мне контакты Roy Z и сказал: «Он готов с вами поработать. Пиши ему на e-mail».
Я сразу же написал Рою сообщение в виде небольшой самопрезентации, где объяснил, что мы – группа «Ария», поющая на русском языке, очень любим, в частности, и их творчество с Дикинсоном и «по совету друзей» хотим обратиться по поводу сведения нашего альбома.
Roy Z ответил мне очень быстро, сказав, что слышал наше творчество, и оно ему понравилось. Он озвучил свои расценки, и порядок цен у него оказался таким же, как у Хансена и Хийлесмаа. Я очень обрадовался, что он согласился. Мы договорились, что, когда у нас окончательно все будет готово, мы снова спишемся. «Сейчас я немного занят, – сказал Roy Z, – а в августе освобожусь и тогда займусь вашим материалом!». Меня этот вариант вполне устроил, так как у нас тоже еще оставались кое-какие доработки.
Я рассказал об этом разговоре остальным «арийцам», они, надо сказать, приняли эту новость с воодушевлением и удивились, что «так можно было». Таким образом, предварительно со всеми сторонами все утрясли. Но потом, ближе к назначенному сроку, я начал волноваться, потому что я ему написал, а он не ответил, и я напрягся: «Ну неужели у нас сейчас все это развалится?!».
Поскольку его молчание несколько затянулось, я снова обсудил ситуацию с группой, и мы решили, раз такое дело, снова обратиться к Хийли. Он сразу отозвался: «Ребята, с вами поработать всегда готов!». Конечно, я не стал его обманывать и рассказал, что мы хотели попробовать свести альбом у другого продюсера (правда, без уточнения, у кого именно), но, кажется, что-то не срослось.
– Я все понимаю, – ответил Хийли, – у нас с вами никакого договора нет, так что все нормально. Но, если что, я к вашим услугам, смогу начать в сентябре.
«Блин! – думаю, – это уже будет поздновато». Но хотя бы мы проработали, что называется, план «Б»…
И вдруг через некоторое время Roy Z сам мне написал, сообщив, что теперь свободен, и подробно указал, какие форматы аудиофайлов должны быть предоставлены. Мы в «Арии» пришли к единодушному мнению, что, если он нашел для нас время, надо все-таки поработать с ним, не упускать эту возможность. Я поговорил с Хийли, объяснил всю ситуацию. «Без проблем, все понимаю», – ответил он.
Итак, мы отправили Рою все нужные аудиофайлы, и я ему, естественно, дал все свои контакты – телефон, почту, мессенджеры. И вдруг на следующий день, с утра пораньше, он мне позвонил в WhatsApp. Я с трепетом взял трубку и услышал его веселый голос: «Hi, Vitaly!». Я, конечно, переживал за то, как получится разговор: я плохо говорю по-английски, потому что у меня нет достаточной для этого речевой практики, зато хорошо понимаю.
И, кроме того, если общаешься на какие-либо, скажем так, узкоспециальные темы – в данном случае, музыкальные, – понимать все же проще. Roy Z оказался приятным и легким в общении, очень позитивным, все время весело посмеивался в процессе разговора. Он воодушевленно сообщил мне, что послушал первую песню, которую мы ему прислали, – это была «Гонка за славой»:
– Ты знаешь, очень круто все у вас! А какое вы хотите звучание – модерновое или по-олдскульному? Я вот прямо услышал в этой песне в соло нотки Адриана Смита[98], настоящий олд-скул!
– Ну, тебе виднее, – сказал я, – мы доверяем продюсеру!
– Да, тогда сделаем старый звук! – загорелся Roy Z. – Я буду использовать для этого аналоговые приборы, а не только цифру, чтобы звук получился настоящим.
Разговор у нас вышел веселым и душевным. Рой спросил, сколько мне лет, и, услышав ответ, сказал:
– O, man! Вы точно, как Iron Maiden!
– Да, так и есть, и нам все об этом говорят, – улыбнулся я.
– А я вас на 10 лет моложе, – поделился Рой, – кстати, я ведь и на бас-гитаре играю, и мой любимый басист – Пол Маккартни!
«Так же, как и мой!» – восхитился я мысленно.
– Я его считаю самым крутым басистом, – продолжал Рой, – он открыл новые горизонты в создании басовых партий! Он бесподобный мелодист!
А ведь именно это я и сам всегда думал о Маккартни! Я сразу очень к нему проникся, и мне стало еще более легко и тепло от нашего общения.
Через некоторое время Рой прислал сведенную «Гонку за славой», и это действительно звучало как олдскул. Я показал всем ребятам в «Арии», все послушали и сказали: «Ну, хорошо, давайте сделаем альбом с таким звучанием – по крайней мере, такого у нас раньше точно не было». То есть общее согласие было получено, но потом, позже, некоторые стали говорить, что звучание получилось не очень и что «нам альбом сводил какой-то цыган», с чем я, разумеется, категорически не согласен.
Сам процесс работы с Роем происходил так: я отсылаю ему исходные файлы, он спустя время присылает вариант сведения, мы слушаем, совещаемся. Потом каждый автор песни пишет мне на русском языке правки, типа: «Во вступлении на гитаре поднять такие-то частоты, вот там-то добавить дилэй» и т. д. Я все это перевожу на английский и отсылаю через мессенджер продюсеру. Все общение, таким образом, шло через меня, напрямую почему-то никто не захотел с ним общаться – может, боялись, я уж не знаю. Поскольку идея работать с Roy Z изначально была моя, я не противился, хотя сам задумывался: а я бы вот так смог? Просто скинуть другому коллеге свои правки на русском языке, а что дальше, что и как он с ними будет делать, даже не поинтересоваться.
По времени сведение у нас началось в середине августа и шло в течение месяца. А у меня была запланирована дайв-поездка, причем я ехал буквально к черту на рога, на архипелаг Палау – это группа островов в Тихом океане. Туда добраться-то не так просто: сначала нужно лететь из Москвы до Сеула около десяти часов, потом из Сеула до Палау еще часов шесть. Понятно, что со связью там тоже все очень непросто. И, тем не менее, я руководил сведением даже оттуда. Для начала мне пришлось приобрести там местную сим-карту. Но и она порой не работала, а связь была, когда мы находились возле какого-нибудь острова. Но часто мы находились в таких местах, где вообще не было никаких вышек. И тогда я просил, чтобы мне дали спутниковый телефон – он имелся у команды, – если мне было необходимо срочно связаться с Роем. А «арийцы» мне продолжали присылать правки: «Подними вот это, а это опусти; голос звучит слишком громко…». И
