почти полгода. Лучше было бы, конечно, уложиться до начала учебного года в университете, потому что я записался на двухмесячный курс по подготовке к чтению лекций. По большому счету это формальность. За четыре года обучения студент успевает насмотреться разных вариантов, как читать лекции, и выбрать подходящий для него или выработать свой. Мне придется каждое утро появляться в кабинете отделения химии, чтобы в случае аврала подменить какого-нибудь преподавателя. Такое случается частенько. Руководить моей подготовкой будет заслуженный профессор Клименко Евфимий Филимонович, который приходит в университет, чтобы попить чайку и поболтать с коллегами за науку, хотя иногда с большой неохотой подменяет приват-доцентов, которые по каким-то причинам в этот день не могут прочитать лекцию.

Первой решил сдавать топография, как самый легкий предмет, потому что за время учебы в университете освежил знания по картографию и геодезии, частью которых она является. Экзамен принимали полковник Джанелидзе Василий Николаевич, командир второй батареи подполковник Шкадышек Михаил Федорович и командир первой князь подполковник Кропоткин, но Петр Васильевич, а не Петр Алексеевич, идеолог русского анархизма, который сейчас прячется в Англии.

Во время учебы в институте я делал о нем доклад по предмету история философии, чтобы не читать всю остальную муть. Академик, коммунист-антисоветчик (чего только не было в антисистеме!), ставил на экзамене оценку, ничего не спрашивая, только по посещаемости: ходил и делал доклад — отлично, ходил, но не делал или наоборот — хорошо… У Кропоткина не было научных и каких-либо других трудов — на кой они анархисту⁈ — поэтому доклад свелся к биографии и констатации, что в данном случае философией был образ жизни, то есть типа русский вариант Конфуция. Что помню, так это отрицательное отношение князя Кропоткина, который Алексеевич, к террору. Так что не знаю за всех, но одесские анархисты явно пошли не в своего идейного папашу.

Экзамен начался с вопроса, заданного строгим тоном полковником Джанелидзе:

— До меня дошли слухи, что вы перед Рождеством защитили докторскую диссертацию по химии. Так ли это?

— Да, — ответил я. — Жду утверждения. Говорить до этого — дурная примета.

— Вай мэ! Боитесь сглазить, да⁈ — радостно произнес грузин, узнав, что я не проявил уважение к нему по уважительной причине.

— Это, видимо, как погоны нельзя покупать до присвоения следующего чина, — подсказал князь Кропоткин, который Васильевич и всё никак не станет полковником, скорее всего, из-за мутного родства, но виновата, конечно, какая-нибудь примета.

— Я уверен, что будущий профессор отлично разбирается в теории — топографии, фортификации и тактике, а познания по Уставу и артиллерийскому делу мы видели на летних сборах, так что не будем мучить его всякими вопросами. Он уже доказал на деле, что достоин быть офицером и частью нашего дружного дивизиона! — провозгласил полковник Джанелидзе, которому осталось служить до пенсии полтора года, а после него в дивизионе хоть потоп.

Остальные, которым до пенсии далеко, но ведь, по их мнению, и войны в ближайшие семь лет, когда я буду в запасе, не предвидится, тоже не стали напрягать меня. Тем более, что, как они и предполагали, были приглашены отужинать со мной в отдельном кабинете ресторана гостиницы «Санкт-Петербургской», отметить сдачу экзаменов. Поскольку старшим офицерам неприлично сидеть за одним столом с унтер-офицером, я заехал домой и переоделся в штатское. Оттуда позвонил в ресторан, зарезервировал столик и велел поставить на лед три бутылки полусладкого шампанского, которое считается сейчас мерилом успеха и победы — пробки в потолок!

После окончания срока службы мне будет присвоено звание прапорщик (младший лейтенант), которое ничего не дает вне армии, даже личное дворянство, положенное любому офицеру. Зато, если останусь служить или меня призовут, получу подпоручика и всё полагающееся с этим званием плюшки.

129

В конце апреля пришел диплом из Санкт-Петербурга — прямоугольный лист плотной бумаги со сложной красивой виньеткой: «Под высочайшим покровительством всепресветлейшего, державнейшего великого государя Николая Второго, императора и самодержавца Всероссийского и прочая, прочая, прочая. Императорский Новороссийский Университет. Сим свидетельствует, что… (ФИО)… защитив публично и с совершенным успехом перед Советом университета… господином министром народного просвещения утвержден пятого апреля тысяча девятьсот десятого года в степени Доктора Химии с присвоением всех прав и преимуществ… Дата, подписи (золотыми чернилами), текстурная печать». Вместе с дипломом мне выдали в университете бумагу для полиции, что отныне я дворянин на службе в Императорском Новороссийском университете. Ректор Левашов подтвердил, что в силе наш разговор после защиты диссертации — со следующего учебного года я буду зачислен в штат на должность экстраординарного профессора, о чем я и написал ему прошение, которое было тут же завизировано и отдано секретарше, довольно смазливой даме двадцати семи лет. Видимо, я недооцениваю господина Левашова, считая только хозяйственником и политиком. В мои обязанности будет входить чтение лекций по курсу технической химии вместо почившего профессора Петриева и ленивого профессора Клименко, возможно, каких-нибудь еще, если кто-то из приват-доцентов откажется. Некоторые ординарные профессора предпочитают заниматься «чистой» наукой, то есть жить на оклад, больше ничего не делая. Жена покойного, согласно его завещанию, передала на кафедру литографии лекций и наглядные пособия: схемы, чертежи, рисунки, макеты… Так что мне даже не пришлось делать собственный конспект, лишь добавил сведения, появившееся за последние два года.

Вторым следствием получения звания доктор наук было предложение руки и сердца Вероник Соколовой. Я убедился, что способен терпеть ее и дальше. Этому способствовало то, что занимаясь с ней любовью, мне не надо было вспоминать других женщин, чтобы получить больше удовольствия или наконец-то добраться до него. Во время этих процессов я был именно с ней и только с ней.

Седьмого мая утром мы довольно эмоционально покувыркались в постели, после чего Вероник заняла туалетную комнату, а я приготовил чай в электрическом чайнике, изготовленном по моему проекту. Хотел его запатентовать, но, как мне сказали на отделении физики, это уже сделали ушлые американцы лет двадцать пять назад. Подозреваю, что не один скитаюсь по эпохам.

Во время легкого завтрака — чай и бутерброды со сливочным маслом и соленой семгой — я положил на стол, накрытый белой скатертью, рядом с Вероник картонную коробочку, обклеенную черным бархатом:

— С днем рождения!

Внутри в специальный паз, украшенный красным атласом, был вставлен золотой перстень с бриллиантом овальной огранки в полтора карата.

— Ах, какая прелесть! — воскликнула Вероник, потом посмотрела на меня и спросила напряжено: — Это?… — и запнулась, боясь услышать не тот ответ.

— Да, — подтвердил я. — По правилам Западной Европы с сегодняшнего дня мы помолвлены.

Пока что в России такого обычая нет. Действуют

1 ... 128 129 130 131 132 133 134 135 136 ... 180

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Национальность – одессит - Александр Васильевич Чернобровкин бесплатно.

Похожие на Национальность – одессит - Александр Васильевич Чернобровкин книги

Мацзу (СИ) - Чернобровкин Александр Васильевич - Попаданцы
Пустотный Рейдер - владас - Попаданцы
Я до сих пор барон. Книга V - Сириус Дрейк - Боевая фантастика / Периодические издания
Рейдер - Андрей Алексеевич Панченко - Альтернативная история / Попаданцы / Прочие приключения / Периодические издания
Гранд-адмирал. Том 3 - Илья Сергеевич Модус - Космическая фантастика / Попаданцы / Периодические издания / Фанфик
Адмирал: Сашка. Братишка. Адмирал - Поселягин Владимир Геннадьевич - Попаданцы
Барон Робинзон - Самат Айдосович Сейтимбетов - Космическая фантастика / Попаданцы
Кадетский корпус. Книга девятая (СИ) - Евгений Артёмович Алексеев - Боевая фантастика / Попаданцы / Периодические издания
Я уже граф. Книга #7 - Сириус Дрейк - Боевая фантастика / Попаданцы / Периодические издания
Тень императора - Василий Сахаров - Попаданцы

Оставить комментарий