Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Хорошо, — сказал начальник патруля. — А кто мне за тебя поручится, господин мюскаден?»
«Дантон. С тебя этого довольно? Как ты думаешь, он настоящий патриот?»
«А, если Дантон за тебя поручится, то против этого ничего нельзя сказать».
«Вот. Сегодня день заседания у Кордельеров, идем туда».
«Идем туда, — сказал сержант. — Граждане санкюлоты, вперед, марш!»
Клуб кордельеров находился в старом монастыре кордельеров, на улице Обсерванс. Через минуту мы были там. Подойдя к двери, я вырвал листок из записной книжки, написал карандашом несколько слов, передал сержанту и попросил его отнести Дантону. Мы же остались под охраной капрала и патруля.
Сержант вошел в клуб и вернулся с Дантоном.
«Что это, — сказал он, — тебя арестовали? Тебя, моего друга и друга Камилла! Тебя, лучшего из существующих республиканцев! Да полно, гражданин сержант, — прибавил он, обращаясь к начальнику санкюлотов, — я ручаюсь за него. Этого тебе довольно?»
«Ты ручаешься за него. А за нее?» — возразил упрямый сержант.
«За нее? О ком ты говоришь?»
«Об этой женщине, черт побери!»
«За него, за нее, за всех, кто с ним; доволен ты?»
«Да, я доволен, — сказал сержант, — особенно тем, что повидал тебя».
«А, черт возьми! Это удовольствие я могу доставить тебе даром: смотри на меня сколько хочешь, пока я с тобой».
«Благодарю. Отстаивай, как ты это делал до сих пор, интересы народа и будь уверен, народ будет тебе признателен».
«О да, конечно! Я на это рассчитываю!» — сказал Дантон.
«Можешь ты пожать мне руку?» — продолжал сержант.
«Отчего же нет?»
И Дантон подал ему руку.
«Да здравствует Дантон!» — закричал сержант.
«Да здравствует Дантон!» — повторил патруль.
И патруль ушел под командой своего начальника. В десяти шагах он обернулся и, размахивая своим красным колпаком, закричал еще раз: «Да здравствует Дантон!» И его люди повторили за ним этот возглас.
Я хотел поблагодарить Дантона, но в это время его несколько раз окликнули из помещения клуба.
«Дантон! Дантон! — кричало несколько голосов. — На трибуну!»
«Извини, мой милый, — сказал он мне, — ты слышишь… жму руку и ухожу. Я подал сержанту правую руку, тебе подаю левую. Кто знает? У достойного патриота может быть чесотка».
И, повернувшись, он сказал тем мощным голосом, который поднимает и успокаивает бурную толпу на улице:
«Иду! Иду, подождите!»
Он ушел в помещение клуба.
Я остался у дверей один с моей незнакомкой.
«Теперь, сударыня, — сказал я, — куда проводить вас? Я к вашим услугам!»
«Ну, разумеется, к тетке Ледьё, — со смехом ответила она. — Вы ведь знаете, она моя мать».
«Но где она живет, тетка Ледьё?»
«Улица Феру, номер двадцать четыре».
«Пойдем к тетке Ледьё на улицу Феру, номер двадцать четыре».
Мы пошли по улице Фоссе-Месье-ле-Пренс до улицы Фоссе-Сен-Жермен, по улице Маленького Льва, потом по площади Сен-Сюльпис на улицу Феру.
За весь этот путь мы не обменялись ни словом.
Только теперь, при свете луны, сиявшей во всем своем блеске, я мог свободно рассмотреть мою спутницу.
То была прелестная особа двадцати или двадцати двух лет, брюнетка с большими голубыми глазами, скорее живыми, чем грустными; прямой и тонкий нос, насмешливые губы, зубы как жемчуг, руки королевы, ножки ребенка — все это в вульгарном костюме дочери тетки Ледьё носило аристократический отпечаток, что и могло вызвать сомнения у храброго сержанта и его воинственного патруля.
Мы подошли к какой-то двери, остановились и некоторое время молча смотрели друг на друга.
«Ну, что вы мне скажете, мой милый господин Альбер?» — сказала, улыбаясь, незнакомка.
«Я хочу вам сказать, моя милая мадемуазель Соланж, что не стоило встречаться для того, чтобы так скоро расстаться».
«Я прошу у вас тысячу извинений; я считаю, что, наоборот, очень стоило. Если бы я вас не встретила, меня отвели бы в кордегардию; там узнали бы, что я не дочь тетки Ледьё, открыли бы, что я аристократка, и, весьма вероятно, отрубили бы мне голову».
«Итак, вы признаете, что вы аристократка?»
«Я ни в чем не признаюсь».
«Хорошо, скажите мне, по крайней мере, ваше имя?»
«Соланж».
«Вы же знаете, я случайно назвал вас так, это не ваше имя».
«Ну что же! Мне оно нравится, и я оставляю его за собой, для вас по крайней мере».
«Зачем вам сохранять его для меня, когда нам не предстоит больше встретиться?»
«Я этого не говорю. Говорю только, что если мы и увидимся, то совсем лишнее вам знать, как меня зовут, да и мне лишнее знать, как вас зовут. Я вас назвала Альбером — сохраните имя Альбера, как я сохраню имя Соланж».
«Хорошо, пусть будет так, но послушайте меня, Соланж…» — сказал я.
«Я слушаю, Альбер», — отвечала она.
«Вы аристократка, сознаетесь?»
«Если бы я в этом не созналась, вы это сами угадали бы, не правда ли? Стало быть, мое признание теряет значение».
«И вас преследуют потому, что вы аристократка?»
«Нечто в этом роде».
«И вы скрываетесь от преследований?»
«На улице Феру, номер двадцать четыре, у тетки Ледьё, чей муж был кучером у моего отца. Вы видите, у меня нет тайн от вас».
«А ваш отец?»
«У меня нет тайн от вас, мой милый господин Альбер, пока дело касается меня; но тайны моего отца — не мои. Мой отец тоже скрывается, выжидая случая, чтобы эмигрировать. Вот все, что я могу вам сказать».
«А вы, что вы думаете делать?»
«Уехать с моим отцом, если это будет возможно. Если это окажется невозможным, то он уедет один, а я потом присоединюсь к нему».
«И сегодня вечером, когда вас арестовали, вы возвращались к себе после свидания с отцом?»
«Да, я возвращалась оттуда».
«Слушайте, милая Соланж…»
«Я слушаю».
«Вы видели, что случилось сегодня вечером?»
«Да, и это дало мне возможность убедиться в вашем влиянии».
«О, к сожалению, влияние мое невелико. Однако у меня есть друзья».
«Я познакомилась сегодня с одним из них».
«И вы знаете, что этот человек из самых влиятельных в настоящее время».
«Вы рассчитываете воспользоваться этим влиянием, чтобы содействовать бегству моего отца?»
«Нет, я сохраню это средство для вас».
«А для моего отца?»
«Для вашего отца у меня найдется другое».
«У вас есть другое средство!» — воскликнула Соланж, схватив меня за руки и тревожно вглядываясь в меня.
«Если я спасу вашего отца, сохраните ли вы добрую память обо мне?»
«О, я буду признательна вам всю свою жизнь».
Она произнесла это обещание с восхитительным выражением.
Затем, посмотрев на меня умоляющим взором, спросила:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Каникулы в джунглях (Книга-игра) - Роберт Стайн - Ужасы и Мистика
- На реке - Юлия Крюкова - Короткие любовные романы / Русская классическая проза / Ужасы и Мистика
- 1408 - Стивен Кинг - Ужасы и Мистика
- Дети ночи - Вампирские Архивы - Ужасы и Мистика
- Вампир. Английская готика. XIX век - Джордж Байрон - Ужасы и Мистика
- Алхимия наших душ - Рацлава Зарецкая - Городская фантастика / Любовно-фантастические романы / Ужасы и Мистика
- Заклятие старого сада - Лана Синявская - Ужасы и Мистика
- Сумерки - Роман Конев - Триллер / Ужасы и Мистика
- Английский язык со Стивеном Кингом "Земляничная весна" - Stephen King - Ужасы и Мистика
- Кэнэвэн и его задний двор - Джозеф Бреннан - Ужасы и Мистика