Однажды довелось Достоевскому поучаствовать в наказании шпицрутенами одного провинившегося солдата. Достоевский попал в «зеленую улицу», дожидаясь подхода преступника, затем с невероятными усилиями заставил себя поднять палку и опустить очередной удар на спину преступника. В тот же день с Достоевским случился тяжелый припадок падучей.

Достоевский отличался молодцеватым видом и ловкостью приемов при вызове караулов в ружье. По службе был постоянно исправен и никаким замечаниям не подвергался. В карауле аккуратность его доходила до того, что он не позволял себе отстегивать чешуйчатую застежку у кивера и крючки от воротника мундира или шинели даже и тогда, когда это разрешалось уставом (например, в ночное время при отдыхе нижних чинов караула перед заступлением на часы). Благодаря этому его и в рядовом звании освободили от нарядов на хозяйственные работы, а в караул приказано было назначать только по недостатку людей в роте. Но так как в то время шла большая заготовка дров для потребности батальона и для продажи, а также строевого леса для инженерного ведомства, для чего, конечно, требовалось много рабочих рук из нижних чинов, то для обыкновенных служебных нарядов долгое время недоставало людей, и Достоевскому приходилось частенько бывать в карауле. Часовым Достоевскому пришлось стоять почти на всех постах того времени.

Семипалатинск лежит на правом высоком берегу Иртыша, широкой рыбной реки, тогда еще не видавшей не только пароходов, но и барок-то на ней не бывало. Когда город впервые увидел Достоевский, он был поражен – Семипалатинск представлял из себя жалкий вид – полугород-полудеревня. Все постройки были деревянные, одноэтажные, очень немногие обшиты досками, и бесконечные заборы. На улице ни одного фонаря, ни сторожей, ни одной живой души, и, если бы не отчаянный лай собак, город показался бы вымершим. Он кишел собаками. Жителей было пять-шесть тысяч человек вместе с гарнизоном и азиатами, кокандскими, бухарскими, ташкентскими и казанскими купцами. Полуоседлые киргизы жили на левом берегу, большею частью в юртах, хотя у некоторых богачей были и домишки, но только для зимовки. В городе была одна православная церковь, являвшаяся единственным каменным зданием, семь мечетей, большой меновой двор, куда сходились караваны верблюдов и вьючных лошадей, казармы, казенный госпиталь и присутственные места. Училищ, кроме одной уездной школы, не было. Аптека – даже и та была казенная. Магазинов, кроме одного галантерейного, где можно было найти все – от простого гвоздя до парижских духов и склада сукон и материй, – никаких: все выписывалось с Ирбитской и Нижегородской ярмарок; о книжном магазине и говорить нечего – некому было читать. Да и к чему там книги? Люди в то время в Сибири интересовались только картами, попойками, сплетнями и своими торговыми делами. Среди чиновников процветало взяточничество. Сплетни были любимым занятием семипалатинских обывательниц.

Семипалатинск был разделен на три части, между которыми лежали песчаные пустыри. На севере раскинулась казацкая слободка, самая уютная, красивая, чистая и благообразная часть Семипалатинска. Там был сквер, сады, довольно приглядные здания полкового командира, штаба полка, военного училища и больницы. Казарм для казаков не было – все казаки жили в своих домах и своим хозяйством.

Южная часть города, татарская слобода, была самая большая. Те же деревянные дома, но с окнами на двор – ради жен и гарема. Высокие заборы скрывали от любопытных глаз внутреннюю жизнь обывателя-магометанина; кругом домов ни одного дерева – чистая песчаная пустыня. Вообще во всем Семипалатинске не было ни одной мощеной улицы, но мало и грязи, так как сыпучий песок быстро всасывал воду. Зато ходить было трудно, увязая в нем по щиколотку, а летом, с палящей жарой в 30° в тени, просто жгло ногу в раскаленном песке. Летом вообще Семипалатинск невыносим: страшно душно, песок накаляется под палящими лучами солнца донельзя. Малейший ветер поднимает облака пыли, и тончайший песок засыпает глаза и проникает повсюду.

Среди этих двух слобод, сливаясь с ними в одно, лежал собственно русский город с частью, именовавшейся еще крепостью, хотя о ней в то время уже и помину не было. Валы были давно снесены, рвы засыпаны песком, и только на память оставлены большие каменные ворота. Здесь жило все военное: помещался линейный батальон, конная казачья артиллерия, все начальство, главная гауптвахта и тюрьма. Ни деревца, ни кустика, один сыпучий песок, поросший колючками.

Но были и отдушины для Достоевского. В первые же месяцы он случайно знакомится с губернским секретарем Александром Ивановичем Исаевым и его женой Марией Дмитриевной, дает уроки их девятилетнему сыну Паше. Это знакомство сыграет в судьбе Федора Михайловича весьма значительную роль.

Еще одно нечаянное знакомство произошло осенью того же 1854 года.

21 ноября вестовой нашел Достоевского в его бедной квартире-лачуге и сообщил:

– Достоевский, тебя вызывает господин стряпчий уголовных дел. Немедля к нему.

Достоевский побледнел. Что за оказия? В чем сейчас-то он провинился?

Барон Александр Егорович Врангель, всего лишь в минувшем году окончивший Императорский Александровский лицей, в котором в свое время учились петрашевцы (к коим относился и Федор Достоевский) – Петрашевский, Спешнев и Кашкин, со многими из них был знаком лично, встречая и в обществе, и в лицее, куда те часто приезжали к бывшим своим младшим товарищам. Вольнодумство привлекало молодого юриста, и хотя по просьбе отца, действительного статского советника, гвардейского офицера барона Егора Ермолаевича Врангеля, Александр год прослужил в Министерстве юстиции, столичной карьере он предпочел романтику российской провинции. И Врангель добровольно отправился на должность областного прокурора недавно созданной Семипалатинской области. Желание поработать в Семипалатинске «стряпчим казенных и уголовных дел» еще более усилилось, когда Александр Егорович узнал, что в Семипалатинске отбывает ссылку после каторги молодой писатель Достоевский. Врангель был не только поклонником его таланта (совсем недавно он прочитал две его повести – «Бедные люди» и «Неточка Незванова»), но и всю жизнь не мог забыть страшную сцену казни петрашевцев, свидетелем которой он оказался. Когда же старший брат писателя Михаил Михайлович, с которым Врангель был знаком, узнал, что тот едет в Семипалатинск, то попросил его отвезти Достоевскому письмо, книги, белье и деньги – целых пятьдесят рублей.

20 ноября 1854 года Врангель добрался до Семипалатинска, а уже на следующий день вызвал к себе Достоевского.

Врангель остановился в доме у богатого казака, жарко, по-сибирски натопленного. В его распоряжении были две маленькие комнаты, полы и стены которых были обшиты кошмами. На стенах висели лубочные картины без рамок: «Как мыши кота хоронили» да «Герои 12-го года, скачущие на конях». Спал барон на своем складном кресле-кровати, боясь подцепить на хозяйской кровати

1 ... 10 11 12 13 14 15 16 17 18 ... 78

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Убийство с продолжением - Виктор Васильевич Юнак бесплатно.

Похожие на Убийство с продолжением - Виктор Васильевич Юнак книги

Заклинание на дождь - Алисия Теба - Зарубежные детские книги / Прочее
Долг Родине, верность присяге. Том 3. Идти до конца - Виктор Иванников - Криминальный детектив
Баю-баюшки-баю, не ложися на краю - Маша Скворцова - Прочие приключения / Прочее / Фэнтези
Девочка и машины - Марьяна Болгарская - Прочая детская литература / Детские приключения / Прочее
Дождь - Клименко Тимофей - Прочее
Отель - Хейли Артур - Прочее
Рейтинг темного божества - Татьяна Степанова - Криминальный детектив
Москва изнутри. Роскошные интерьеры и архитектурные истории - Елена Юрьевна Крижевская - Прочее / Архитектура
Злые улицы 2 - Наиль Эдуардович Выборнов - Прочее
«Школа волшебства» и другие истории - Михаэль Андреас Гельмут Энде - Прочее

Оставить комментарий