будет это дитя шастать по миру и людей жрать, — это был мрачник, что стоял рядом с бледняком.
— Пока не забеременеет и не родит, и её не сожрёт её же дитя, — продолжал тот, что держал сеть.
Молодой широко открытыми глазами и с искривлённым ртом смотрел на товарищей, Лучезар молчал.
— Бесконечный цикл демонологии, — буркнул медведь.
— Вот так и живём: нечисть охотится на нас, мы бежим от неё, чтобы не стать для неё пищей, — закончил тот, что держал сеть. А хворь между тем кидалась на толстые ворожбеные нити, рвала их когтями и клыками, сгорала, обжигалась, поедала друг друга и, несмотря на это, пыталась пробиться под купол.
— Жуть, — сглотнул молодой.
Медведь хрюкнул, вроде как посмеялся, бледняк его потрепал за плечо.
— Конечно, жуть, — сказал он и глянул на Лучезара. — А вам повезло.
— Да, — улыбнулся Княжич. — Так что, драться будем? Или до рассвета страшилки друг другу рассказывать?
— Будем. Драться, — сказал старший группы. — Я тут за главного. Не против?
— Нет, конечно.
Бледный колдун кивнул, быстро распределил своих парней. Затем, будто забыв на мгновение о Лучезаре, наткнулся на него, и сказал:
— А ты… простой человек? — нахмурился он. Дамира отвернула взор и от «оков». Лучезар на миг задумался, судорожно пытаясь найти ответ, но запрыгнувший на крышу зелёной кареты молодой, крикнул:
— Старшой, холера подступает. Целая стая.
— Ладно… Меч так меч, — буркнул он и отвернулся к своим парням. — Ну что, готовы?
— Готовы, — отозвались не стройно колдуны и медведь. Лучезар взмахнул клинком, приготовился.
— Пошли, — просто сказал старшой, и мрачные колдуны выбросили жмени огненных рун, что заплясав в нетерпении в полёте, врезались в демонов и затем, взорвавшись, слились и затопили приличную территорию ворожбой. Покрывало улеглось на нечисть, затем взметнулось вверх огненными столбами и упало вниз, вновь мелко взорвавшись, а затем рассыпавшись искрами.
Именно в этот момент они и вырвались за пределы купола: бледняк, мрачник, медведь и Лучезар. Оставшийся на карете молодой, прикрывал их ворожбеными стрелами, пятый так и держал защиту, но вместе с этим натягивал огненный лук и иногда пускал в демонов стрелы.
Пролетев на полной скорости по пеплу, по костям и частично обгоревшей плоти, Княжич столкнулся со стеной холеры, и закрутился так, что и сам подивился себе. В какой-то момент даже стало страшно, а вдруг удар пропустит. Однако удары он не пропускал, на этот раз в битву он вступил с воинами знающими своё дело. То его прикрывали, то он прикрывал. То медведь рядом оказывался, то мрачник, то бледник, то молодой стелой кого подцеплял. Пусть и не знали друг друга, однако Княжич доверял им. И запоздало подумал о том, что и это очень хороший момент, чтобы ему отрубить голову. Но квинтет даже не думал о таком. У них было другое задание.
Интересно, а какое задание у того дуэта, который ехал где-то за ними? Они должны были уже догнать поезд из карет. Неужели прячутся и ждут окончания битвы? Или же… всё-таки поехали другой дорогой?..
Битва закончилась ещё до часа волка. Они убили каждого демона, а затем останки сожгли. Пока убирали дорогу, Варвара по просьбе Княжича вновь подняла своих коней. Правда на этот раз получились они не такими красивыми, Красу то и дело потряхивало, она волновалась, иногда озиралась, смотрела по сторонам затравленным зверем и с ненавистью на Лучезара. С каким-то презрением она осматривала квинтет, который прибрав за собой, вскочил на коней и был таков. Княжич внимательно за ними следил. Попрощался, как следует. Они лишь махнули руками и тут же погнали дальше. Ничем не выказав того, что знали золотую молодёжь, и что там, в темноте, оттуда, откуда приехали они и поезд карет было ещё двое. И Лучезар было подумал, что ошибся. И дуэта там нет. Но решил, что на сегодня дум достаточно. Потому, пока Варвара лепила несчастных мертвецов, он покомандовал братьями, чтобы отвели коней розовой и жёлтой карет в стороны, немного побыл рядом с Еленой, впрочем, это она с ним была. Повисла на руке, прижалась так, что оторвать не представлялось возможным. Прекрасная то и дело жаловалось на то, как ей было страшно и какого херна они отправились на ночь глядя в дорогу, и зачем вообще эта дорога, пока Княжич не отвёл её в карету. Елена тут же утянула его на кровать, но Лучезар вывернулся.
— Прости, я весь грязный, — отговорился он. И ведь правда: не только был в крови нечисти, но и в собственной. А ещё на пальто, ботинках и штанах свисали комья грязи. Ворожба растопила снег и лёд с дороги, смешав их с песком, галькой и землёй.
— Мой Лучик, — прижалась к нему Елена, — я так рада, что ты с нами поехал. Ты лучше всех. Ты мой герой. Я понимаю всё. На самом деле я понимаю. Тогда давай сделаем это, когда приедем в гостиницу. Обязательно приходи. Я тебя так награжу за твою доблесть… И потом, стресс нужно срочно снять. Так что, дура Варька, поторопись! — рявкнула она в стену, но Краса ей не ответила.
От Дамиры Лучезар отстранился тем, что полез в мешок за свитером, скинув пальто на кресло. Подумал было о пуговке и узелках на ней, но тут же отстранился. От Аннушки, которая что-то ему пыталась рассказать о том, как она убила одного демона, Лучезар отмахнулся тем, что захлопнул у неё перед носом дверь. Скинув обувь, стянул штаны. Остался в подштанниках. Натянул новые кожаные штаны. Служанка протянула. Лучезар глянул на неё, в свете бледной лампочки, она была бледна. Игнатушка, открывший дверь в карету, получил толчок от Княжича. Узник вновь закрыл дверь и сменил свитер.
— Будет холодно. Наденьте пока пальто, — тихо сказала Служанка.
— Нет, — сказал Княжич и вышел из кареты.
— Ты чё толкаешься?! — крикнул ему Игнатушка.
— Я переодевался, — вскинул невинно брови Лучезар и пошёл прочь.
Отойдя на несколько метров от карет, он встал у самого обрыва. Падать тут было не далеко, но свет от Луны Леи освещал остроконечные голые верхушки редко посаженных деревьев. Лучезар знал, под одеялом пушистого, белого снега лежат камни. Пройдя ещё дальше вниз по дороге, он остановился и зачерпнул горсть снега. Сюда волны битвы не долетели. Протерев им руки, зачерпнул ещё, умылся. И третьей горсть опять помыл руки.
— Лучезар Андреевич, — услышал тихий голос Служанки он и повернулся. — Я тут подумала… Мандарин будете?
Княжич приподнял вопросительно брови.
— Я купила в… на подворье. Несколько штучек. Вот, возьмите, — и она очистив половинку, смущаясь, дала ему. Лучезар подумал, совсем
