Форма входа
Читем онлайн Гибель волхва - Геннадий Осетров
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Соловей все еще шагал вперед, но, очутившись перед небольшой поляной, остановился. Небо над лесом быстро передвигалось, и оттого беспрерывные струи то отвесно падали на землю, то изгибались и влетали в лес, туда, где стоял Всеслав.
Молния сверкнула так ярко, что стала видна каждая травинка на поляне; небесный свет Перуна посеребрил капли дождя, и они на миг замерли волшебной пеленой.
Когда опять наступила тьма, обрушился гром. Он разрывал и комкал небо, отшвыривал тучи, они страшно грозили кому-то, ударяясь друг о друга. Соловей метнулся под ближнюю сосну, присел там на еще сухую, горячую землю.
Молнии теперь вспыхивали чаще, они стремительно прорывались сквозь тучи, ударялись о мокрую поляну и взлетали обратно к небу. Синий ледяной свет расплющивался на вымытой траве и исчезал в уплотнившемся мраке. Перун бушевал; Всеславу было ясно, что грозны кумир сокрушительно движется к оскорбившему его городу.
Дождь то усиливался, то стихал, и тогда Соловей слышал, как громко падают в лесу с ветвей тяжелые капли воды. Показалось, что ливень прекратился; Всеслав пошевельнулся, устраиваясь поудобнее под деревом, — и тут полыхнул необыкновенно яркий огонь. Соловей вскрикнул и замер.
В этот миг к изгою спустился Сварожич. Маленькое, с кулак величиной, солнце, ярко светясь, бесшумно проплыло над поляной. Разбрасывая искры, голубоватый шар прошел сквозь ветви, не обжегши их, и остановился пере Всеславом. Соловей напрягся, вслушиваясь в жужжание пламени, но ничего внятного не различал. Сварожич стал медленно подниматься, потом опустился на толстую ветку, протянувшуюся сюда из тьмы, прокатился по ней, взлетел и с затухающим шуршанием возвратился на середину поляны. Он наткнулся на черный мокрый кус, снова остановился и там с громким треском раскололся и исчез. Грохот умчался во все стороны, а на поляне остался гореть красным удивительным пламенем куст. Лоскутки огня рвались вверх, будто хотели отделиться от веток и взлететь к черному небу. Что-то, однако, не отпускало огонь, он торопливо стал уничтожать куст, чтобы избавиться от него. Пламя растекалось по дереву, ветви зашевелились, корежась и исчезая в огне.
Куст еще полыхал, когда опять хлынул дождь. Удивленный его внезапностью, Всеслав глянул вверх. Черно-серые тучи остановились над ним и стали опускаться. Несколько холодных капель упало на лицо изгоя, он вытер глаза ладонью, снова повернулся к поляне. Но там все подходило к концу; мрак сделался гуще, небольшие обрывки пламени лишь изредка выскакивали из тьмы в том месте, где недавно полыхал куст.
Соловей упорно смотрел туда, но Сварожич больше не появлялся. Сперва едва ощутимо, затем, все усиливаясь, вокруг заметался мокрый ветер. Тоскливо скрипнуло дерево, затем другое, тревожно зашелестела тяжелая листва.
Вятичский изгой, как никогда прежде, ощущал сейчас в себе душу. Радостное и грустное тепло упруго-ласково волновалось в груди, и делалось до слез ясно, что отсюда начинается новое существование, а все предбывшее оторвалось уже от него и уходит в сырую тьму чащи. Соловей чувствовал, что он понимает нечто очень важное, что Сварожич слетел к нему, чтобы сообщить главную Весть о жизни. Всеслав пока не знал смысла этой Вести, но был уверен, что отныне и до смертного костра он ясно и радостно будет ощущать в себе ее и горе никогда не придет к нему, ибо горе — это когда нет души, а сейчас она горячо трепетала в нем.
Дождевые капли стекали по лицу Всеслава; он не отирал их и все глядел и глядел на поляну. Лес рядом с ним наполнял таинственный гул, то стихавший до шепота, то грозно нараставший. Вдруг в один миг все преобразилось — тучи на небе разорвались, расступились, и на землю серебряным светом выплеснулась луна.
Всю ночь Всеслав неподвижно просидел на краю поляны, не засыпая, но и не бодрствуя: он то закрывал глаза — и перед ним тогда плыл сверкающий Сварожич, то пробуждался от шума в лесу, озирался, но видел лишь неподвижную тишину.
Потом начало светать; черный воздух медленно раздвигался, и на его месте оказывался серый полумрак. Соловей кутался в корзно, но сырая прохлада все плотнее прижималась к нему. Постепенно в тишине стали раздаваться хлопанье крыльев, возня птиц, сбивавших с веток и листьев задержавшиеся там капли. Всеслав выбрался из-под дерева наружу и, замер от волнения, приблизился к сгоревшему посреди поляны кусту. Тут, как и повсюду, зеленела отяжелевшая от сырости трава; лишь вглядевшись, Соловей увидел несколько черных угольков, прилипших к земле. Он собрал их и спрятал на груди, завернув в холстинку.
Пять седьмиц-недель провел Всеслав в пути, немногие его деньги скоро кончились, и корм себе он добывал охотой. В один из дней стало казаться, что места, по которым он идет, знакомы ему. Где-то тут некогда лежала его весь, он был уже уверен в этом, однако, сколько он ни бродил по лесу, никаких следов пожара разыскать не смог.
В долгой дороге он представлял почему-то, что по возвращении увидит именно то, что оставил тут сорок лет назад, — черную, расколовшуюся от жара печь со сгоревшим в блюдце молоком и ворота, не доставшиеся огню.
Он несколько дней метался по родным местам, но ничего из прошлого здесь не находил, хотя все и казалось знакомым. Сперва Всеслав растерялся, стало обидно, что новая жизнь начинается не так, как ожидалось: потом, на четвертый или пятый день, его будто осенило. Соловей кинулся к берегу Клязьмы и, к вечеру добравшись туда, повернулся к Ярилиной плеши.
Над вершиной священного холма медленно поднимался дым. Потрясенный Соловей долго глядел на него, затем начал нетерпеливо озираться. Но ни людей, ни изб не виднелось. Тогда Всеслав поспешно зашагал к кумиру.
Великий Род не изменился. Как и прежде, он смотрел поверх головы давно выросшего Всеслава на покрывавшие землю леса, и Соловей заплакал, стоя перед своим богом, потом понемногу успокоился, достал из котомки рыбу, добавил в костер несколько поленьев и положил на них приношение. Огонь быстро разгорелся, тепло упруго поплыло на Всеслава, и он блаженно зажмурился. Все здесь, на его земле, осталось прежним, он, изгой, прошел через тяжкое испытание, сумел возвратиться в отчизну и отныне будет жить тут до того дня, когда дым унесет его душу в ирье.
Неслышно наступили сумерки, и Соловей забеспокоился. Он долго рассматривало отсюда, с вершины холма, бесконечный лес, сомкнувшийся там, где была его весь, и, приметив одну изогнутую березу, зашагал к ней. Теперь он искал увереннее и скоро обнаружил небольшой зеленый бугорок с торчащей из него молодой березой. Выломав палку, Всеслав ткнул ею в кочку и скоро докопался до заросших травой и затянутых землей черных, совершенно раскроившихся углей.
Еще в пути он решил, что свою избу поставит точно на том месте, где прожил с отцом и матерью младенчество. Правда, он все почему-то надеялся, что за годы его скитаний весь возродилась, хотя точно знал, что из всех смердов тогда выжили лишь он да Милонег.
Отыскав укрытое землей пепелище, Всеслав стал медленно бродить по окрестному лесу и теперь обнаруживал в нем то кусты разросшейся малины и смородины, то корявую бесплодную уже яблоню, пригнутую к земле соседними деревьями.
Людского же жилья нигде не было, хотя он совсем недавно видел костер, сложенный и зажженный перед кумиром. Тогда он опять вернулся к реке, долго шагал по берегу и, вдруг, так, что дрогнуло сердце, увидел впереди, в вечерней дымке, неведомую ему прежде весь. Сердце Всеслава колотилось все сильнее, когда он подходил к первой избе. Там было тихо, но скоро раздались голоса, сперва детские, потом женский, из ворот вышел рослый мужик с луком в руках и строго глянул на пришельца.
Дойдя до середины веси, Соловей остановился. Скоро его окружили мужики, бабы, ребятишки. Он переводил взгляд с одного смерда на другого, однако знакомых среди обступивших его людей не было.
Новая весь построилась тут дано; напуганные кровавым набегом перебрались сюда издалека, из-за Клязьмы, тамошние смерды. Сперва попытались восстановить сожженные избы, но скоро обнаружили, что в том месте нет ни одной кукушки, испугались приметы[34] и начали строиться в отдалении.
Веси дали прежнее название — Липовая Грива, постепенно стали родниться со смердами из Чижей и уже много лет жили спокойно. Никто здесь никогда не слыхал о вернувшихся на родину из вражеского полона людях.
Всеслава приютили в одной избе. Много вечеров подряд в ней собирался народ и слушал рассказы о Киеве, новой вере, привезенной князем из чужих земель, жестоком крещении киевлян.
Соловей обычно сидел у стены, рядом с вбитым в нее светцом с потрескивающими лучинами, а вокруг, на печи, на полатях, размещались мужики и бабы и напряженно внимали удивительным словам пришельца. Страхи, пережитые им в Киеве, бегство из города и братание в лесу со Сварожичем потрясли смердов.
Однажды Всеслав упомянул, что его в Киеве прозывали Соловьем, и это имя и тут пристало к нему.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Гибель волхва - Геннадий Осетров бесплатно.
Похожие на Гибель волхва - Геннадий Осетров книги
- Звон брекета - Юрий Казаков - Историческая проза
- Пляска Св. Витта в ночь Св. Варфоломея - Сергей Махов - Историческая проза
- Лето Господне - Иван Шмелев - Историческая проза
- Ведьмы. Салем, 1692 - Стейси Шифф - Историческая проза / Ужасы и Мистика
- Лихие лета Ойкумены - Дмитрий Мищенко - Историческая проза
- Святой Илья из Мурома - Борис Алмазов - Историческая проза
- Краденый город - Юлия Яковлева - Историческая проза
- Овация сенатору - Данила Комастри Монтанари - Историческая проза / Русская классическая проза
- Воспоминания Свена Стокгольмца - Натаниэль Ян Миллер - Историческая проза / Прочие приключения / Русская классическая проза
- Бенедиктинское аббатство - Вера Крыжановская - Историческая проза
