удара.
Ближайший кинувшийся на Явана тоже промахнулся, и полетел на землю от пинка, а другой, попытавшийся в это время зайти со спины, получил такой удар ногой, что рухнул без сознания навзничь, и исчез под босыми ногами общей драки.
— Атас, ребята! Салаги борзеют, вооружаемся!
Моментально, слаженным движением, нападавшие перестроились и похватали с пола камни, скамейки да ушаты. Двое, самые старшие, вдруг неожиданно ушли в невидимость, а третий — попытался это сделать, да неудачно. Но самое забавное было в том, что он не заметил этого, а вёл себя так, будто был невидим, что и позволило Мацуко разгадать их тактику.
Обе толпы обменялись бросками камней — принцессе они не причинили даже беспокойства — на тренировках Сэнсея они и не такие трюки проделывали, больше её обеспокоил нож, сверкнувший в руках одного из старших перед уходом в невидимость.
Большой камень просвистел мимо, — Салах, вооруженный палкой, кинулся на неё, сковав руки захватом. Демонесса, всё-таки, не отвлеклась, и, почувствовав рядом обнаженный клинок,закрутила руки Салаху его же палкой, и, не глядя, перерубила ладонью невидимую руку. Нож сверкнул и булькнул, ухнув в бочку с кипятком, которую, обернув на себя, уронил его владелец, корчась от боли. На него сразу же кинулись другие башибузуки, заметившие оружие. Выкинув Салаха куда подальше, принцесса пинком поддых свалила неудачника-невидимку, броском через плечо разбросала по сторонам ещё двоих, попытавшихся тактически «взять в клещи» (им без штанов приземляться в ручей текущего по полу кипятка было ой как больно!), брошенную в неё скамейку поймала и отправила в ноги обидчику. Последний из невидимок сбил её с ног, но Яван, лёжа, нащупал невидимую лодыжку, как следует, дёрнув, уронил её обладателя, и тяжело поднялся, глядя, как лежачего добивают руками и кулаками.
Осталось ещё двое, и украшенный фингалом Хасан поднимался с пола за их спиной.
— Вам, может, хватит?! — спросила принцесса голосом Явана. Даже все десятеро были ей не соперники, но она понимала, что за дракой последует наказание и личные счеты, что сильно осложнит тайну её пребывания в этом виде. Ну, надо же, один день не продержалась!
— Мочи неверных... — прошипел за их спинами Хасан, поднимая камень. Один из врагов вдруг поднял руки:
— Всё в порядке ребята. Я в Аллаха верую, я...
— Стоять, шайтаново отродье! — раздался рык сотника Теймура: — Пятая сотня, кто зачинщик?!
Теймур, толкнув Хасана, влетел с парой бугаев-сотников, размахивая оружием. Мацуко уже хотела сказать: «Я», как вдруг уловила движение холодного пара. Слева, прихватив ошпаренной рукой вывалившийся из перевернутой бочки нож, на неё беззвучно кинулся один из очнувшихся друзей Салаха...
Теймур увидел предательский удар и даже успел крикнуть: «Эй!..» — тренированное тело демонессы сработало быстрее — она перепрыгнула атаку и со всей силой ударила ногой в пронесшуюся спину. Тот не успел даже охнуть — и, получив дополнительное ускорение, с разбега влетел в одну из стоек банного шатра. Раздался треск ломаемого дерева, купол пошатнулся... Сотник Теймур, а следом и все остальные подняли глаза на плавно опускающийся на них полог:
— Ах вы, шайтаны ненашего бога.... — только и успел выругаться он, и всех, и драчунов и миротворцев, накрыло упавшей баней...
Под палаткой уже никто не дрался. Раздался шум пробегающих ног, потом кто-то крикнул: «мага ведите, мага!». Точно — ведь под баней была изоляция, полог нельзя было убирать без мер предосторожности. Потом под мерный речитатив мантр и молитв, купол подняли и сдёрнули. Все — и виновные и невиноватые, голые рядовые и сотники в мокрых одеждах предстали перед собравшимся полком и чернобородым эмиром.
— Кто зачинщик?! — грозно спросил ракшас в тюрбане.
— Эти двое салаг! — первыми закричали «старшие» и Салах с ними, показывая на Явана и Хасана.
— Хасан мой родственник, эмир, он... — попытался заступиться Теймур.
— Молчите вы... — эмир с презрением смерил взглядом вопящих задир и поглядел на остальных:
— Вы в одном полку или как? Ну что замолкли? Или мне верить им?! — он кивнул на торжествующих «старших».
— Это они начали, — подал голос Яван, и принцесса сама удивилась своим словам: — Я поссорился с соседом по палатке, и он решил подраться.
— И как подрались? — задал вопрос эмир.
— Они неверные, мы в Аллаха веруем. Мы им наваляли! — показал кулак битый Хасан.
Эмир внимательно осмотрел голых солдат:
— Сотник!
— Да!
— Почему в сотне столько необрезанных?
— Так Кызылкум же, Махмуд-эмир! Где у нас столько правоверных?!
— Вот заразятся чем-то в походе, будешь знать. Ты! — он ткнул пальцем в Явана: — Как зовут?! Почему не битый?
Принцесса и правда на фоне остальных драчунов выделялась целой ракшасьей рожей. Она даже задумалась, не стоит ли поправить изоляцию.
— Яван это, он новенький, — поспешил Теймур: — Он из столицы, наверное, борец.
— Борец, из столицы? — удивился Махмуд.
— Да, Борец.
— Почему я не знаю?
— Он отстал! Я его не успел в списки внести!
— Отстал?!
— Да. Простите, Махмуд-эмир.
— Понятно. К писарю, оба. Остальные — чинить баню! Ещё услышу о драках там — без колдовства на песок выкину, и... — взяв с услужливо поднесенного подноса горсть семечек, бросил на пол. Семечки, ещё не упав, исчезли в короткой вспышке.
Башибузуки тихо перешептывались, глядя с ужасом на судьбу семечек, Теймур очнулся первым, и, толкнув Явана в локоть, сказал:
— Хватит светить голым задом всему полку. Ищи свои штаны и пошли к шейху. Вон он там сейчас выйдет.
Принцесса, приседая, чтобы никто не пялился, нащупала под поднятым пологом шаровары и пошла, куда он указал. Дорога была через пол-лагеря.
Пока она шла по лагерю, известие о драке успело обрасти самыми невероятными подробностями, и у походной канцелярии её встречали с благоговейным вниманием, не распространявшимся, однако, на писаря. Ну, вы видели лысую засушенную краснокожую крысу без хвоста, но в халате шейха? Ну вот, значит, вы видели начальника канцелярии 26-го Кызылкумского полка. Он спросил:
— Яван. Правильно?
— Да.
— Как зовут отца?
— Атаяван, — сказала наобум.
— Хм... а деда?
— Абу Атаяван.
— Ещё интереснее. Что, такой желанный сын?
— Да нет,
