Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Демон усмехается и тает в воздухе, но его образ навсегда останется в моей памяти. Я остаюсь наедине с моим растерзанным другом, который бездыханно лежит в моих объятиях.
Глава 9
Просыпаюсь с воплем, уткнувшись носом в подушку, которая и заглушает мой крик. Но боюсь, что Палома могла услышать меня. Что, если она придет проверить, все ли со мной в порядке? Пинком отбрасываю одеяло и сажусь, подтянувшись за невысокое деревянное изголовье. Я почти уверена, что сейчас бабушка появится в комнате и заставит меня выпить странный травяной настой. Но из-за двери доносятся обычные кухонные звуки текущей воды и шипящего на сковороде масла. Хлопает дверца холодильника. Для кого-то это обычные звуки повседневной жизни, но мне они известны лишь из фильмов и телевизионных шоу.
Что ни говори, а мы с Дженникой постоянно были в пути. Поэтому еда у меня ассоциируется с тем, что подают в самолетах, ресторанах и кафе разных стран, где требования к качеству порой не самые высокие. Наверное, только банкеты, которые порой заказывала та или иная студия, служили нам утешением.
Единственный раз, когда нашу жизнь можно было назвать хотя бы отдаленно «нормальной», случился, когда мне исполнилось двенадцать. Тогда мы остановились у Харлана. Однажды Дженника решила удивить нас и приготовить французские тосты. Но пока они поджаривались, мама отвлеклась, и в результате все сгорело. В доме сработала пожарная сигнализация. После того, как утихла суматоха, Харлан «погрузил» нас в машину и повез обедать в вегетарианский ресторанчик в Малибу.
Палома совсем не похожа на Дженнику. Насколько я могу судить, она прямо символ старорежимного мексиканского гостеприимства. В животе у меня бурчит, но я не двигаюсь с места, стараясь оттянуть этот момент.
Убираю со лба мокрые от испарины волосы и переодеваюсь в мягкий хлопковый халат, который Палома повесила на спинку стула. Ужас пережитого кошмара слишком свеж, и я даже страстно желаю больше никогда не видеть того юношу. Встаю на овечью шкуру радом с кроватью, и мои ступни утопают в мягком меху. Быстренько проделываю стандартный набор упражнений, потягиваясь и разминая тело. Когда я сплю на животе, у меня всегда затекает шея. Потом обхожу комнату, разглядывая обстановку: питье Паломы свалило меня так быстро, что я не успела осмотреться.
Старый деревянный стол и стул находятся у окна. Инициалы моего отца — «ДС» — глубоко врезаны в правый верхний угол столешницы. Из-за угловатых резких линий буквы кажутся греческими. Думаю, Джанго сидел здесь, делал домашние задания, болтал по телефону, обдумывал свое бегство в Лос-Анджелес. Но, как ни стараюсь представить себе его, у меня почти ничего не получается.
Какой он был — единственный сын Паломы, которому было настолько душно в этом городке, что он с детства мечтал, как унести отсюда ноги?
Замечаю его фотографию в рамке на комоде, она не помогает мне яснее представить отца, хотя в его лице уже заметны следы недовольства. Он одет в чистую отглаженную рубашку, волосы аккуратно подстрижены, но, если присмотреться, нетерпение во взгляде выдает его. Интересно, Палома тоже догадывалась о его состоянии? Или же, как большинство родителей, игнорировала неприятные вещи?
— На снимке ему шестнадцать, — с порога раздается голос Паломы.
Я невольно подскакиваю от неожиданности.
Несколько секунд я молча стою, уставившись на нее, прижав руку к колотящемуся сердцу. Потом осторожно ставлю фото на место, чувствуя странное ощущение вины. Палома неторопливо заходит в комнату.
— Я слышала, что ты проснулась.
Молчу, не знаю, что ответить. Она что, караулила за дверью?
— Точнее, я догадалась, — улыбается Палома. — А Джанго уехал вскоре после того, как было сделано фото. Иногда звонил, посылал открытки, но я больше уже никогда его не видела.
Она раздвигает легкие занавески, впуская в комнату единственный луч бледного света. Проследив за моим взглядом, бабушка поясняет:
— Это Ловец Снов.
Дотрагиваюсь до изящной безделушки, которая подвешена к оконной раме. Круглый сетчатый центр с отверстием посредине покрыт орнаментом из цветных нитей и бусин, края украшены замшевой бахромой и перышками.
— Ты знаешь, что такое Ловец Снов? — Темные глаза Паломы, напоминающие землю после ливня, поблескивают.
Отрицательно мотаю головой и машинально почесываю руку, хотя она и не чешется, — нервная привычка у меня с детства.
— Они как люди — разные, но у них есть и много общего. Этого создал мой друг из племени навахо. Многие верят, что сновидения приходят к нам из другого мира, поэтому Ловца подвешивают над кроватью или в окне. Он удерживает добрые сны, которые помогают нам в течение дня. А кошмары просто выскальзывают наружу через отверстие в центре и сгорают на солнце. Ну а перья означают дыхание всех живых существ…
Она указывает на легкие подвески, и я замечаю, что мои пальцы непроизвольно поглаживают и перебирают их.
Палома вопросительно поворачивается ко мне. Меня прямо подмывает сказать ей, что от ее Ловца вообще нет никакого толка, но ее глаза лучатся такой надеждой, что я проглатываю слова, готовые сорваться с языка. И мы идем на кухню завтракать.
* * *— Вы в курсе, что у вас из стены камень торчит? — выпаливаю я и несу стакан к раковине.
Палома, по локоть в мыльной пене, моет посуду. Моя реплика прозвучала резче и грубее, чем мне хотелось. Но как-то странно, что, пока мы ели, она ни разу не обмолвилась об этом камне. Завтрак, а может, и ланч, был замечательным. Я умяла целую гору кукурузных оладий с теплым кленовым сиропом и сочными ягодами, выпила свежевыжатого сока и кружку ароматного местного кофе пинон.
Палома мягко улыбается.
— Не стоит без необходимости тревожить природу. Не надо требовать от нее, чтобы она подчинялась нашим желаниям. Если научиться жить в гармонии с ней, она щедро отблагодарит тебя.
О, Господи! Слыхала я уже такое. Обычно так вещает какая-нибудь старлетка с восторженными глазками, вернувшаяся с занятий в центре йоги, которые, разумеется, полностью перевернули ее жизнь. Эффект длится пару недель, потом в моду входит очередная оздоровительная новинка, и девица торопится к новым впечатлениям.
Но Палома-то — не восторженная юная барышня. Ничуть не сомневаюсь, что она когда-то ею была, — сейчас бабушке, наверное, около пятидесяти, но она по-прежнему прекрасно выглядит. Все в ней просто и естественно: длинная коса до пояса, ясные карие глаза, стройная фигурка, босые ноги и хлопковое платье. Кстати, я красовалась в такой же одежде в своем сне.
- Темное пламя - Алисон Ноэль - Любовно-фантастические романы
- Нет голода неистовей - Кресли Коул - Любовно-фантастические романы
- Истинная для Ворона (СИ) - Адьяр Мирослава - Любовно-фантастические романы
- Красавица для дракона (СИ) - Ильина Настя - Любовно-фантастические романы
- Пробуждение тьмы - Кейти Реус - Любовно-фантастические романы
- Дух и прах - Розмари Клемент-Мур - Любовно-фантастические романы
- Сын поверженного короля - А. С. Торнтон - Любовно-фантастические романы / Фэнтези
- Наказание для Ворона (СИ) - Гуда Хелен - Любовно-фантастические романы
- Зажечь огонь Его сердца - Ольга Сергеевна Хромова - Любовно-фантастические романы / Периодические издания
- Ангел тьмы (ЛП) - Синтия Иден - Любовно-фантастические романы