонтов. Гоголь. М., 1988. С. 107–124.
218
Это же свойство позволяет различить универсальный, или онтологический, реализм Пушкина и критический реализм XIX в.
219
«Русский Архив». 1867. № 2. С. 262.
220
Иногда выделяют три периода: 1818–1827, 1827–1833, 1833–1844.
221
См.: Мирский Д.С. История русской литературы с древнейших времен до 1925 г. London, 1992. С. 163.
222
См.: Винокур Г.О. Баратынский и символисты. В кн.: К 200-летию Баратынского. М.: ИМЛИ РАН, 2002. С. 38.
223
Поэтому лишь с известными ограничениями можно согласиться с выводом И.Л. Альми: «Своеобразие героя лирики Баратынского в том, что, даже очутившись в положении счастливого избранника, он оказывается неприспособленным к счастью и страдает от собственной неспособности любить» – в ее статье «Элегии Е.А. Баратынского 1819–1824 гг.: К вопросу об эволюции жанра». – В кн.: Альми И.Л. О поэзии и прозе. СПб.: «Скифия», 2002. С. 139.
224
Бочаров С.Г. О художественных мирах. М., 1985. С. 85.
225
Здесь важен оттенок, исключающий антитезу любовь – ненависть. Речь идет не о ненависти, а о безразличии, о равнодушии – любовь не сменилась каким-то чувством, она просто ушла, изнемогла, исчезла.
226
Мельгунов Н. Письмо А.А. Краевскому от 14 апреля 1838 г. В кн.: Отчет Императорской публичной библиотеки за 1895 г. СПб.: 1898. С. 72.
227
Дерюгина Л.В. О жизни поэта Евгения Баратынского. В кн.: К 200-летию Баратынского. М.: ИМЛИ РАН, 2002. С. 58.
228
Поэма-сказка имела автобиографический смысл и предназначалась в качестве изысканного, галантного комплимента в духе XVIII в. жене Баратынского Анастасии Львовне. – Там же. С. 59.
229
См. о них отдельную главу.
230
Например, в статье ««Последний поэт» Баратынского» Е.Е. и Г.А. Давыдовых утверждается, что, «говоря о железном пути века, Баратынский расширяет представление о нем: век железный – не потому лишь, что низмен, но потому, что это век промышленности, а значит, техники…» Из рассуждения авторов следует, будто Баратынский против развития промышленности и технического прогресса. Кроме того, Баратынскому якобы недостаточно сходного с его современниками (Пушкин, Шевырев и др.) понимания «железного века» прежде всего как века «торговли, меркантильности, низменных стремлений, расчета, прозы», века, «чуждого поэзии». В доказательство своего мнения авторы приводят стихи из «Последнего поэта»:
Век шествует путем своим железным,В сердцах корысть и общая мечтаЧас от часу насущным и полезнымОтчетливей, бесстыдней занята.
Исчезнули при свете просвещеньяПоэзии ребяческие сны,И не о ней хлопочут поколенья,Промышленным заботам преданы.
«Поэзии, – комментируют авторы, – противостоят не одни корысть и деньги, как об этом говорится в статье Шевырева («Словесность и торговля» – В.К.), и не только толпа, чернь, как в пушкинском стихотворении «Поэт и толпа», но современная промышленная эпоха, с ее техническим прогрессом и наукой» («К 200-летию Баратынского» М., ИМЛИ РАН, 2002. С. 120). Между тем все, что критикует Баратынский, – корысть, преданность насущному и полезному, открытость и бесстыдство наживы, чуждость поэзии – входило в понятие «железный век», как и повышенная рациональность, расчет, господство разума. Тут Баратынский нисколько не расширяет представления о «железном веке». Своеобразие его позиции в другом – он придал историческому процессу, следующему «железным» (неправильным, ложно-рациональным) путем, философско-поэтическое обоснование и объяснение. Говоря о науке, промышленности и техническом прогрессе авторы ссылаются на строку «Промышленным заботам преданы». Однако во времена Баратынского под «промышленными заботами» понимали вовсе не заботы о промышленности и ее развитии. Слово «промышленным» происходит от слова «промышлять», что означало, согласно словарю В.И. Даля, «добывать хлеб насущный», «заботиться, хлопотать» об этом самом хлебе. Промышленный народ – всюду промышляющий, изворотливый народ. К «промышленникам» относились не заводчики и фабриканты, а ловцы, рыболовы, охотники, звероловы, лесники. Промышленный – относящийся к промыслам, касающийся насущных работ. Промышленность – занятие, дающее средства к жизни, богатства, а вовсе не индустрия, как в нашем теперешнем понимании. Именно в этом значении употреблено слово промышленным в стихотворении Баратынского: поколения преданы заботам о пропитании, хлебе насущном, о богатстве, погружены в сиюминутные заботы и чужды стратегическим для человеческого рода духовным интересам и потребностям. Последующие слова «цветут науки» и «торговли груз» не содержат осуждения науки и торговли. Если что и подвергается осуждению, то корыстный расчет, умножающий богатства, и господство рациональности, преимущественное развитие разума, поскольку именно разум – главный инструмент, с помощью которого…
231
К 200-летию Баратынского. М.: ИМЛИ РАН, 2002. С. 133. Пантеизм – философское учение, отождествляющее Бога с природой и рассматривающее природу как воплощение божества. Детерминизм – философская концепция, признающая объективную закономерность и причинную обусловленность всех явлений природы и общества.
232
С.Г. Бочаров напомнил слова А.Ф. Лосева, приведя не вошедшую в «Сумерки» строфу из стихотворения «Недоносок», которая отчасти проясняет темный смысл заключительных стихов («Оживил я недоносок»):
Весел я небес красой, Но слепец я. В разуменье Мне завистливой судьбой Не дано их провиденье. Духи высшие, не я, Постигают тайны мира, Мне лишь средство бытия Средь пустых полей эфира.
233
