Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Однако то были просто полеты, без сражений. При одновременной атаке двумя или тремя вражескими истребителями или одним, но с более опытным пилотом, ему повезет, если выберется живым. Это он отлично понимал.
И все же такая перспектива ничуть его не пугала. Как не пугали никакие другие сценарии гибели, кинолентами прокручивавшиеся у него в голове.
Почему?
Задумавшись об этом, он спросил себя: а испытал ли он хоть раз чувство страха? Припомнить не удавалось. Впервые в жизни до него вдруг дошло, что он всегда наблюдал за собой как бы на расстоянии, со стороны; никогда – изнутри.
Джеймс занервничал. Такое самоосмысление было для него внове, и он вдруг почувствовал, что понимание трудноуловимой истины о самом себе – какой бы она ни была – поможет ему стать еще сильнее.
Внезапно в памяти возник проведенный с Дианой вечер в Кембридже, безупречно разыгранный отъезд на следующее утро; расставание с Джейн в магазинчике в Апминстере. И последняя встреча с директором.
Как в душе он аплодировал себе после каждой сцены! Что они ему напоминают? Что-то из прошлого. Черт, ответ так и вертится в голове. Что же?.. Что?.. И будто луч солнца нечаянно пробился сквозь тучу. Ну, конечно! Фильмы, на которые с самого раннего детства водила его мать. Фильмы, определившие его взгляд на мир. Маленький мальчик наблюдал за их героями с пристальным вниманием, недоступным смеющейся, уплетающей шоколад публике. Впрочем, образы на экране были не настоящими, об этом он прекрасно знал и даже в свои – сколько? – четыре года ничуть не сопереживал ни боли, ни радости, ни страху. Он смотрел на экран спокойно, но всегда с интересом.
Иногда он успевал посмотреть один и тот же фильм пять-шесть раз за неделю. И тогда ощущал себя преследующей персонажей тенью, а поскольку знал в точности, что с ними произойдет, то словно руководил ими, вел через перипетии судеб. Герои они или злодеи – все равно; имело значение лишь то, как личные качества и поступки определяют судьбу. Обаятельные, жестокие, успешные… Джеймса никогда не заботили оценки. Пусть в финале их ждала смерть – значение имело лишь то, как разворачивается сюжет.
– Вот чем я сейчас занимаюсь, – прошептал он в пустоту барака. – Руковожу. Режиссер собственной жизни и всех, кто с ней связан. Разумеется, мне не страшно. С чего бы режиссеру бояться своих актеров? Я тоже актер. Актер в собственной жизни. И руководитель. Мне под силу все, чего ни пожелаю. Черт побери!»
Он прикурил следующую сигарету и, потрясенный, уставился в потолок. Джеймс Блэкуэлл, полным гордости и благоговения голосом произнес вслух всего одну фразу:
– Черт меня дери!
Глава 24
А затем в одночасье грянула война, лютая и беспощадная. Страна очнулась и с удивлением обнаружила: всем надоевшей неопределенности больше нет – в одну ночь она утонула в ярости жестоких, сокрушительных вражеских атак, и глупые надежды, что будущая катастрофа рассосется сама собой, растаяли как дым.
Кто-то услышал новость по радио, стуча ложечкой по вареному яйцу или читая газету, вышедшую за несколько часов до катаклизма. Другим сообщили по телефону друзья или родственники. Третьих разбудили стуком в дверь соседи, и сами не успевшие как следует продрать глаза и переодеться после сна.
Оливер и Гвен пили в постели чай, приготовленный для них Люси, когда в передней раздался телефонный звонок. Они посмотрели друг на друга.
– Кому неймется в половине восьмого? – проворчал мистер Арнольд.
Гвен схватила его за руку.
– Только бы ничего не случилось с Джоном. Боже, только не это!
Муж погладил сжимавшую его руку.
– Мы разговаривали с ним вчера, я ведь тебе рассказывал. Их эскадрилья ждет приказа. У Джона все в порядке, дорогая.
Телефон умолк, снизу послышался приглушенный голос Люси, затем ее шаги по лестнице и стук в дверь.
– Простите, сэр, мадам, это мистер Джон. Он сожалеет, что разбудил вас, но война началась по-настоящему.
Мистер Арнольд быстро поставил чашку и откинул одеяло.
– Иду!
Он слетел вниз по лестнице, обогнав горничную, и схватился за телефон на маленьком дубовом столике.
– Джон! Что случилось?
– Армагеддон, папа, четыре всадника Апокалипсиса уже здесь. Боги войны…
– Прекрати! Скажи, что происходит?
– Прости, папа. Происходит все, о чем ты говорил, и кое-что еще. На рассвете Германия вторглась в Бельгию, Люксембург и Голландию. Французские позиции тоже разгромлены. Немцы беспрепятственно прут, как горячий нож по маслу.
– Как так? А что же линия Мажино? По словам французов, их граница неприступна!
– Конечно, неприступна, если ее не обогнуть. Что он и сделал – пошел в обход, и все. Как раз сейчас они занимают села прямо за линией Мажино. Нас застали врасплох, папа. Его самолеты бомбят и обстреливают любые машины на дорогах – будь то военные или гражданские. Если так пойдет, послезавтра он доберется до Ла-Манша.
– Нет, не может быть.
– Кто его знает. Поверь, папа, все очень серьезно. К вечеру меня могут перебросить во Францию на передовую. В любом случае вряд ли мне удастся звонить в ближайшее время, поэтому я хотел сообщить вам с мамой новости и… в общем, попрощаться. Не волнуйтесь, со мной все будет хорошо. И со всеми нами… Это так здорово, правда?
Мистер Арнольд на миг оторвался от трубки и внимательно на нее посмотрел, потом снова прижал к уху.
– Да… Наверное, Джон. Конечно. Ты выполняешь свой долг. Задай им жару, сынок! Покажем мерзавцам, что так больше продолжаться не будет. Давай, мы с тобой.
– Спасибо, папа. Передай маме, что я ее люблю. Скажи – приеду, как только немного поутихнет. Пусть они с Дианой не беспокоятся. Да, забыл, Джеймс контролирует заправку самолетов, к телефону не доберется. Просил передать Диане привет. Передашь, ладно? Кстати, я думаю, между ними что-то есть…
– Да? Хорошо, все передам. Ему тоже от нас самые лучшие пожелания. Ладно, да… Тебе, наверное, пора, Джон. Увидимся, когда… когда представится случай. Береги себя, мой мальчик. Мы тебя очень любим.
– Я знаю, пап. Я вас тоже люблю. Пока.
Связь оборвалась. Мистер Арнольд опустился в плетеное кресло у телефонного столика и закрыл лицо руками.
Глава 25
В течение многих недель Арнольды больше ничего не слышали о сыне, а Диана о Джеймсе. И неудивительно: катастрофа с ошеломляющей скоростью продвигалась к Ла-Маншу. Трудно сказать, кого больше удивляла разыгравшаяся вакханалия: не знающих поражений немцев или униженных британцев, французов, бельгийцев и голландцев.
Не прошло и недели после звонка Джона, как капитулировала Голландия. Франция погрузилась в хаос. Арнольды не имели представления, где их сын и чем занимается.
– Отсутствие новостей – уже хорошая новость, – не уставал повторять жене мистер Арнольд.
Но при этом поражался спокойствию Гвен и ее упорству в борьбе с преследующим их обоих чувством беспредельного страха.
– Джону не поможет, если мы с тобой с перепугу потеряем головы, – говорила она. – Нам следует держаться. Я работаю над картиной – хочу сделать подарок к его возвращению.
Сам же мистер Арнольд каждый день ездил в город. А что еще оставалось делать?
Однажды солнечным утром по дороге на службу его догнал бывший компаньон.
– Доброе утро, Арнольд. Слышали новость? Неприятельские танки уже в Абвиле.
Мистер Арнольд встал как вкопанный.
– Как? Оттуда же рукой подать до Ла-Манша!
– Именно! И это еще не самое страшное. Теперь наши силы с юга и севера отрезаны друг от друга. На все про все ушло ровно десять дней. Уму непостижимо! Чую я, проиграем мы эту войну. Как же все это некстати… Мы с женой собирались в Бордо этим летом. Как говорится, quel dommage[2]. Есть весточки от сына?
Мистер Арнольд помотал головой и двинулся дальше.
– Нет. Ни единого звонка.
– На вашем месте я бы не волновался. Вряд ли Джон во Франции.
Мистер Арнольд снова остановился.
– О чем вы?
Собеседник пристально посмотрел на него.
– Разве не очевидно? Франция совершенно безнадежна. Через две недели максимум она начнет добиваться перемирия, попомните мои слова. Нам самим потребуются все наши «Спитфайры» и «Харрикейны» до единого. Следующей остановкой герра Гитлера станет Британия, и тогда придет черед таких парней, как ваш сын. Разбрасываться самолетами и пилотами, только чтобы выиграть несколько бесполезных дней для французов?.. Ну, это мое мнение. Всего хорошего. Вперед, к победе! – Он сделал салют рукой и исчез за дверью своей конторы.
Сев за рабочий стол, Оливер немедленно сообщил новости Гвен в Дауэр-Хаус.
– Поэтому хоть Джон, возможно, и летает на задания во Францию, но базируются они наверняка здесь – на случай вторжения. Уильямсон парень хваткий, держит ухо востро. У него контракты с военным министерством, я это точно знаю.
Гвен заговорила не сразу.
– Оливер, ведь если Франция капитулирует, значит, мы тоже проиграем? Какой тогда смысл сражаться? Рисковать жизнями мальчишек?
- Красный ошейник - Жан-Кристоф Руфен - Зарубежная современная проза
- Потешный русский роман - Катрин Лове - Зарубежная современная проза
- Француженки не терпят конкурентов - Лора Флоранд - Зарубежная современная проза
- Из серого. Концерт для нейронов и синапсов - Манучер Парвин - Зарубежная современная проза
- Материнское воскресенье - Грэм Свифт - Зарубежная современная проза
- Призраки и художники (сборник) - Антония Байетт - Зарубежная современная проза
- В ожидании варваров - Джон Кутзее - Зарубежная современная проза
- Вояж - Даниэла Стил - Зарубежная современная проза
- Ошибка - Светлана Талан - Зарубежная современная проза
- С жизнью наедине - Кристин Ханна - Зарубежная современная проза