Шрифт:
Интервал:
Закладка:
ДВА
Мне знакома лишь дверь во тьму.
Шеймас Хини
В тот вечер к телефону подошел я. А кто же еще, конечно я. Телефон звонил настойчиво. Десять раз. Потом он умолк и зазвонил снова. Я решил, может, это папа или один из братьев, их тогда не было дома. Они отправились в театр «Шуберт» в Бостоне, чтобы увидеть первое гастрольное представление «Отверженных». Кстати, был и лишний билет, для мамы. Папа предложил мне пойти вместо нее, мы могли бы придумать, как провести меня, когда погасят свет, а фотографировать во время спектакля в любом случае запрещено. Давайте устроим себе мальчишник, сказал он, но в голосе звучало раздражение, потому что с ним не было мамы, чтобы разделить этот вечер. Он так хотел показать ей этот спектакль. Его любимый писатель Виктор Гюго, любимый роман «Отверженные». Отец прочел мне его, когда мне было десять; вернее, мы читали вместе, страницу он, страницу я, осуждая Жавера, подбадривая Жана Вальжана и оплакивая Козетту. Папа даже принес с чердака портрет великого французского писателя, доставшийся нам в наследство от бабушки. Итак, отца не было дома. Никого не было, кроме меня. Они сейчас внимали: «Вы слышите пение? Пение разгневанного народа». Увы, я не слышал ничьего пения. Мне приходилось бороться с собственным гневом, поэтому я с раздражением поднял трубку, готовясь услышать, как отец станет, захлебываясь от восторга, живописать, какой же прекрасный был спектакль и какой же я дурак, что не пошел с ними. Он даже напел бы мне: «Это музыка людей, что больше не будут рабами!»
Но звонил не отец, а консул из Манауса.
Несчастный случай, сообщил он. Лодка перевернулась. Моя мать не смогла совладать с бурным течением. Насильственные действия, настаивал он, исключены.
Я с такой силой укусил себя за руку, что из раны брызнула кровь.
— Мистер Фостер?
— Это было убийство, — сказал я.
— Нет, сэр. Несчастный случай. Мы тщательно исследовали происшествие, и нет никаких сомнений, что какое бы то ни было вмешательство извне исклю…
— Убийство, — повторил я.
— Есть ли кто-то еще дома?
Я сказал, что отец с братьями скоро вернутся, записал его номер, глядя, как кровь капает из раны на руке на паркет, и аккуратно повесил трубку на рычаг.
Ты счастлив, сволочь? Ты убил мою мать, причем моими руками, ты, недоносок, гребаный дикарь! Мало тебе было разрушить меня, так надо было еще ее соблазнить и утопить. Утопить просто потому, что я не стал топиться. Я до тебя доберусь, узнаю, откуда ты родом, и сожгу каждое дерево, которое ты любил, чтобы чертовы амазонские джунгли вспыхнули!
Но я до него не добрался, не смог.
А он не бросил меня. Тоже не смог.
Он все еще был на фотографиях. Мы с ним, оставшиеся без матери (каждый из нас лишился женщины, которая подарила нам жизнь), страдающие в разных веках, а рядом не было никого, чтобы о нас позаботиться. Мы ненавидели друг друга сквозь время и были несчастны. Оба.
Однако я не убивался так сильно, как себе воображал.
Спустя месяцы после смерти матери — я даже перестал их считать — в нашем доме снова раздался телефонный звонок. Вик с озадаченным видом сообщил, что это меня. Мне никто никогда не звонил.
Я даже не хотел подходить. После новостей о маминой смерти я постоянно торчал в комнате, обвиняя себя в случившемся, покидал ее, только чтобы поужинать с тем, что осталось после скорбящих и обиженных родных, и раз в неделю участвовал в бесплодных фотосессиях, которые мы с отцом упрямо устраивали не потому, тешили себя надеждой, что что-то изменится, а из уважения к маме, потому что она этого хотела бы. Я не слишком-то продвинулся в отцовском проекте создания цифровых изображений, так что меня грызло ужасное разочарование и чувство вины. Поднять «Титаник» со дна океана было и то проще, чем мне пошевелить мизинцем. К тому же успешное избавление от злодея с помощью компьютера стало бы дополнительным доказательством того, насколько глупой и бессмысленной была жертва матери. Я не хотел обращаться к ее могиле или к ее портрету, улыбавшемуся мне со стены в гостиной и из семейного альбома, который я продолжал листать с мазохистским удовольствием: «Ну почему ты не подождала? Почему не поверила, что мы сможем решить мою проблему рациональным способом, а вместо этого поперлась в чужие джунгли, чтобы встретиться с незнакомцами, которым дела нет до меня и моих трудностей?»
Так что в ту субботу у меня не было настроения ни с кем разговаривать.
— Кто там?
— Какая-то девушка, — ответил брат. — Она не
- Приключения Ариэля, рыцаря двух миров. Том I - Сергей Юрьевич Катканов - Героическая фантастика / Прочие приключения / Русская классическая проза
- «Розовая горилла» и другие рассказы - Роман Кветный - Биографии и Мемуары / Русская классическая проза
- Единственная - Ольга Трифонова - Русская классическая проза
- Том 14. За рубежом. Письма к тетеньке - Михаил Салтыков-Щедрин - Русская классическая проза
- Простая милость - Уильям Кент Крюгер - Русская классическая проза
- Михoля - Александр Игоревич Грянко - Путешествия и география / Русская классическая проза
- Только роза - Мюриель Барбери - Русская классическая проза
- Весёлый зоопарк - Надежда Митрофановна Середина - Детская образовательная литература / Природа и животные / Русская классическая проза
- Споткнуться, упасть, подняться - Джон Макгрегор - Русская классическая проза
- Изнанка - Вика Туманова - Русская классическая проза