Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– М-м-мы-ы?
– Спасибо…
Здесь не принято церемониться? Отлично! С облегчением сорвав мнемоблок – как шапку с взопревшей головы – она с разгону сунулась в рассудок калеки. Задавать вопрос словами – какими?! – бессмысленно. Значит, надо «вытащить» нужную картинку, потянув за хвост ассоциативной цепочки. Ох, и кавардак у него на «чердаке»! Проще создать нужную цепочку, чем найти готовую среди этого хлама. Поделиться с калекой ультиматумом мочевого пузыря – это тебе, леший, приспичило! Ощутил? Давай, шевели костылями: левый, правый…
В нетерпении Регина сделала то, за что на Ларгитасе пошла бы под суд – силой «подтолкнула» калеку, ускоряя процесс. Однако результат вышел самый неожиданный: вместо заветного сортира в мозгу кутха возник никто иной, как капитан-командор ван Фрассен. Отец – грязный, небритый, в кожушке на голое тело – шкандыбал на костылях, неся на шее связку кринок. Куда направлялся увечный капитан, оставалось загадкой. Ничего похожего на нужник в поле зрения не наблюдалось. Ну конечно! Калека видел: пришелец ранен в ногу. Отсюда лобовая ассоциация – костыли, хромота…
А это еще что такое?!
Образ изменился. Вместо папы по двору, в том же непотребном виде, ковылял… Николас Зоммерфельд! Мать родная не узнала бы в колченогом, исхудавшем, давно не мывшемся инвалиде юного дипломата, надежду семьи. В ноздри ударил резкий, аммиачный запах мочи. Вне сомнений, мочился человек страдающий, как минимум, острым циститом. Ассоциация? Реальность?! Регина опустила глаза: из штанины калеки текла желтая струйка. Вот она с еле слышным журчанием подползла к сапогу Регины, коснулась носка… Не в силах больше терпеть, девушка бросилась прочь из избы. Метальный контакт прервался не сразу, ее преследовали чужие образы, наплывая друг на друга – Ник с молодухой, голые, катаются в обнимку; одна из бабищ оседлала папу, другая ждет своей очереди; бабы волокут в лес мертвеца – синее лицо, в бороденке калеки застряла хвоя…
«Да он сумасшедший!»
Едва успев стянуть штаны, Регина присела под частоколом. Перспектива застудить придатки ее не пугала – вернее, отчего-то пугала меньше, чем шанс облегчиться, как есть, в одежде, на манер психа-калеки. «Может, у них вообще нет туалета? – думала она, постанывая от наслаждения. – Ходят где попало…» В кармане шубки нашелся пакет с гигиеническими салфетками. На пару дней хватит.
А что потом?
Как она, торопясь по нужде, не выронила кринку – осталось загадкой. Одевшись, Регина прижала к груди подарок безумца и, чувствуя, как холод вгрызается в кости, побрела обратно в хлев. Вспомнились собаки, встретившие гостей басовитым лаем. Нет, они не «цепные» – зачем кутхам вялые «куклы», вроде саркастодона, радующего туристов у голографа? Они настоящие, злые, кусачие. Вывернет псина из-за угла, вцепится, повалит…
К счастью, четвероногие сторожа не давали о себе знать.
– Всё в порядке?
Они не спали: и отец, и Ник.
– Да.
– Что это у тебя?
– Питье. Инвалид передал. По-моему, он псих.
– Почему ты так решила?
– Я ему: где у вас по нужде ходят? А он мычит, как немой, и кринку мне сует. Я к нему в голову залезла, думала, выясню про уборную. А у него в мозгах такой бред…
– Ну-ка, ну-ка, – капитан попытался сесть. – Рассказывай!
– Да что там рассказывать, пап? Бред и есть. Параноидальный психоз.
– И всё-таки?
Выслушав дочь, ван Фрассен долго молчал. Лицо его оставалось спокойным, лишь желваки играли на скулах. Ник потянулся к кринке, и парня остановил резкий приказ капитана:
– Отставить! Не трогать!
Мамонтенок фыркнул, обиженно урча – крик напугал зверя.
– Ты это пила?
– Нет…
– Хорошо. Очень хорошо.
Даже сквозь восстановленный мнемоблок Регина уловила ветерок страха. Отец боится? Отцу страшно?! Да, ответил ветерок. Он боится, и не за себя – за тебя, идиотка. А ты? Ты боишься за него? Ведь не маленькая уже: мой папа – генерал Ойкумена, он всех врагов одной левой…
– Дай сюда.
В темноте Регина не сразу разобрала, что делает отец. Шорох сена. Тихий щелчок. Неожиданно яркий огонек – это вспыхнуло желтое окошко дисплея АПП. Ниже мерцала подсветка сенсоров. Капитан набрал команду, из аптечки с жужжанием выехал серебристый хоботок анализатора. Пробник нырнул в кринку. Секунда, другая, и дисплей вспыхнул тревожным пурпуром:
«Обнаружена смесь алкалоидов в опасной для жизни концентрации. Состав: морфин, сальсодин, берберин, сомнарин и следы резерпина. Летальная доза анализируемого напитка: около 70 мл.»
– Нас решили отравить, – неприятно рассмеялся ван Фрассен.
IV
– Хотят ограбить?
– Или съесть.
Регина не поняла, шутит папа или нет.
– Вот же суки! – недипломатично высказался Ник.
– Они явятся проверить результат. Тогда и поговорим по душам, – ван Фрассен похлопал по кобуре с лучевиком. – Ты была права, Ри.
– В чем?
– Сперва надо сжечь палец. Для вразумления. А потом уже – говорить на наших условиях.
– На каком языке?! – вскипел Ник.
– На моем, – даже в темноте Регина почувствовала: мужчины смотрят на нее. – Если надо, вскрою голову, как консервную банку…
«Замолчи, дура! Хочешь, чтобы близкие люди сочли тебя монстром?»
– Так и сделаем, – согласился капитан. Похоже, он только что перевел дочь на действительную службу, со всеми вытекающими. – Если понадобится, ломай им мозги. Без колебаний. Слышишь? На войне как на войне. Николас, вылей отраву и присыпь сеном. Кринку положи тут – пусть решат, что мы всё выпили.
Ник уполз в темноту. В углу булькнуло, зашуршало.
– Дежурим по очереди. Николас, ты – первый. Я что-то не в форме…
По ровному тону никто бы не догадался, что капитан с трудом удерживает себя на грани сознания. Но слова не оставляли места для сомнений. Регина закусила губу. Стимуляторы – не выход. Папе необходим сон.
– Николас, ты умеешь стрелять из «Шанса»?
– Да.
– Курс военной подготовки?
– Так точно, господин капитан-командор.
– Держи. Я выставил минимальную мощность. Они нам нужны живыми…
– Я всё сделаю.
– Надеюсь. Если что – будите. Спокойной ночи желать глупо, но, тем не менее…
Сон отправил капитана в глубокий нокаут. Регина склонилась над отцом, вслушалась в его дыхание.
– Ник, ты не заснешь?
– Заснешь тут, как же!
– Это хорошо. Я буду сканировать хутор. Если замечу движение – скажу.
– Я – извращенец. Я люблю камеру наблюдения…
– Дурацкая шутка.
– Какая есть…
Кажется, Ник улыбался. Улыбнувшись в ответ, Регина раскинула «сигнальную сеть». Нащупала хуторян: бабы, молодуха, девчонки, калека. Все дрыхнут, кроме лешего: ауры смазаны, не реактивны, похожи на сытых амеб. Калека, напротив, возбужден сверх меры: искрит колючим ультрамарином. Но к хлеву не спешит. Ждет, когда яд подействует?
– Слушай, Ник… У меня этот псих из головы не идет. Бредни его. Ну ладно, вы с папой на костылях… Но почему он себя мертвым видел? Он же нас травил!
– Сама говоришь – псих…
– Они тут все психи…
– Ага. А мы – для них… Ты на меня сердишься?
– Нет.
Продолжать Ник не решился. Утробно хрюкнула мамонтиха, переступила с ноги на ногу, сотрясая хлев – и вновь засопела. Глаза мало-помалу привыкли к темноте: Регина различала смутные контуры столбов, подпирающих крышу, перегородку между стойлами, холку мамонтенка, спящего отца… кляксы – бесформенные, фосфоресцирующие… Проснулась она рывком, словно вынырнула из черного колодца. Сердце грозило разнести грудную клетку вдребезги, губы хватали морозный воздух. Сколько прошло времени? Она же обещала следить!
Калеку, бредущего к хлеву, девушка засекла в доли секунды.
– Ник!
Почудилось: ее хриплый со сна шепот разбудит весь хутор.
– Что?
– Он идет сюда.
– Лежи тихо. Посмотрим, что он будет делать.
– Ты поосторожней. Вдруг у него топор?
– Думаешь, с инвалидом не справлюсь? Всё, молчим…
Стук костылей. Скрип двери. В проеме раскорякой – колченогая фигура. Огня у калеки не было. Не хочет, чтоб его увидели? Кто? Пришельцы, которые, по идее, уже мертвы? Бабы? Калека сунулся внутрь, затворив за собой дверь. Сено, рассыпанное по полу, предательски шуршало под костылями. Волнение кутха заливало хлев; волнение и страх, и что-то еще – надежда? Калека приблизился, выронив костыли, повалился в сено и на руках, загребая, как веслами, пополз к чужакам.
Вот тут на него и кинулся Ник:
– Попался, урод! Пристрелю! Дыг н'уруг!
Нет, калека точно был псих. Он даже не понял, что ему угрожают оружием. Отмахнувшись кулаком, кутх змеей вывернулся из-под юного дипломата; миг – и борцы превратились в мычащее, рычащее, двухголовое существо. Калека оказался на удивление силен; Нику приходилось туго. «Почему кутх не кричит? – Регина съехала с копны вниз, вскочила; чуть не упала, увязнув в сене. – Почему не зовет на помощь?» Рука в поисках опоры наткнулась на суковатое полено. Поймав момент, когда кудлатая голова калеки оказалась сверху, девушка ударила – наотмашь, изо всех сил.
- Вожак - Генри Олди - Космическая фантастика
- Победа ускользает - Кирилл Мошков - Космическая фантастика
- Последний из джедаев 2: Тёмное предзнаменование - Джуд Уотсон - Космическая фантастика
- Туманность Андромеды. Часть 1 - Елена Бабинцева - Космическая фантастика
- Спайри и королева - Аластер Рейнольдс - Космическая фантастика
- Надежда для рода Касари! (СИ) - Шах Тата - Космическая фантастика
- Легенда вулкана - Денис Ватутин - Космическая фантастика
- Вслед за тенью - Светлана Литовкина - Космическая фантастика / Любовно-фантастические романы / Периодические издания
- Особист - Валерий Быков - Космическая фантастика
- Любовь варвара - Руби Диксон - Космическая фантастика / Любовно-фантастические романы