Религиозный индифферентизм китайцев есть факт общеизвестный и проявляется в их жизни на каждом шагу. Когда испанцы, в видах противодействия китайским эмигрантам нам Филиппинских островах, издали постановление, что только христиане могут женится на туземных женщинах, то китайцы без малейшего труда принимали христианство. Но, разумеется, номинально.

Китайский император Юнг-Чинг (начала прошлого столетия) издал комментарии на речи своего отца, в которых он предостерегает от ложных сект и осуждает все разбираемые им религии. Он шутит над беспрерывным повторением молитв буддистами и говорит по этому поводу: «Если вы, провинившись, будете тысячи раз кричать перед судьей «ваше превосходительство», то неужели вы думаете, что он вас за это простит? Ваш бог Фо — презренный, если он осуждает за то, что ему не подносят взяток на алтаре и не жгут в честь его бумаги», и пр. Наш знаменитый синолог, проф. Васильев, высказывается следующим образом: «На Востоке (т. е. собственно в Китае) вовсе не имеют того понятия о привязанности к религии, которое мы встречаем на Западе — там люди живут не сердцем, и житейскими нуждами».

Неудивительно, что при таком исключительно практическом направлении искусство в Китае не могло подняться на высокий уровень развития. Послушаем в этом отношении специалиста по истории искусства. «Вкус китайцев, — говорит Шнаазе, — не имея возвышенного направления, производит, главным образом, работы, отличающиеся внешней искусственностью. В некоторых отраслях художественной техники китайцам принадлежит заслуга, как авторам важных технических изобретений (из которых некоторые сделаны ими в незапамятные времена) и как искуснейшим и до настоящего времени исполнителям: уже в третьем веке до Р. X. они занимались отливкой металлов, обработкой шелка и различными видами тонких глиняных изделий. Но рядом с этими и другими возбуждающими удивление техническими искусствами, тем резче выступает недостаток истинно художественного дарования. В их постройках мы видим принцип декоративной обойной пестроты, внешним образом примыкающий к свайным постройкам и шатрам первобытных народов; в скульптуре и живописи окостенение их фантазии допускает только тощие копии с натуры или безобразные отклонения от нее. Исследование этого явления, само по себе очень интересное, относится поэтому скорее к этнографии, чем к истории искусства; да и для истории культуры в обширном смысле оно далеко не необходимо, так как, вращаясь главным образом в сфере технической и материальной цивилизации и нося на себе характер законченный и эгоистический, оно осталось без заметного духовного влияния на другие народы».

Вывод, к которому приводит сообщенное в главных чертах исследование о борьбе за существование в человечестве, имеет, особенно с первого взгляда, много общего с известным положением Бокля, что в деле цивилизации решающим и главным моментом является всегда интеллектуальное развитие. В самом деле, подходя к вопросу с двух сторон, мы должны были убедиться, что роль нравственного момента в борьбе за существование несравненно ограниченнее и подчиненнее, нежели умственного. На это прямо указывают и факты человеческой борьбы, и соображения о непрочности этических оснований. — Этот второй аргумент диаметрально противоположен главному доказательству, приводимому Боклем в пользу его положения. Доказательство это, как, конечно, помнит читатель, состоит в признании за нравственными началами полной неподвижности. Против этого восстали историки нравственности и вообще целая школа писателей, доказавшие вполне, что если некоторые наиболее элементарные нравственные положения и неподвижны, то этого никоим образом нельзя распространять на всю мораль вообще. «Делать добро другим, жертвовать для их пользы своими желаниями и т. д., - говорит Бокль, — в этом и немногом другом состоят существенные начала нравственности, но они были известны много тысяч лет тому назад и ни одной йоты, ни одного параграфа не прибавили к ним все проповеди, поучения и афоризмы, какие только могли произвести теологи и моралисты». Но разве решение вопроса о том, кто эти «другие», которым нужно делать добро, не составляет подвижного элемента в морали и точно все равно, будем ли мы распространять добро только на своих соплеменников, или же и на чужих людей, на представителей другого народа, другой расы и, наконец, на животных? Следовательно, развитие нравственного чувства есть факт, заметный как в истории народов, так и в истории отдельных людей. Неверно также, будто в историческом процессе цивилизации незаметно влияние нравственного момента. Если бы Бокль взял пример из области литературы, искусства и чистой науки, то он увидел бы, каким двигателем являлось в них нравственное чувство. С этой стороны ему также были приведены довольно веские возражения. Различие между основным положением Бокля и главным выводом, вытекающим из представленного читателю материала, заключается в том, что ограниченную роль нравственного момента следует признать только как орудие победоносности в деле борьбы за существование, которая в крупных формах выражается в виде промышленной конкуренции и соперничества народов, а не во всем процессе цивилизации. Литература и искусство, составляющие столь существенную сторону цивилизации и так тесно связанные с нравственным развитием, отступают на задний план в обыкновенных формах борьбы за существование. Отсюда понятно, что народы, крайне неразвитые с этих точек зрения, могут оказаться несравненно сильнее, чем народы, стоящие гораздо выше их в этом отношении. Мы приходим таким образом к необходимости расчленить то сложное целое, которое называется цивилизацией, на две большие группы, следуя в этом отношении Гизо. «В цивилизации, — говорит он, заключены два главные факта, — она существует при двух условиях и обуславливается двумя признаками: развитием общественной деятельности и развитием деятельности личной, прогрессом общества и прогрессом человека. Первый из этих элементов обнимает собою гражданина, и экономическое развитие и вообще то, что называют часто термином «материальная культура»; второй же заключает «развитие жизни индивидуальной, внутренней, развитие самого человека, его способностей, чувств, идей» и выражается в литературе, науке и искусстве. Хотя Гизо и указывает на то, что есть «много государств, где благосостояние растет быстрее и лучше распределяется между гражданами, и где, между тем, цивилизация находится на низшей степени развития, нежели в других государствах, не так богато наделенных собственно в социальном отношении», тем не менее он строго держится принципа, что оба составные элемента цивилизации неразрывно связаны между собою. Предполагаемая неразрывность этой связи опровергается приведенными выше фактами существования народов, крайне сильных в борьбе за существование, как, например, янки, китайцы, малайцы, и в то же время стоящих не высоко ни в деле нравственности, ни в деле искусства, литературы и науки. Первенствующее положение эллинов в этих высших областях цивилизации не сделало их живучими и не дало им силы пережить неизмеримо ниже стоящих китайцев, так же точно, как неразвитость последних с этих точек зрения не помешала им сделаться сильнейшим народом в борьбе за существование, надолго пережить греческую и римскую цивилизации и занять отчасти даже угрожающее положение по отношению к современному Европейскому миру. Рацель и другие писатели, говоря о китайцах много раз ссылаются на отсутствие у этого народа «идеальных стремлений», но именно это отсутствие, заменяемое удивительной практичностью, послужило им не во вред, а в пользу на арене борьбы.

А. Ф. Риттих

Славянский мир

ДВОЙНОЙ ГЕОГРАФИЧЕСКИЙ СЛОВАРЬ

Замечательнейших славянских урочищ на

ТЕРРИТОРИИ ЕВРОПЫ

Издание В. И. Истомина Типография Варшавск. Учебного Округа — Литография Варшавск. Военного Округа. Хромолитография А. А. Истомина в С.-Петербурге. — Ксилография Пуца в Варшаве. ВАРШАВА 1885

Aachen, Цахи. (Рейнская пров)

Adelnau, Одобанов или Одолянов г. (Познань)

Adelsberg, г. Постойна. (Хорутания)

Adler, р. Орлица. (Чехия)

Adige, р. Эчава. (Италия)

Adriatisches meer, Сино или Ядерское море.

Adrianopel, г. Дринополь, Дринов, Ядрин, Эдрене. (Балканский пол.)

Agram, г. Загреб. (Хорватия)

Akkerman, г. Белгород. (Россия)

Albona, г. Лабин. (Австрия)

Aldenburg, Oldenburg, г. Старыград. (Шлезвиг)

Alessio, г. Леш. (Албания)

Almissa, г. Олмиж. (Албания)

Alpa, р. Упа. (Моравия)

Altenburg, г. Ветвар. (Германия)

Altmark, Старая мархия. (на Эльбе)

Altsohl, г. Зволень. (Венгрия)

Altstadt, г. Велеград, Градишка. (Моравия)

1 ... 135 136 137 138 139 140 141 142 143 ... 225

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Русская расовая теория до 1917 года. Том 1 - Владимир Авдеев бесплатно.

Похожие на Русская расовая теория до 1917 года. Том 1 - Владимир Авдеев книги

Русская расовая теория до 1917 года. Том 2 - Владимир Авдеев - Прочая научная литература
Прародина русской души - Анатолий Абрашкин - Прочая научная литература
1917 год: русская государственность в эпоху смут, реформ и революций - Димитрий Чураков - Прочая научная литература
В неизведанные края. Путешествия на Север 1917 – 1930 г.г. - Владимир Обручев - Прочая научная литература
Арийская Гиперборея. Колыбель Русского Мира - Наталья Павлищева - Прочая научная литература
Государственно-частное партнерство: теория и практика - Коллектив авторов - Прочая научная литература
Раса и этнос - Владимир Авдеев - Прочая научная литература
Выставочный Иерусалим - Анатолий Тимофеевич Фоменко - Прочая научная литература
В чем истина? Эксплейнер по современной философии от Фуко и Делеза до Жижека и Харауэй - Неаполитанский Максимилиан - Прочая научная литература
Северо-Кавказский федеральный округ: оценка состояния и перспектив социально-экономического развития - С. Левченко - Прочая научная литература

Оставить комментарий